Фараон - Дмитрий Викторович Распопов

или тростник, так что наличие таких больших досок стало для меня откровением.

— Откуда дровишки? — поинтересовался я у идущего рядом со мной Усерамона, показывая рукой на корабли.

— Народы Восточного Речену торгуют с нами деревом аш, — ответил он, но я не знал таких слов и топонимов, поэтому лишь просто кивнул.

Народу, сопровождающего визиря было очень много, но все почтенно следовали за нами, не думая даже обгонять. Как я понял, все грузились на корабли раньше царя, чтобы Хатшепсут потом никого не ждала. Поэтому взойдя на борт своего судна, мы поднялись на корму, смотря, как слуги и рабы таскают тюки с одеждой, едой, кувшины с вином и прочем, что понадобится в пути весьма уважаемым людям.

— А есть шанс, что царь задержится у Амона больше, чем человеческая жизнь? — внезапно спросил у меня Усерамон.

Тут я сделал вид, что глубоко задумался, он не мешал, лишь затаил дыхание в ожидании моего ответа.

— Это очень хороший вопрос визирь, — наконец я очнулся и посмотрел на него, — время в мире мёртвых течёт не так, как здесь. Я не знаю ответа на этот вопрос.

Он склонил голову.

— Благодарю за честность, бог Монту.

— Я понимаю тебя, это всё усложнит в твоих планах, — тихо сказал я, — но я не знаю, чем могу тебе помочь, я не хочу нарушать ход вещей в вашем мире. Такой задачи у меня не было.

— Мы позже с твоего позволения поговорим об этом, — снова склонил он голову.

— «Толковый мужик, жаль конечно его разочаровывать, — вздохнул я про себя, но и правда, желания куда-то влезать не было от слова вообще».

Не в моей натуре было прилагать большие усилия для достижения целей, особенно когда не было для этого нужной мотивации. Я-то в олимпиадах побеждал и школу окончил с золотой медалью только потому, что отец за каждую победу обещал мне награды. Причём это были не мелочи, а крупные покупки. Например, за общероссийскую олимпиаду по немецкому языку я получил от него квартиру в центре Москвы, так что там я знал, за что рву жопу, поглощая знания и оплачивая десятки репетиторов. Здесь же, жизнь бездельника и лентяя царских кровей, меня полностью устраивала.

Оставшееся время до прибытия царя мы стояли молча, наблюдая, как осуществляется погрузка. Вскоре заиграла музыка, загудели горны и на прилегающую к причалу территорию высыпало много народу, который пришёл проводить Хатшепсут. Вскоре появилась и она сама, взойдя на борт соседнего с нами корабля и уже оттуда произнеся речь народу Мемфиса. Крики ликования и возгласы поддержки и здравницы в свой счёт она восприняла с улыбкой и под эти крики мы вскоре все отчалили. Первыми плыли два военных корабля, на которых были только гребцы и воины, а за ними уже шли остальные, с огромным царским судном посередине. Замыкали процессию тоже военные, которых я видел со своего места.

Плыть оказалось не так весело, как когда я это делал здесь же, но через три тысячи лет спустя на огромной частной яхте с девочками и выпивкой, поэтому пришлось просто проводить время в одиночестве. Ко мне почти все боялись подходить. Даже мои спутники чаще были с визирем, что-то тихо с ним обсуждая, чем со мной, но я их в этом не винил. Я вёл себя как чужак и это пугало их, часто до дрожи в коленях.

Когда зашло солнце и на реку опустилась темнота, мы причалили к берегу и слуги стали готовить шатры, а также зажгли множество костров для готовки.

— Бог Монту, не составите мне компанию? — ко мне подошёл Усерамон, показывая на берег, — приглашаю вас заночевать в своём шатре.

— Благодарю, — я не стал артачиться и пошёл за ним.

Большие полотна ткани, растянутые на красиво украшенных столбах, на которых всё и держалось, покачивались от небольшого ветерка, а многочисленные слуги пачками подбрасывали в костёр тростник и тонкие стебли акаций, которые собирали и рубили в округе рабы.

— Прошу, — визирь проводил меня внутрь, где на деревянных подставках стояли дымящиеся паром блюда: птица, бобы и что-то тушённое в овощах.

— Знаю, что вы любите отжатые фрукты, — сказал он, показывая на три кувшина, — я попросил слуг сделать вам ваши напитки.

— Благодарю, — я склонил голову, — я обязательно посещу вас, когда вы умрёте и воздам те же почести, какие вы делаете для меня сейчас.

Усерамон также склонился в благодарности, для египтян это было важнее, даже чем какие-то земные блага, которые я мог ему предоставить со своими крайне ограниченными ресурсами. У меня ведь ничего не было своего, тут мне всё давали, стоило только попросить. Позвав к нам за стол также Бенермерута и Меримаата, мы разделили с ними трапезу. Разговоры вели в основном они, обсуждая насущные дела, больше касающиеся текущей ситуации в Нубии, где возникли волнения и взбунтовались племена, а также издевались над какими-то своими знакомыми, перечисляя их недостатки.

— Может быть, чтобы развеять скуку, пару партий в сенет? — обратился ко мне Усерамон.

— Я не знаю, что это, — я развёл руками.

— Расскажу тебе о правилах, это не проблема, — он достал деревянную коробочку, внутри которой находились фигурки.

Он показал и на пробной партии рассказал, кто как ходит и что нужно делать, расставляя фигуры.

— Буду с вами милосерден, — улыбнулся он, — я лучший игрок в сенет в царстве.

— Благодарю, — склонил я голову, поняв принципы игры и за полчаса раскатал его в ноль, убрав с поля все фигурки, достигнув похожей на ладью фигуркой края поля.

Его лицо вытянулось.

— Я всё правильно понял, как играть? — спокойно поинтересовался я у него.

— Более чем, — удивлённо сказал он, — ещё партию? Твои ходы настолько непривычны мне, что я растерян.

— Конечно, это довольно весело, — согласился я и выиграл у него следом десять партий из десяти. Визирь оказался азартен и главное, никак не мог поверить, что я играю в сенет впервые в жизни. Да уж, знал бы он о наличии у меня разряда по шахматам, наверняка бы не стал проигрывать так много.

— Что же, признаю своё поражение, — наконец откинулся он от стола, устало похрустев шеей.

Я очнулся также от интересного времяпрепровождения и понял, что на дворе стоит глубокая ночь, а все вокруг уже давно спят. Ну разумеется кроме охраны, чей шум шагов и приглушённую речь было слышно изнутри шатра.

— Предлагаю завтра на корабле продолжить, — предложил я, укладываясь спать, — интересная игра.

— Я только за, — согласился он.

Мы улеглись каждый на своём месте, а я ещё долго не мог заснуть, прислушиваясь к шумам саванны, а