История из жизни гуманитария и технаря - Инна Максимовна Чичина

гуму бумажки.

– Ты прав. Это очень подозрительно.

– Ну, да ладно. Все-таки наша основная задача – разрушить дружбу… Очень надеюсь, что нам хоть немного удалось подорвать доверие в их компании. Жаль нельзя никак проверить… А теперь пора прибегнуть к более радикальным мерам.

– Каким таким… радикальным? – забеспокоилась Зелда. Винсенс так и не рассказал, в чем заключается таинственная вторая часть плана. – Может, все-таки ограничимся пока тем, что уже сделали?

– Ну, уж нет! Я хочу рассорить работника месяца, Шану и Азриэля. И ждать больше не собираюсь! Тупой паразит портит мне жизнь!

– Хочешь сказать, Айнцеллер заставил вас с Абелардом опять подраться?

– Верно. Из-за него у меня под глазом сияет фингал, из-за него меня наказали в школе, из-за него я сломал дорогой телефон. Не говоря уже про отношение ко мне со стороны других технарей. Они теперь даже не здороваются со мной! После такого я точно не отступлю!

«Спорить с ним бессмысленно, – вздохнула Зелда». Хотя, очевидно, девушка просто не хотела этого делать. Они рисковали? Бесспорно! Поступали подло? Да! Но пути назад нет.

– А что, если гум и его друзья сейчас проводят расследование? – предположила Зелда. – Ищут того, кто подкинул фотографии и прочие штуки.

– Да пожалуйста! – самоуверенно отмахнулся Винсенс. – Мы все предусмотрели.

– Ну, хорошо. Тогда поведай лучше про радикальные меры.

***

– Ты точно не пойдешь с нами? – в который раз спросил Азриэль Шану.

– Да, – ответила Шана. – Я не поменяю своего решения.

– Скучно же одной тут сидеть, – сказала Хельга. – Мы надолго уходим.

– Я найду себе занятие. К тому же мне нехорошо.

– Что случилось? – встревожился Вильгельм.

– Ничего такого. Не волнуйтесь. Просто немного устала после физкультуры.

– Оно понятно! – кивнул Азриэль. – В игровой эстафете ты растоптала всех! Даже спортсмены нашего класса были медленнее улитки!

– Не перестаешь удивлять, Шана! – воскликнула Хельга. – Скорость, сила, ловкость, выносливость – все физические данные прокачаны великолепно! Азри, Шана случаем не занимается в какой-нибудь спортивной секции?

– Нет. Шана с детства такая. Конечно, она любит бегать по утрам, делает зарядку – ради этого, между прочим, встает в шесть утра!

– Ужас какой-то! – согласился Вильгельм и все трое рассмеялись.

Шана их веселья не поддерживала. Она сидела на диване, скрестив руки на груди, с мрачным, задумчивым выражением лица, словно о чем-то без перерыва думала.

– Ладно, народ! – сказал Вильгельм. – Поспешим. Фильм начнется уже через полчаса. Шана, не скучай!

Едва дверь за друзьями закрылась, Шана побежала в спальню Вильгельма. Девушка ненавидела лгать, особенно близким людям, никогда не рылась в чужих вещах, однако в данный момент жизненная необходимость толкала на такой поступок.

Неделю назад они обнаружили фотографию Йозефа Менгеле в блокноте со стихами у Вильгельма и пришли к выводу, что нацист, терроризировавший их, вернулся. И вот прошел день, два, три, а он так и не показался. Напряжение, по пятам бродившее за четверкой друзей, незаметно пропадало. И все же ради подстраховки они продолжили ночевать дома у Хельги и повсюду таскать с собой ножи и баллончики. Навряд ли бы это сработало против магии, но так спокойнее. А сегодня Хельга, Азриэль, Вильгельм и Шана решили, что пора возвращаться в свои дома – им никто и ничто не угрожает. Таинственный маг-нацист не появлялся, все шло своим чередом – в школе друзья писали семестровые контрольные, исправляли и зарабатывали оценки, по вечерам гуляли в парке, катались на мотоцикле. Параллельно с этим они изучили найденную фотографию – все-таки вопрос, касающийся того, как она попала к Вильгельму, оставался без ответа. Применив специальную технику, Хельга смогла рассмотреть отпечатки пальцев на фото, но никаких чужих отпечатков или каких-то других следов не нашла. Друзья договорились обязательно докопаться до правды и выяснить, кто так неудачно пошутил.

Да. Хельга, Азриэль и Вильгельм сошлись во мнении, что это была чья-то крайне идиотская тупая несмешная шутка и к тому же нарушающая закон. Шана не согласилась с ними. Слишком рискованны и непросты действия горе-шутника. Здесь определенно скрывается нечто другое, поэтому Шана, пожертвовав общением с друзьями и просмотром интересного кино, осталась дома и отправилась в спальню к Вильгельму, полагая найти там какие-нибудь зацепки.

Худшие опасения девушки тут же подтвердились. В ящике стола лежали распечатки – карикатуры на евреев, плакаты, призывающие убивать евреев.

Шана выругалась и порвала листы в клочья. Нацист, который преследовал их в Израиле, точно тут не причем. Он не подбрасывал больше одной «напоминалки» о себе. Выходит, все это принадлежит Вильгельму? А есть ли что-то еще?

Девушка подошла к огромной, почти во всю стену книжной полке, взяла наугад одну книгу.

– Что ж мне так везет-то! – воскликнула она, прочитав надпись на закладке. – Проклятье!

Убрав книгу, Шана села на стул. Она была в полном замешательстве.

«Ничего не понимаю, – проговорила про себя сестра Азриэля. – С одной стороны, все указывает на то, что Вилли нацист или, по крайней мере, касаемо евреев поддерживает тезисы их идеологии. Но с другой…».

С другой стороны, предположение напоминало бред больного шизофренией. Вильгельм – нацист? Чушь! Все его поступки, слова полностью противоречат этому. Добрый, смелый, отзывчивый, мечтательный, Вильгельм Зиммель больше походил на героя фантастической истории нежели на циничного, жестокого нациста, неизвестно для чего подружившегося с евреями.

– Тогда откуда взялась эта чертова макулатура?! – гневно крикнула Шана. – Кому понадобилось вдруг подставить Вильгельма? И зачем?

Внезапно девушку поразила догадка. Шана усмехнулась, забрала все найденные записки и фотографии, и спустившись в гостиную, погрузилась с рисование. Завтра последний учебный день в первом семестре и завтра же Шана собиралась кое с кем побеседовать.

***

– Зелда, подойди-ка сюда на секундочку.

– Шана?! – вздрогнув, Зелда медленно обернулась. Уроки закончились полчаса назад – почему она до сих пор в школе? – Что ты хотела?

– Что я хотела, – прищурилась Шана. – А ты как считаешь?

– Ник-никак. Я не умею читать мысли.

– Да ну.

На заднем дворе никого не было – все ученики с радостью отправились на каникулы, не задерживаясь в школе, поэтому Зелда спокойно, без лишних свидетелей била несчастную стену-мишень. Винсенс… Опять он говорил, а, вернее, писал про эту противную Хельгу! «Когда все поверят, что Айнцеллер нацист – Хельга обязательно бросит его! И будет со мной!». Неужели он совсем не замечает ничего? Не видит человека, находящегося рядом и любящего его всем сердцем? Чувства к Хельге