Унэлдок - Юрий Саенков

Безрезультатно. Настин телефон молчал, а стрелка-маркер оставалась неподвижной.

Это было ненормально. Она никогда прежде не позволяла себе не отвечать на его звонки. В крайнем случае, отправляла ему текстовое сообщение, что не может говорить или перезвонит позже. Но обязательно как-то проявляла себя. Всегда. Но не в этот раз.

Беспокойство постепенно начало перерастать в тихую панику. Сомов старался держать себя в руках. Искал и даже находил разумные объяснения произошедшему.

Конечно, она оказалась там не случайно. Назначила встречу или даже, скорее, ей назначили встречу. Кто-то из випов. Возможно, кто-нибудь из друзей её отца. Не отвечает, потому что… Что? Ведёт переговоры? О чём? И почему он ничего не знает об этом?

«Ещё ничего страшного не произошло…» — подумал Сомов. И тут же вздрогнул от этого, грозящего неминуемым, «ещё».

«И не произойдёт!» — поспешно исправился он, но уже было не избавиться от чувства, будто накаркал беду.

«Не ещё, не ещё, никаких «ещё»! — заговаривал он свою ошибку, раскачиваясь на стуле. — Всё будет хорошо…»

Его будто с головой погрузили в воду.

Это время. Оно становится плотным, медленным, тягучим, когда чего-то очень ждёшь. Всё исчезает, и ты застываешь в одной единственной точке бытия, к которой прикованы все твои мысли и чаянья. Застываешь в полной темноте, цепенея от невозможности что-либо изменить, на что-либо повлиять. И остаётся только терпеть, выжимая из себя последние капли самообладания.

Беспокойство давило к земле, словно перегруженный камнями рюкзак за плечами, и каждая минута ожидания падала в этот рюкзак очередным булыжником. Когда дежурство подошло к концу, он был уже на грани. Быстро сдал вахту сменщику, сбежал по широкой парадной лестнице, протиснулся через вертушку турникета и выскочил на улицу.

* * *

Сменщик Сомова подпоручик Андрей Кузьмин с любопытством смотрел в монитор и пил кофе. Он всегда пил крепкий кофе на работе, хотя дома предпочитал какао, сильно разбавленное молоком.

Вместо спутниковой карты Южного Приладожья на маппере отображался Петроградский район Петербурга. Елагин остров. Все маркеры были отключены, и только одна-единственная маленькая красная стрелка горела над набережной Большой Невки.

Кузьмин перевёл взгляд на строчку идентификации: Анастасия Игоревна жар Пяйвенен.

Подпоручик хмыкнул и собрался, было, переключить Систему на сектор ответственности, но передумал, шумно отпил из кружки и откинулся в кресле. Он решил, что раз уж камерад Сомов забыл отключить программу слежения, то не грех будет воспользоваться этим и немного развеяться, понаблюдав за женой сослуживца. Тем более что сегодня на участке уже случилось ЧП, а снаряд, как известно, дважды в одну воронку не попадает — «бегунки» хоть и стали в последнее время тревожить заметно чаще, но не настолько, чтобы можно было допустить повторения чего-то подобного за две смены подряд.

Скоро красная стрелка начала движение.

Она проползла по Приморскому проспекту, пропетляла по развязке, выбираясь на магистраль Западного скоростного диаметра, и направилась по закрытому на ремонт мосту в сторону Крестовского острова.

Подпоручик потянулся за кружкой. После ночи, проведённой в Доме Холостяка, его клонило в сон, а кофе в таких случаях помогал только, если его пить беспрерывно.

На краю стола Кузьмин заметил плоскую коробочку руфона в кожаном чехле с золочёной эмблемой МГБ. Камерад Сомов не только забыл отключить программу слежения, но и оставил на рабочем месте свой телефон. Удивительная беспечность! И совсем на него не похоже.

Куда же он так спешил?

Кузьмин сделал очередной глоток и едва не захлебнулся.

Стрелка-маркер вдруг исчезла с карты, зафиксировав последнюю точку приёма сигнала уже в виде мигающего крестика. По экрану поползли ядовито-красные строчки, и в следующую секунду всю сонливость подпоручика смели звуки раздавшейся тревоги.

То немногое, что он недавно съел, включая землянику и чернику, выплеснулось дурно пахнущей сиреневой жижей на грудь.

Белобрысый, брезгливо морщась, перекатил его, обмякшего и не сопротивляющегося, со спины на живот. Что-то дважды негромко щёлкнуло, а затем недовольный голос приказал: «Вставай, чучело-блевучело! Пойдём-ка, умоешься».

Ничего не соображая, Славка начал изгибаться, как гусеница, послушно пытаясь подняться, но со скованными за спиной руками у него ничего не получилось. «Спортсмен» пришёл на помощь и рывком поставил его на ослабевшие ноги:

— Давай уже́!

Славка медленно вошёл в воду — неподвижную глянцево-чёрную на глубине и красновато-бурую у самого берега. В стороны прыснула стайка водомерок, заметались в панике возле самого уреза воды мальки, пронеслась мимо пара юрких стрекоз, за поваленным деревом у противоположного берега плеснула щука — жизнь озёрного края шла своим чередом. А Славка под нетерпеливыми тычками белобрысого шёл в блестящую черноту.

Ему вдруг стало всё равно, что с ним будет дальше. И даже понимание, что дальше, вероятно, уже не будет ничего, не пугало его в тот момент. Единственное, чего ему хотелось, чтобы всё закончилось как можно скорее. Он продолжал идти, даже когда тычки в спину прекратились. Мечта стать рыбой была уже совсем близко. И подумав об этом, Славка вымученно улыбнулся, хоть рыбы и не делают этого никогда и ни при каких обстоятельствах.

— Стопэ! — крикнул белобрысый. — Достаточно!

Но Славка всё шёл и шёл.

Сзади раздался плеск, в котором почти утонул матерный шепоток «спортсмена», а потом толчок гораздо более сильный, чем все прежние, швырнул Славку вперёд…

Под водой было невесомо и тихо. Как всегда.

Он открыл глаза, но не увидел ничего, кроме золотых полос солнечного пересвета в мутном зеленовато-сером стекле глубины. А в следующую секунду сильным рывком за волосы его уже вернули обратно в мир, наполненный воздухом, светом и звуками. Он стоял на коленях, и вода доходила ему до шеи.

— Умылся? — ехидно спросил белобрысый. — Вставай… Ты потонуть что ли решил? Брось! Не за этим тебя отловили.

Славка безропотно поднялся на ноги.

Мимо прошлёпала «утопленница». Поравнявшись со Славкой, она остановилась и посмотрела на него.

— Надел он белый бинт и с ним пошёл на бунт… — тонким мультяшным голосом пропела она и рассмеялась.

Белобрысый подобострастно хохотнул.

— Давай, грузи его, Аркаша! Времени не осталось!

Она забралась на «уточку» и запустила двигатель.

— Щас покатаемся, — «спортсмен», как закадычный друг, приобнял Славку за плечо и повёл к катеру. — А хочешь что покажу?

Славка не ответил.

«Спортсмен» и не ждал ответа. Он вытянул руку так, чтобы было хорошо видно. На его ладони лежало что-то, напоминающее большого белого плоского червя. Приглядевшись, Славка узнал свой браслет. И новая волна страха начала стремительно подниматься по горлу.