Двенадцатые звездные войны - Бертрам Чандлер

к передним перилам и посмотрел вниз. Пятнистое море тумана, призрачно вырисовывающееся в двойном свете лун, скрывало раскинувшиеся внизу джунгли. Раньше, когда он совершал путешествия в дневное время, то пролетал над этим районом довольно низко и поэтому ясно представлял себе природу джунглей — толстые ветви деревьев, словно змеи, расползались во всех направлениях и были покрыты изрезанными по краям листьями, достигающими четырех-пяти футов в поперечине; здесь и там торчали из листвы множество скал, в проплешинах болот виднелись темные лоскуты открытой воды. Чтобы поглощать солнечный свет, профильтрованный густым воздухом нижних высот, листва в основном имела темно-зеленый цвет.

Иногда, в дневное время, когда туман не очень густой, вы можете увидеть громадных вездесущих, греющихся на солнышке. Они взбираются на торчащие скалы, сворачивают кольцами свои шестидесятифутовыё тела, а мясистые крылья раскидывают в разные стороны. Ночью, подобной этой, когда особенно сильные вспышки хищничества, спаривания или просто жестокости порождали в джунглях бедлам из визга, криков и мычания, вы можете увидеть, как некоторые большие особи выныривают из тумана в чистый воздух и на всех парусах удаляются в волнообразном полете к более тихим территориям. Но сегодня джунгли были безмолвны.

Протиснувшись между метателем гарпунов и передними перилами, он перешел к противоположному борту и посмотрел вниз с этой стороны. Словно какой-то жирный темный слизень, на поверхности тумана лежала тень «Пустельги». Конечно, если бы наверху был какой-нибудь блимп, это могло бы погубить их, но если такой блимп находился близко или приближался, его собственная тень была бы видна так же ясно.

Рааб устало поднял голову и посмотрел в направлении восточного горизонта. Море тумана простиралось до самого горизонта. Как ночь стирает все краски, так туман почти всегда покрывал эти незначительные высоты.

Где-то вдали за белым горизонтом был расположен Мэдерлинк. Почти девятьсот миль джунглей лежало между самой западной точкой Столовой Горы Лоури и восточным краем большого Мэдерлинка. Покоренный, если не прочно завоеванный Мэдерлинком, Оркет находился на две третьих ближе к Мэдерлинку, но южнее прямой линии между Мэдерлинком и Лоури. Так же как и Лоури, он находился вблизи морского побережья, которое в этой части южного континента тянулось почти по прямой линии, и от него до Мэдерлинка была, добрая сотня миль. Западнее и восточнее Лоури были другие столовые горы, но Оркет, Мэдерлинк и Лоури — единственные обитаемые, потоу что все другие находились слишком далеко от зоны, называемой страной ущелий, и от гуано-островов.

Он повернул голову и снова посмотрел на Золотистую. Его два часа истекли; даже немного больше, потому что во избежание ошибки он всегда давал припуск. И, устало оторвавшись от перил, он тихо разбудил Эммета Олини. Затем он двинулся на корму по проходу между рядами спящих людей, среди которых некоторые даже храпели, здесь и там перешагивая или обходя торчавшие ноги, и, разбудив Бена Спрейка, вернулся к своей постели, чтобы моментально погрузиться в сон.

— Два часа, капитан.

Рааб проснулся сразу, едва Олини коснулся его, но в его глазах было такое странное ощущение, словно в них насыпали песок. Ворча, как старик, он медленно поднялся на ноги и заглянул за перила. У «Пустельги» теперь было две тени, одна под ней, а вторая с правой стороны, и обе не слишком темные. Он глубоко вздохнул и подумал, что экипаж сейчас чувствует себя не лучше и поднимать его было равносильно садизму. Но он должен был сделать это, и сделал. Он прошел между рядами и поочередно будил людей, стоя около них некоторое время, пока не убеждался, что человек очнулся и вспомнил, что находится в корзине блимпа.

Когда все были разбужены, он обратился к экипажу.

— Теперь, когда мы довольно далеко ушли от Лоури, я могу рассказать вам наши ближайшие планы. В страну ущельев есть путь, который в течение двух поколений был секретом Флота Лоури. — В тусклом свете он всматривался в их лица. — Вы все знаете, что большая Песчаная река протекает по широкому и пригодному для судоходства Ущелью Хаузер. Но большинство из вас не знает, что по ущелью, где протекает приток Большой Песчаной, тоже можно пройти. — Он подождал, пока Солс Хэмпел кончил раздавать сэндвичи. — По этому ущелью пройти почти невозможно; к тому же оно слишком узкое и во многих местах обвалы, заблокировали его. Но там есть довольно большой туннель, по которому может пройти маленький блимп. Очевидно, в половодье, когда воды очень много, приток Большой Песчаной нашел узкую щель и расширил ее, — он услышал тихое ворчание и усмехнулся. — Нам потребуется полтора дня, чтобы добраться до входа в это ущелье. Я намерен войти в него после полудня, если к тому времени нас никто не заметит. Часть, пути мы пройдем ночью, но даже среди дня там почти нет света. Путешествие не будет комфортабельным, но раньше я уже дважды, проходил через него, а триммер Олини был там несколько раз. — Он дал им время обдумать услышанное, пока они жевали свои сэндвичи. — Будут какие-нибудь вопросы?

Казалось, ни у кого не возникло вопросов относительно их дальнейшего пути, хотя Бен Спрейк пробормотал что-то Солсу. Хэмпелу. Но спустя минуту Джон Кадебек тихо сказал:

— Капитан, возможно, это не имеет отношения к делу, но мне кажется, что блокада осталась далеко позади.

Рааб ждал, что представитель экипажа продолжит говорить, но тот молчал, и спустя некоторое время он ответил:

— Да, так оно и есть, но я не сомневаюсь, что шпионы предупредили врага о нашем появлении. В противном случае, они должны были ожидать, что кто-то попытается прорвать блокаду со стороны морского побережья, чтобы как можно быстрее собрать груз гуано, — он сделал паузу, задумавшись. — Но мне все-таки кажется, их действия были слишком шаблонными, чтобы стать действительно эффективными. Они действовали, словно на простом посту наблюдения.

Послышалось перешептывание, а потом Кадебек сказал с усмешкой:

— Выходит, мы не зря ушли раньше срока. Рааб улыбнулся в ответ.

— Лучше скажи, что счастье было на нашей стороне.

5

Член совета Ольвани внимательно посмотрел на своего посетителя.

— Ну, садись. — Хотя Джергенс был его главным информатором во Флоте, он не любил этого офицера. Ему нравилось видеть, что Джергенс одет в поношенную домотканную одежду (посетитель, конечно же, не мог прийти сюда в форме). — Садись! — повторил он. Джергенс был высок, и Ольвани раздражало, что на него приходится смотреть снизу вверх.

Слегка покраснев, тот сел.

Более минуты Ольвани смотрел на него молча, стараясь, чтобы его чувства не отражались на лице.

— Ну?

— Плохие новости, — сказал Джергенс. — «Пустельга» ушла на два