Королева вампиров - Андреа Робинсон

Спальня Кэролайн находится на втором этаже. Войдя в открытую дверь, я обнаруживаю ее стоящей посреди бежевого ковра и примеряющей розовый сарафан. Он сочетается по цвету со стенами и делает ее похожей на балерину из музыкальной шкатулки. Под мышкой у нее все еще болтается бирка, и Кэролайн пытается оторвать ее, втягивая щеки и рассматривая себя в высоком зеркале. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы расслабиться, я легонько стучу по косяку двери.

— Софи! Ну, что думаешь? — поворачивается она ко мне, придерживая подол сарафана. — Мне кажется, я в нем похожа на пирожное.

— А ты хочешь выглядеть как пирожное?

— Конечно. — Она перегибается назад, чтобы рассмотреть в зеркале свою попу. — Хочу, чтобы Влад откусил кусочек.

О господи.

— Я вообще-то хотела с тобой поговорить о нем. — Я присаживаюсь на край кушетки. — Я услышала о нем кое-что, и это меня очень смущает.

— Что? Ну, иногда он бывает немного назойливым со своими вопросами, — говорит она, пританцовывая и покачиваясь на носочках, как будто стоит на невидимых каблуках. — Я просто пропускаю их мимо ушей.

— Я слышала, как он говорил с Марисабель в коридоре. Говорил про тебя. Я думаю, он что-то скрывает, и я думаю, он опасен.

Произнесенная вслух, эта фраза прозвучала очень мелодраматично, как будто я героиня сериала на канале «Лайфтайм Мувис». Я бы назвала этот сериал «Безумец и его фальшивая сестра».

Она машет на меня рукой:

— Не говори глупостей. Как тебе кажется, у меня толстые ноги?

Нужно было подольше подышать в коридоре.

— Кэролайн. Я серьезно. Есть что-то странное во всем этом.

Кэролайн прекращает вертеться перед зеркалом и ловит в зеркале мой взгляд.

— Знаешь, я удивлена, — говорит она. — По-моему, я никогда раньше не замечала, чтобы ты ревновала.

— Ты шутишь.

— Ты никогда не бегаешь за мальчиками в школе, но Влад слишком оригинальный, так что я могла бы догадаться, что ты будешь заинтересована. Мне жаль, что он не обращает на тебя внимания, но я не виновата, что нравлюсь ему. И я говорила тебе, что пора бы уже начать пользоваться помадой. — Она вдруг поворачивается ко мне, и я буквально вижу, как у нее над головой загорается лампочка. — Брат Аманды, Джейсон, ищет девушку для вечера встречи выпускников. Я могу все устроить. Он любит писать и все такое.

— Ты имеешь в виду Джейсона, который рассказывает всем, что он эльф из Средиземья? Я пас. — Нужно остановить ее, пока она снова не принялась за сватовство. — Но речь не об этом. Речь о том, что ты должна порвать с Владом.

— Так, давай посмотрим, — говорит Кэролайн и начинает считать, загибая пальцы. — Он умный, сексуальный, хорошо одевается, не тратит половину своего времени на «Варкрафт», как Томми, и ему по-настоящему интересна моя жизнь. Так что... нет. Найди себе своего парня.

Она достает из косметички помаду и возвращается к зеркалу.

— Кэролайн...

— Разговор окончен. Уходи.

Я не двигаюсь с места, и тогда она хватает с кресла плюшевого медведя и швыряет в меня.

— Вот как? Что ж, отлично. Встречайся с ним. Рожайте маленьких невоспитанных детей, — говорю я и, хлопнув дверью, топаю к себе в комнату. Дойдя до верха лестницы, я обнаруживаю, что все еще держу в руках медведя, который словно усмехается надо мной своим вышитым ртом. Я швыряю его с лестницы вниз головой. Возможно, это послужит для Кэролайн хорошим примером.

«Все прошло не слишком удачно», — думаю я, падая на кровать. Нужно было как-то поаккуратнее подготовить Кэролайн к разговору о Владе, начав, например, с болтовни о кредитных карточках или таблетках с кофеином. Теперь мне ясно: чтобы отогнать Кэролайн от Влада, нужно вооружиться доказательствами. Я хватаю с пола свой макбук и ставлю его на колени. Повинуясь какому-то странному импульсу, я вбиваю в «гугл» слова «Восьмиконечная черная звезда татуировка на руке» и получаю полный ассортимент фотографий людей, показывающих свои новые татуировки, а также горстку академичных рассуждений о том, что восьмиконечные звезды обычно символизируют хаос. Разумно, но совершенно бесполезно. Нет ничего с буквой «Д» в центре и ничего, хотя бы отдаленно напоминающего татуировку Невилла.

Вот дерьмо. Я размышляю о том, что беллетристика создает нереалистичные представления о всесильности Интернета, когда вдруг слышу, как что-то ударяется о мое окно. За этим следуют еще три легких щелчка и громкий треск. Это камни.

Окно поддается не сразу, рассыпая хлопья краски. Наконец мне удается его распахнуть. Убедившись, что горизонт чист от гальки, я поднимаю сетку и высовываю голову наружу. Джеймс смотрит на меня снизу вверх, на лице у него написано удивление, что ему пришлось ждать так долго.

— Мне казалось, кидание камней разрешено только после полуночи, — заявляю я. — В следующий раз попробуй воспользоваться дверным звонком.

— Ага. Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, это отличная подсказка, что я здесь.

— И почему, интересно, это является проблемой?

Он игнорирует мой вопрос:

— Знаешь, я удивлен, что ты еще не пришла меня повидать. Ты вечно приходила к моей двери и надоедала мне. Помнишь, как я отказался попробовать твой магический трюк «Смертельный прыжок»?

О да, я помню. Честно говоря, я не могу винить его за то, что он не захотел прыгать с крыши в детский бассейн, а теперь, вспоминая об этом, я думаю, что этот трюк был не таким уж магическим. Но все это к делу не относится.

— Мне кажется, у тебя искаженные воспоминания, — заявляю я. — Это ты мне докучал.

— Как печально, что ты живешь иллюзиями, — говорит он и затем, прежде чем я успеваю придумать уничижительный ответ, кивает в сторону ограды. — Выходи. Можем обсудить, насколько ты не права.

— Заманчиво.

— Очень заманчиво, — говорит он с такой ангельской улыбкой, что это перестает казаться мне заманчивым. На нем серая рубашка с длинными рукавами и джинсы, которым не помешало бы немного стирального порошка, но помятый вид определенно ему идет. Однако я немного опасаюсь за свое поведение: моя бдительность подорвана усталостью, разочарованием и тем фактом, что теперь моя сестра меня ненавидит. Кроме того, сегодня я уже получила свою дневную дозу тайн и загадок, а отшельническое поведение Джеймса только заставляет меня задаваться новыми вопросами.

— Вот что, — предлагаю я, перевешиваясь через подоконник и стараясь не свалиться вниз головой в кусты, — приходи завтра в школу, тогда и поговорим.

Не знаю, чего ожидал Джеймс, но явно не этого.

— Но...

— Спокойной ночи, — нараспев произношу я, захлопывая окно, пока до меня не успели донестись другие его увещевания. Без ночного воздуха моя комната вдруг кажется мне душной и тесной. Но хуже всего то, как взволнованно колотится мое сердце. Это оттого, что я перегибалась через подоконник, решаю я. И кроме того, думаю я, выключая лампу и ныряя под одеяло, его необъяснимая ненависть к школе — хороший повод не выполнять данное ему обещание.