Видок. Неживая легенда - Григорий Шаргородский

– Напраслину возводите. Нехорошо это, – притворно вздохнул Берендей.

– Так, Мечислав Дмитриевич, недосуг мне с тобой языками чесать. Уж больно дело серьезное.

Услышав от меня официальное обращение, шатун подобрался, и его лицо тут же затвердело.

– Мне нужно знать, где сейчас может быть шатун по прозвищу Колкий, – перешел я к главному вопросу.

– А мне плевать, что тебе нужно. Колкий шатун правильный, и сдавать его фараонам я не буду, – то ли на публику, то ли действительно вспылил Берендей.

В зале началось нездоровое шевеление. Мне очень хотелось обернуться, но нужно сохранять лицо, к тому же за спиной Евсей, а значит, можно не беспокоиться.

Что было тут же подтверждено охрипшим голосом казака:

– Ты уверен, паря, что сдюжишь? – спросил он у кого-то из самых активных защитников старшины.

И охрип Евсей не от волнения, а потому что провел частичную трансформацию. В принципе все это было чистым перформансом – шатуны знали, что меня трогать не стоит.

А вот я вполне мог поднять градус разговора. Берендей решил, что мне можно хамить, и это нельзя оставлять без реакции:

– Зря вы, Мечислав Дмитриевич, так себя ведете. Вроде не урка, а словами нехорошими бросаетесь. Неразумно это.

Шатун, по-прежнему глядя мне в глаза, настороженно прищурился. Он понимал, что если уж я перешел на «вы», дело пахнет керосином.

– Не знаю, насколько правильный шатун ваш Колкий, – продолжил я давить, – но беду он в общий дом привел лютую.

– Какую беду? – все же перешел к разумным вопросам старшина и вдобавок махнул рукой в сторону зала.

Ропот за моей спиной отдалился и начал стихать.

– Обидел он серьезного человека. Сильно обидел. Смотри, как бы вам теперь не пришлось отдыхать после походов где-то по глухим хуторам бирюков и там же хабар свой сбывать да от жандармов прятаться.

– Пупок развяжется у вашего важного человека нас стращать.

На это я приблизил свое лицо к шатуну и тихо, едва слышно спросил:

– И у судьи тоже?

Во-о-от, пошла работа мысли.

Берендей задумался, и, чтобы подстегнуть его, я добавил:

– Мог бы я для быстроты раздумий твоих сказать, что это за обида, да не знаю, как нам с Евсеем сие знание аукнется, что уж говорить о тебе.

Берендей перевел взгляд на Евсея, который явно оглянулся после моих слов. Судя по тому, что Берендей увидел на лице моего помощника, казака только сейчас посетила мысль о многих печалях – ну тех, которые бродят за многими знаниями.

После этого наконец-то включилась чуйка старого шатуна, не раз спасавшая его во время походов в глубь Топи.

– Игнат Дормидонтович, дашь слово, что это край как важно? – недовольно проворчал он.

– Дам и добавлю, что все намного хуже, чем ты даже можешь себе представить.

Многое со мной случалось за последний год, в том числе в Топинске. Было немало ран и синяков, полученных от тех же шатунов. Но я старался, чтобы мои слова никогда не расходились с делом. Всегда следил за тем, что говорю и что обещаю. И все это делалось для таких вот случаев. Сейчас Берендей смотрел не на слишком наглого юношу, а на Ловца, который и с упырями имел дело, и омского Мясника собственными руками завалил, да и со стригой сходил на свидание, не оставив там лишних частей своего тела, которые совсем даже не лишние.

Я прямо слышал, как в голове шатуна что-то щелкнуло от напряжения.

– Схрон у него есть за Зоряновским хутором, – очень тихо сказал Берендей. – А сейчас уходите. Рядом с хутором через час будет ждать паренек один. Ездил он от меня к Колкому за хабаром. Так что проведет.

Да уж, не очень приятная новость. За хутором дядьки Зоряна начинаются уже опасные места. У меня даже морозец по коже пробежался. Вот бы шатун удивился, узнай, что великий истребитель упырей тупо боится соваться даже на окраину Топи.

– Вы пообещали, ваше благородие… – напомнил мне шатун, явно осознав всю серьезность ситуации.

Ох, не о том ты сейчас переживаешь, шатун.

– Обещал, – кивнул я, – и пообещаю еще кое-что. Если Колкий не сам все закрутил, а просто на шальную деньгу позарился, то скрою от пострадавшего участие в деле вашего брата. Но если там одни шатуны засели… могу только замолвить словечко о лично твоей искренней помощи. Остальным будет очень плохо. – Вторую половину своей речи я произнес одними губами.

Берендей кивнул, показывая, что все понял. На этом мы покинули сие негостеприимное общество. Когда шли к выходу, казалось, что спина задымится от злобных взглядов.

Ночной воздух был необычайно свеж и приятен. Не скажу, что в кабаке как-то плохо пахло, но обстановка там накалилась до предела. Порой я сам поражаюсь своим поступкам. Ну вот скажите, откуда такая решительность? Ни Евгений Васильевич Костров, ни тем более Игнаша Силаев смельчаками не были, но в новой компоновке получился временами отчаянный и даже слегка отмороженный индивидуум. Что это – возникновение достойной цели в жизни или понимание того, что смерти как таковой нет, а бессмертная душа – штука совсем не мифическая?

Тряхнув головой, я постарался изгнать оттуда совсем несвоевременные мысли и пошел к паромобилю. Странно, но наш аппарат никто не то что не угнал, но даже не обобрал. Все-таки определенный статус в этом городе я себе заработал.

Путь до Зоряновского хутора занял почти полчаса, и в основном из-за плохой дороги. Вот где пригодились бы мои всепогодные гусеницы. Так нет же, зарекся соваться на болота – и езжу теперь только на обычных колесах. Хорошо хоть не приходится использовать полувелосипедный вариант, что был принят в этом мире, – потратился на создание нормальных, таких, как у внедорожников из родной реальности. Но все равно для местной грязи они не очень-то подходили.

Наконец-то впереди показался хутор, спрятавшийся от опасностей Топи за бревенчатым частоколом. Там жил Зорян, который освоил сразу три профессии – ведьмака, шатуна и бирюка. Управление артефактами он изучил в Тамбовской школе ведунов. Это одно из двух учебных заведений в Империи, которые никак не были связаны с Новгородской энергетической академией, под крылом которой подобных школ с добрый десяток. В том числе школа видоков – альма-матер Игнаши. В общем, дядька был более чем серьезным, и ссориться с ним мне не очень-то хотелось.

Надеюсь, и не придется, но то, что схрон Колкого находится неподалеку от жилища ведьмака, звоночек очень даже нехороший.

На самом хуторе нам делать было нечего, да и не пустят – рядом с Топью свои порядки и свои законы.

Посланец от Берендея прискакал на невзрачной кобылке всего через десять минут после нас. Не спускаясь с седла, довольно юный для своей профессии шатун хмуро кивнул нам и тут же направил свою животинку в сторону от дороги на едва наезженную колею.