Наследник для Буйного - Алиса Франц

Во взгляде Буйного проскользнуло сомнение, меня охватил сильный озноб и тело задрожало.

Казалось, что через секунду меня постигнет ужасная кара, а я ничего не могла поделать, и, чтобы предотвратить ужасное, я решилась на отчаянный шаг, сама потянулась за поцелуем…

Каждой клеточкой тела я ощущала желание Марата, которое лишь усиливалось и становилось крепче и невыносимее. В последний миг перед тем, как коснуться губ Буйного, в голове промелькнула мысль, что я затевала очень опасную игру с мужчиной, который намного сильнее, взрослее и опытнее меня.

Это могло окончиться очень плохо для меня, но страх перед неизвестностью был сильнее. К тому же стоило признать, что Марат мне сильно понравился. Я не отдавала себе отчет, что, возможно, в основе моих чувств лежала благодарность к нему, как к спасителю, а все остальное лишь наложилось сверху. Лишь понимала, что его прикосновения мне безумно приятны.

Я хотела зайти дальше и, начав целовать мужчину, совсем потеряла голову, забыв, что поцелуем лишь хотела отвлечь Буйного от мыслей о сходстве между мной и Филатовым.

Остановиться было невозможно. Но даже если бы я захотела пойти на попятную, мужчина не позволил бы мне этого сделать. Он крепко прижал меня к стене, распластав по ней, забросил мою ногу себе на бедро, прижался своим телом и окончательно расплавил мою волю жаркими прикосновениями.

Я не могла оторваться от его губ и пьянела всё больше от вседозволенности, от возможности распробовать все привкусы взрослых поцелуев, от которых ноги начали дрожать, как желе, став слабыми, а низ живота, напротив, налился тяжестью и стал каменным, напряженным и избавиться от этого тянущего напряжение не получалось. Оно лишь крепло и чем откровеннее Буйный прижимал меня, гладя ладонями грудь, живот и попу, тем сильнее внутри натягивалась пружина.

Мучительно-сладкое напряжение сводило с ума, показавшись пыткой. Я была готова умолять Марата избавить меня от этих чувств и ощущений, которые были новыми и неизведанными. Возможно, в них и крылась моя погибель, но притяжение оказалось в тысячу раз сильнее.

Такое неправильное, жгучее притяжение.

Я отрывалась от губ Марата на миг, но потом нас снова притягивало друг к другу, как полярные магниты.

Внезапно пол под моими ногами растаял. Я крепче обхватила Буйного за плечи, коротко вскрикнув.

— Ты совсем не держишься на ногах, — рассмеялся он колючим, хриплым смехом.

Я поняла, что мне не почудилось. Пола под моими ногами, в действительности, не стало, потому что Марат подхватил меня и понес в спальню, опустив на покрывало. Большая ладонь мужчины легла на плечо, надавив. Мягким, но решительным толчком он опрокинул меня на кровать спиной и медленно пробежался взглядом по всему телу.

Пальцы Буйного неторопливо поглаживали мою шею, переместились ниже и начали путь к моим брюкам. Топик задрался и кожа живота оказалась обнаженной. Я задышала чаще, ощутив, как он погладил меня чуть ниже пупка и просунул палец под резинку брюк.

— Не хочешь избавиться от одежды?

— Прямо сейчас? — испуганно спросила я.

Я ощутила легкий укол страха в сердце и поспешила освободиться из мужских объятий, сев на кровати. Эта игра зашла слишком далеко, дав понять, что я не готова пойти до самого конца.

Однако Буйный не позволил мне уйти, кольцо его сильных рук снова сомкнулось вокруг меня.

— Это очень плохая идея. С мужчинами так не поступают, Синичка.

— Я не уверена, что готова, — прошептала сдавленным голосом.

Марат приподнялся и расстегнул пуговку на моих брюках, потянул вниз молнию.

— Это очень легко проверить.

Напряжение в каждой клеточке моего тела стало невыносимо сильным, нервы начали подводить меня, и я накрыла ладонями молнию на брюках, расстегнутую Маратом.

— Что за дела? — нахмурился он. — Так не пойдет.

Он резко поднялся с кровати и начал раздеваться. Сначала его пальцы взметнулись вверх, под воротничок темной рубашки, расстегивая пуговицы, одну за другой. Я наблюдала за ним, просто не могла не смотреть, как роскошное, зрелое сильное тело обнажалось по сантиметру.

Марат проследил за моим взглядом.

— Не теряй времени зря.

Я моргнула несколько раз, не догадываясь, что он имел в виду.

— Раздевайся, — негромко приказал он, подсказывая, что именно мне стоило сделать прямо сейчас.

Я же замерла на месте, словно каменное изваяние, боясь пошевелить даже мизинцем.

— Тая.

Голос Буйного звучал внушительно и твердо. Ему не надо было повышать голос, чтобы заставить меня трепетать от неясного предвкушения с толикой страха.

— Я привел тебя не для того, чтобы поболтать в машине о пустяках и расстаться на пороге спальни.

— Но я…

— У взрослых мужчин есть свои потребности, — перебил меня. — Станешь много болтать, одну из них придется удовлетворять немедленно. При помощи губ, которыми ты лепечешь всякий вздор, вместо того, чтобы заняться тем, что понравится нам обоим. Или…. — взгляд Буйного потемнел, в тон его порочным желаниям. — Ты сама хочешь порадовать меня именно так?

Буйный приблизился к кровати, наклонился надо мной и погладил губы большим пальцем, немного надавив, он оттянул нижнюю губу, посмотрев на меня жадным взглядом.

— Почему ты трясешься, как заяц? — спросил он задумчиво и лишил возможности ответить, впившись влажными горячими губами в мой рот, вызывая рой мурашек по всему телу.

Сохранять рассудок и остатки здравого смысла под напором умелых, горячих поцелуев было немыслимо трудно. Хоть Буйный приказал меня раздеться, но целуя, он раздевал меня сам, делая это невероятно ловко, поражая меня точностью движений крупных пальцев.

Когда я смотрела на мужчину со стороны, то испытывала чувство страха и волнения от габаритов его большого, спортивного тела. После просмотра фото с боев, глубоко в душу проникла уверенность, что Буйный умел быть расчетливо-жестоким и причинять боль. Однако когда он оказался сверху, вжимал меня в кровать своим тренированным, знойным телом, я переставала его бояться, не ощущала ни дискомфорта, ни страха, ни тяжести, лишь сгорала от желания стать ближе.

В этот момент я боялась не его, но себя. Боялась этих желаний. Они были манящими, я словно заглядывала в зовущую, но полную опасностей бездну, и не могла отвести от нее зачарованного взгляда.

Новый поцелуй разрушил мои сомнения, ласка стала напористей. Вниз по ногам сползли брюки, кажется, сразу же вместе с моим нижним бельем. Таким образом я оказалась раздетой снизу, топик и бюст были сбиты кверху, а на мужчине еще красовались модные брюки и рубашка так и осталась расстегнутой. Это казалось несправедливо по отношению ко мне: Марат имел возможность касаться меня всюду и не отказывал себе в этом удовольствии, скользя пальцами, поглаживая, смущая и доводя до умопомрачения. Я сама прижималась к его руке, едва ли отдавая себе отчет, что умоляла его шепотом не останавливаться, а когда он окончательно подмял меня под себя и приподнялся затем, чтобы расстегнуть свои брюки, чувствовала лишь одно — жажду, глубоко внутри.