Если о нас узнают - Софи Гонзалес

– Зак, сюда!

– Я сейчас запла́чу!

– Я люблю его.

Поднимаю взгляд и сквозь толпу вижу Рубена. Он выглядит невозмутимым, идеальное лицо практически без эмоций. Парень замечает, что я смотрю, и произносит:

– Ты в порядке? – На его лице озабоченность.

Я показываю ему поднятый вверх большой палец и наконец-то улыбаюсь. Обычно Рубен задает подобный вопрос, только когда с меня спадает привычная маска. Я благодарен ему за это: кто знает, какие поползут истории, если кому-то удастся запечатлеть на фотографии, что я далеко не в восторге от того, как со мной обращаются.

Заку Найту непозволительно проявлять простые человеческие эмоции, когда он находится под пристальным вниманием публики. Это касается всех участников Saturday.

Я забираюсь в микроавтобус, следуя за Джоном. К счастью, никто из фанатов не пытается забраться в машину. Это настолько же страшно, как и звучит, а уж я-то знаю. Однажды девушка запрыгнула мне на колени, пытаясь добраться до Джона, и Полин пришлось ее оттаскивать. Это второй наш охранник наряду с Киганом: у нее длинные светлые волосы, которые девушка всегда заплетает в косу. Благодаря этому ее легко различить в толпе, что очень полезно, учитывая, что она намного ниже ростом любого из нас. А также она, вероятнее всего, самая сильная из нас, благодаря крепкому телосложению бывшей метательницы ядра.

Я поднимаю руку и машу толпе, благодаря фанатов за то, что они предоставили мне хотя бы это пространство, а затем дверь захлопывается, заглушая унылый рев. Эрин непринужденно садится на пассажирское сиденье, как будто снаружи ничего не происходит.

Я смотрю в противоположное окно, прежде чем начать упражнения на глубокое дыхание, которым меня научил детский психолог.

– Парни, вы в порядке? – раздается голос Энджела с заднего сиденья.

Я вздрагиваю, вспомнив о том, как липкая ладонь коснулась моей шеи. Кто это был? И кто так поступает?

Достаю мобильник и пишу маме сообщение.

Нажимаю «отправить», затем откидываюсь на сиденье и упираюсь головой в стекло, поблескивающее от дождя. Не могу выбросить толпу из головы, и в ушах все еще стоит пронзительный высокочастотный гул. Хотелось бы быстрее все забыть, ведь я в чертовом Лондоне. Может быть, шарм аэропортов и потерялся, но посещение новой страны кажется все таким же невероятным. Я хочу увидеть мост и башню, услышать, как кто-то говорит «cheerio!»[10] или что-то другое, подтверждая тот факт, что я нахожусь за тысячи миль от дома.

Если бы я сказал себе, злобному четырнадцатилетнему подростку, что через несколько лет буду давать концерт в Лондоне, то сошел бы с ума. До участия в Saturday я почти не выезжал из Портленда. Мама упорно трудилась и подарила мне прекрасное детство, но у нас не было денег на отдых за границей. Думаю, ей было тяжелее, чем мне, потому что я не знал иной жизни. Они с отцом часто ездили за границу, пока его не сократили на работе и он не был вынужден устроиться на более низкооплачиваемую работу. Папа всегда говорил, что это послужило началом конца их отношений. Как-то раз мама обмолвилась, что, скорее всего, это связано с тем, чем он на самом деле занимался всякий раз, когда говорил, что проводит время с коллегами по работе.

Голос Эрин, обсуждающей детали поездки, превращается в фоновый шум, когда я наблюдаю за проносящимся за окном городом. Удивительно, какими старыми могут казаться здания, в которых расположились Starbucks или Pret a Manger[11], что бы это ни было. Я так понимаю, подобные заведения здесь весьма популярны, потому что я уже насчитал их около дюжины.

Когда мы подъезжаем к отелю, я мельком вижу Биг-Бен и Лондонский глаз, выделяющиеся на фоне пасмурного свинцово-серого неба. На мгновение мне очень хочется приехать сюда в качестве туриста. Я хочу исследовать город, идти туда, куда взбредет в голову, не беспокоясь ни о ком другом и своей безопасности.

Мне даже не нужно спрашивать, чтобы понять: это невозможно. Нам всем раздали расписание, и оно заполнено фотосессиями, пресс-конференциями и репетициями.

Времени на то, чтобы что-то посмотреть, попросту нет.

Не успеваю я опомниться, как оказываюсь на сцене, посреди почти пустой, удивительно молчаливой арены O2.

Впервые за долгое время до меня доходит, насколько все серьезно. Я очень устал, но происходящее вокруг действительно невероятно, поэтому мне хватает энергии, чтобы испытывать настоящее волнение. Мы и дома выступали на крупных стадионах, но тот факт, что такое количество людей хотят увидеть нас даже за границей, совершенно нереален. Скоро все эти пустые места – даже те, которые находятся так далеко, что их почти не видно, – будут заполнены людьми, которые заплатили за возможность нас увидеть.

И мы собираемся дать им лучшее шоу в их жизни. По крайней мере, попытаемся.

Рабочие соорудили длинную глянцевую дорожку, ведущую в зрительный зал. Каждый раз меня поражает, как быстро можно собрать целую сцену. Всего за день-два монтажники создают поистине грандиозное зрелище. За нашими спинами уже виднеется название группы. Там же находится ослепительно белое пианино на подъемном механизме, на которое мы заберемся и поднимемся вверх над толпой для исполнения медленного ремикса Last Summer и нашей кавер-версии песни Can’t Help Falling in Love. Рубен будет играть, а остальные – стоять или сидеть на пианино, покачивая ногами в воздухе. В первый раз это было страшно, но я привык. Самое главное – фанатам это нравится.

Я кручусь, рассматривая все вокруг. Мы здесь, чтобы проверить сцену перед официальной репетицией завтра перед шоу. Это значит, что уже завтра я буду стоять и петь перед двадцатью тысячами человек. Уже могу себе это представить: толпа, сотни мерцающих огней, рассекающих воздух.

Сотрудник стадиона сказал нам, что установленные экраны самые современные, то же самое касается и остальной техники. Наши голоса должны быть кристально чистыми даже для людей на самых задних рядах. Кроме того, в отличие от нашего тура по США всем присутствующим будут выданы браслеты, которые автоматически меняют цвет во время звучания каждой новой песни. Repeat – неоново-синий, чтобы соответствовать клипу, золотой для Unrequitedly Yours, а затем красный для Guilty. Я ценю внимание к деталям. При таком огромном количестве фанатов – а может, и благодаря им – энергетика толпы действительно влияет на мое выступление. Если я чувствую, что они круто проводят время и каждая маленькая деталь к этому причастна, то я будто лучше пою.

– Ладно. Мальчики, – говорит Эрин, – что думаете?

– Мне все нравится, – отвечает Энджел. – А теперь можно мы уже пойдем?

– Минутку. Я лишь хочу, чтобы до окончания шоу вы все вели себя прилично. И это подразумевает отсутствие спиртного. Да-да, я на тебя смотрю, Энджел.