У ангелов нелетная погода - Татьяна Батенева
Шрифт:
Интервал:
Вот уже и информация о покупке «Крис-банка» ему известна, с досадой отметил Лощевский. Но сейчас он не хотел отвлекаться.
– Да пока только думаю, за тобой все равно не угнаться. А у меня для тебя информация.
– Н-ну давай! – Слышно было, как Страхов щелкнул зажигалкой, со вкусом затянулся. Он курил сигариллы с мягким ванильным вкусом, и Лощевскому показалось, что в его кабинете сразу запахло пирожными и табаком.
– Помнишь, ты мне рекомендовал редакторшу для книжки, Северцеву Ларису? Весной еще дело было, в мае?
– Не помню, но не важно, давай дальше! – В голосе Страхова не было слышно ни волнения, ни интереса. – Книжку же ты выпустил, отличная книжка получилась, а?
– Спасибо, Кирилл. – Лощевский помедлил, надеясь, что Страхов сам прервет паузу. Но не на того напал – искусство диалога было известно Страхову не хуже, чем самому Лощевскому. Не выдавай всю информацию сразу, подожди, пока собеседник проявит свой интерес первым: у кого крепче нервы, тот всегда с прибылью.
Страхов легко молчал, затягиваясь своей сигариллой.
– Слушай, у нее в Турции дочь украли прямо в аэропорту, представляешь? – Лощевский помедлил. – Ты мне тогда еще говорил, что ей очень хочется за границу, отдохнуть вдвоем с дочкой…
– Ну ты даешь, Вадик, разве все упомнишь, о чем народы просят доброго дядю Кирюшу? – Страхов говорил как-то рассеянно, слышно было, что листал какие-то бумаги или, может, журнал с картинками. – Пропала, говоришь? Так, может, просто сбежала от мамаши? С каким-нибудь Каримом или Абдуллой? С девицами такого возраста это случается…
Лощевский не говорил, какого возраста девочка, а Страхов только что отрицал, что помнил просьбу о Ларисе, а значит, не мог помнить и о ее дочери. Но Лощевский ничего этого не сказал: ему стало ясно, что упорствовать бесполезно. Страхов никогда не признается, что просил о чем-либо связанном с этой женщиной.
– Д-да, возможно, – так же равнодушно ответил Вадим. – Просто загадочная история. А ты как, в отпуске уже побывал или все горишь на работе?
– Горю, старичок, не до отдыха. Зимой поеду на лыжах покататься! Давай вместе махнем в Альпы?
– Ну почему бы и нет? На три-четыре дня смогу вырваться. Только до зимы еще…
– Ну ничего, может, в субботу в клубе? Ты давненько не катал мячик.
– Постараюсь, Кирилл! До встречи!
Он положил трубку. Посидел несколько минут, собираясь с мыслями и анализируя закончившийся разговор. Похоже, ситуация дерьмовая, и, возможно, он сам в дерьме по самые уши. Хоть поездка в Турцию и была затеей самой Ларисы, но кто-то этим явно воспользовался. Кто-то, у кого была информация либо от турагентства, которое он лично рекомендовал Ларисе, либо от Страхова, который сейчас сделал вид, что никаким боком в этому не причастен. Но зачем и кому могла понадобиться эта девочка, ее дочь?
Скворцов разлил водку, призывно поднял свою рюмку:
– Давай, Петро, за вас, оперов!
Семейный покачал головой:
– Какой я теперь опер? Я теперь начальник гребаный. Сижу в кабинете, бумаги отписываю.
– А-а, настоящий опер всегда останется опером, хоть генеральские звезды ему навесь. – Скворцов опрокинул рюмку, закусил маринованным грибком. Вот за это – за нормальную выпивку и закуску – он и уважал модный ресторан на Таганке, где тщательно воссоздали атмосферу, интерьеры и меню эпохи любимого фильма всех времен и народов «Место встречи изменить нельзя». – Где твой Тищенко-то?
– Да вот, опаздывает, паршивец! – Семейный покрутил круглой, коротко стриженной головой. – Позволяет себе!
– Теперь ты ему не командир, – засмеялся Скворцов. – Это раньше ты их сутенерскую шоблу мог одним пальцем пришибить, если бы захотел. А теперь бросил это поле, пошел в гору. Бросил бедных девочек на произвол мамок и папок.
– Да я и сейчас их по одному пришибить могу, – обиделся Семейный. – Команды нету. Была бы команда, думаешь, мы бы их не упаковали всех до одного? Команду не дают, а без команды, сам знаешь… – Ну да. – Скворцов чувствовал, что косеет, но дело надо было довести до конца, раз обещал. – Без команды и прыщ не вскочит на заднице, точно!
Плотный невысокий парень в косухе и черных джинсах подскочил к их столику с разгону.
– Извиняйте, Петр Иваныч, припоздал чуток! – Он суетливо поклонился Семейному, кивнул Скворцову. – Пробки, блин! Куда ни сунься, все равно угодишь… Мягкий хохлацкий говорок выдавал в парне «неместного». – Какие проблемы?
– Проблемы? У меня никаких! – Семейный сразу приосанился, подпустил в голос начальственных нот. – Проблемы если только у тебя, нет?
– Да какие у нас проблемы, – захихикал Тищенко. – У нас все путем, как положено, без осложнений. Чего пить будете?
– Да мы уж приняли немного, хватит. – Семейный явно не хотел пить с сутенером. – Ты вот товарищу моему ответь на ряд вопросов – и свободен.
Скворцов дожевал ломтик огурца, вытер губы салфеткой.
– Слухаю! – Тищенко с готовностью развернулся к нему.
– Тут у моей знакомой проблема в Турции возникла. – Скворцов внимательно смотрел в лицо сутенера – если будет врать, он увидит. – Дочку у нее в аэропорту увели. Украли. Вот пытаюсь понять, кому это надо было и зачем? Дочке только-только восемнадцать стукнуло, считай, несовершеннолетняя.
– А шо они там, у Турции, живут или как? – Тищенко покосился на почти допитую бутылку «Посольской».
– Да прилетели на неделю отдохнуть, и прямо в аэропорту девчонка пропала! – с досадой объяснил Скворцов. – Могут там наши или местные девчонок загребать?
Тищенко помолчал, задумчиво пожевал веточку укропа.
– Та не. – Он убежденно покачал головой. – Навряд ли! Зачем рисковать, когда их тута можно сотнями вербовать и уже готовых по-тихому перевозить? Наши бы не стали вязаться. А турки? Турки тоже навряд. У них хоть проституция разрешена, но поставками не займаются, законы грубые, за похищение женщины можно десятку строгого схлопотать. А тут же еще международный скандал может выйти… Не, навряд!
– А арабы, например? – Скворцов пригнулся поближе к парню. – Могут блондинистых девчонок в Турции вербовать?
– Ну шо, из-за одной девчонки так рисковать? – Тищенко поднял бровки домиком. – Отсюдова они могут вагон запросить и получить. Хошь беленьких, хошь синеньких в крапинку – любых.
– Н-да, загвоздка! – Семейный поскреб в затылке. – Ладно, Тищ, иди себе. Спасибо, как говорится, но гляди не зарывайся, я за тобой присматриваю, так и знай.
– А то ж! – Тищенко встал, почти что поклонился. – Мы же все понимаем, ученые! Спасибо и вам, Петр Иваныч, вы, если что, звоните!
– Что – если что? – грозно осведомился Семейный. – Ты это про что?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!