Твои дни сочтены - Марина Серова

Ксению, видимо, подбодрили мои слова, потому что после небольшой паузы честно принялась рассказывать:

– У нас в школе была одна девчонка, Кристинка Воронкова. Она была на год старше нас, но один раз оставалась на второй год, поэтому и оказалась вместе с нами в одном классе. Так вот – Кристина была вожаком у местной шпаны. Ее даже учителя боялись. И я ее боялась, а Олеся – нет. Олеся была красавицей, а я? Посмотрите на меня. Я же некрасивая!

– Да ничего, ты вполне нормально выглядишь, – решила я поддержать хозяйку квартиры, почувствовав дрожь в ее голосе.

– Ладно, вы меня просто успокаиваете… – чуть улыбнулась Лопатникова. – Я уже привыкла к мысли, что уродина, и почти смирилась. Ну, в общем, я тогда стала водить дружбу с компанией Кристины, выпивать, спать с мальчиками и все такое… Понимаете, мне хотелось доказать самой себе, да и окружающим, что я не хуже! Что меня тоже можно любить и уважать! Понимаете?

– Понимаю, – спокойно ответила я.

– Вы, конечно, сейчас скажете, что я выбрала совершенно не те методы. И что таким поведением нельзя заслужить ни любви, ни уважения, – тяжело вздохнула Ксения.

– Я вовсе не собираюсь читать тебе мораль, – мягко сказала я. – Тем более не вижу в этом смысла, потому что ты и сама все понимаешь. И наверняка жалеешь.

– Жалею, – призналась Ксения, подперев острый подбородок кулачком. – Но это сейчас. А тогда я даже не задумывалась. Просто словно сорвалась с катушек и летела прямиком в пропасть. Никого слушать не хотела. Олеся однажды упрекнула меня, а я ответила, что не ей меня учить. У меня хоть родители нормальные, а с такой матерью, как у нее, лучше сразу повеситься. Олеся обиделась, и мы поссорились. Я потом очень переживала, что обидела ее… Мы, конечно, потом помирились, но все-таки осадок остался. Олеся потом уже не делилась со мной, как раньше. Мне до сих пор стыдно, что я обидела ее.

Ксения замолчала и с тоской уставилась в стену. Я дала ей время на переживания, а потом вернулась к беседе.

– Какие взаимоотношения были у Олеси с отцом? – спросила я.

– Таких отцов – дай бог каждому, – с завистью ответила Ксения. – Олеся его любила и всегда говорила о нем только хорошее.

– И больше ничего?

– А что еще? – искренне удивилась Лопатникова. – Ну, он давал ей деньги постоянно.

– И куда она их тратила – вы не знаете?

Ксения пожала плечами.

– Олеся – скрытный человек. К тому же, понимаете, мы в последнее время не были близки. Она все свободное время проводила с Елисеем, своим парнем.

– А вы знаете Маргариту Андреевну Зеленцову?

Ксения оживилась:

– Конечно, это наша учительница начальных классов. Просто прелесть, а не женщина! Мы все ее обожали и очень жалели: у Маргариты Андреевны почти сразу после свадьбы муж попал в аварию и стал инвалидом. Так она шестнадцать лет преданно за ним ухаживала. Только в прошлом году умер – наконец-то перестал мучить жену!

– У них дети есть?

– Да, сын Никита. Ему лет одиннадцать-двенадцать. Правда, ходили сплетни, что Маргарита Андреевна его не от мужа родила.

– А от Милехина? – прямо спросила я.

– Да, – ответила Ксения и еще больше покраснела. – Но это всего лишь слухи. Точно я говорить не могу.

«Да и не надо, – подумала я. – И так уже знаю, что это правда».

– Ксения, а вы лично знакомы с Елисеем, тем самым, про которого говорили?

– С Елисеем Державиным? Конечно! Это я их познакомила.

– Каким образом? – изумилась я: эта информация была для меня новой.

– Имела глупость обоих пригласить на день рождения, – с некоей злостью ответила Ксения.

«Похоже, что у Олеси был действительно жених хоть куда, коли ее подруги с такой завистью говорят о нем, – подумала я. – Интересно, что же это за хозяйственный, но несовременный летчик?»

– А вы сами где познакомились с Елисеем? – поинтересовалась я, внимательно посмотрев на Ксению.

– Мы с ним в некотором роде родственники, – ответила она. – У моего отца есть двоюродный брат. Так вот он в свое время женился на молодой вдове с ребенком. Это и был Елисей. Так что я его знаю с детства.

– А чем он занимается?

– Гражданская авиация. Он пилот… Это как раз папин двоюродный брат ему привил любовь к самолетам, с раннего детства. Он вообще его как родного сына воспитал. А мой папа все больше на работе пропадал, за своими чертежами… – всколыхнулись в девушке детские невытесненные обиды.

«Как часто приходится встречать людей, у которых возникают проблемы во взрослом возрасте из-за того, что в детстве их недолюбили родители! – подумала я. – Или им кажется, что недолюбили. Может быть, люди неосознанно сами придумывают такую причину, чтобы не признаваться себе в собственной вине за свои неудачи?»

Совершив этот мини-экскурс в психологию, я снова перешла к вопросам о Елисее:

– А где я могу его найти? Мне необходимо с ним поговорить.

– Он сейчас в отпуске, живет на даче. Сильно переживает Олесину смерть. Его даже на время отстранили от полетов. Он потому и отпуск взял.

– Вы можете мне подробно описать, где находится дача?

– Да, конечно, – Ксения взяла листок бумаги и нарисовала план местности дачного поселка Отрадное.

Я поблагодарила ее, свернула лист бумаги и сунула в сумочку.

– Скажите, Ксения, – напоследок спросила я. – Как вы сами считаете, могла Олеся покончить с собой?

– Уверена, что нет! – решительно заявила Лопатникова. – У нее просто не было причин! А психологически она была очень здоровым человеком. Не подвержена никаким депрессиям, перепадам настроения и суицидальным склонностям!

«Девушка, оказывается, не столь ограниченная, как мне показалось с первого взгляда! – с легким удивлением подумала я. – Когда речь зашла о психологических терминах, заговорила очень бойко, гладко и грамотно. Может быть, она неправильно выбрала свой дальнейший профессиональный путь и ей следовало бы учиться на факультете психологии? Так или иначе, но для вас это, Татьяна Александровна, показатель того, как не стоит спешить с предварительными выводами!»

– У Олеси был очень устойчивый тип нервной системы, – увлеченно продолжала тем временем Лопатникова. – Такие люди не станут кончать с собой без явной причины! Если вообще станут! Их нужно довести до грани отчаяния, до последней точки! И потом – она не поделилась своими намерениями ни с кем! И хотя была интровертом, все же ситуация исключительная!

– Ксюша, а ты никогда не думала о том, чтобы учиться на психолога? – улыбнулась я.

– А что? – Девушка с порозовевшими щеками взглянула на меня и тут же призналась: – Вообще-то думала. Только не на психолога, а на психиатра, в медицинском. Мы с Олесей даже как-то посмеялись, что нам можно поменяться местами друг с другом: она-то как раз хотела заниматься журналистикой. А мне это совсем неинтересно. Но поступить в мединститут на бюджетной основе я бы не смогла, а на коммерческой за меня некому платить, – вздохнула она. – Потому и занимаюсь на любительском уровне. Доморощенный психолог!