Нелетная погода - Александр Бушков

Пожалуй, Вельяминов не был так уж невозмутим – Снерготметил, что у психолога несколько изменились и походка, и жесты появилисьновые: раньше у него определенно не было привычки время от времени поскребыватьбороду – всегда под правым ухом и всегда мизинцем.

– Да, а экипаж «Картахены»? – спросилСнерг. – Вы их тоже посчитали?

– Посчитали, – сказал Вельяминов. – Теперьпонимаешь, почему этим занимается медслужба Флота? Новая опасность намежзвездных трассах.

– Но это единичный случай.

– Но он связан с космосом.

– А собственно, почему вы так решили? – спросилСнерг. – Может быть, мы все съели на Эвридике что-нибудь не то. Бывалипрецеденты, хотя и редко, космос подкидывал сюрпризы – вернее, не сам космос, аименно другие планеты. Вы это лучше меня знаете.

– Мы запрашивали информаторий Медицинского Центра.Ничего аналогичного.

«А ведь он что-то недоговаривает, – подумалСнерг. – Нет, на первый взгляд он предельно откровенен, но смутноеощущение какой-то недоговоренности остается, наработанное чутье человека,привыкшего работать с информацией, хватка интервьюера подвести не могут… В чемже несообразность, за что зацепиться?»

– Прежде чем мы продолжим, хочу внести деловоепредложение, – сказал он.

– Догадываюсь, – сказал Вельяминов. – Угадатьнетрудно – тебе нужна тема для следующего фильма?

– Вот именно, – сказал Снерг. – Егор Петровичабсолютно прав в оценке ситуации – не только историка, но и репортера, несделавшего бы стойку немедленно, остается только утопить.

– Врачебная тайна, – веско и почти равнодушносказал Вельяминов.

– Запрет автоматически отпадает в отношении любого«пострадавшего», который пожелает сотрудничать со мной, – сказалСнерг. – А для наложения запрета Советом Этики нужны особо веские причины,которых я, в данном случае, признаться, не вижу.

– Ну, хват…

– Не первый год работаю, – скромно сказал Снерг.

– Оно и видно, ни капельки вы за последние триста летне изменились… но ведь всегда можно договориться полюбовно, верно?

– Это другое дело.

– Снимай хоть двадцать фильмов, – сказалВельяминов. – Только подожди хотя бы неделю.

– Пожалуйста, – сказал Снерг.

Нет, не узнавал он Вельяминова – зачем этот, в сущности,нелепый торг? Или на работе он становится совершенно другим?

– Уговорили, – сказал Снерг. – Жду неделю,потом начинаю бешеную работу. А теперь подступайте ко мне с ланцетами.

– Как вам семнадцатый пострадавший, ЕгорПетрович? – спросил Свирский.

– Очень энергичный молодой человек, – сказалГолубцов. – И хорошо держится.

– Приступаем с ланцетами? – спросил СвирскогоВельяминов.

– Приступаем, – кивнул тот. – Начнем, Стах?

– Режьте его! – азартно поддакнул Голубцов.

Чувствовалось, что академику все это доставляет неподдельноеудовольствие – и головоломная загадка, и его роль в попытках загадку разгадать.Должно быть, он немного устал от своей работы и сейчас с удовольствием вместоотдыха помогал другим, а явные успехи настроили его на веселый лад.

– А что вы, собственно, собираетесь делать? –спросил Снерг.

– Резать не будем, не бойся, – сказалВельяминов. – Ты как можно более подробно опишешь все свои сны, а чтобылучше вспомнил, рассказывать будешь под гипнозом, ничего не имеешь противгипноза?

– Ровным счетом ничего, – сказал Снерг.

– Устраивайся поудобнее, – Вельяминов наклонилсянад ним, – откинься на спинку, положи руки на подлокотники. Расслабься, недумай ни о чем постороннем, вообще ни о чем не думай. Ты уже не чувствуешьтела, не можешь им управлять, ты начнешь засыпать спокойным сном…

И все исчезло.

Снерг открыл глаза, пошевелил руками, огляделся. Голубцовсидел спиной к нему за пультом Глобального информатория, его сухие пальцыметались по клавишам. Коды информационных ячеек вспыхивали сразу на двухэкранах, из прорези сплошным потоком выскакивали карточки. Вельяминовподхватывал их, складывал на столик. Свирский укладывал в стопу кипу большихлистов с цветными рисунками. Снерг подошел посмотреть – персонажи его снов,наброски костюмов, корабли, оружие, пушки, здания, какие-то схемы – сражений?Он посмотрел на часы – его «допрос» длился почти четыре часа, уже вечер…

Он смотрел на врачей, а они смотрели на академика. Голубцовразвернул к ним вращающееся кресло. На лице историка читались удовлетворение ичуточку нарочитая скромность – лицо хорошего специалиста, довольногопроведенной работой.

– Итоги таковы, – сказал историк. – Мне былипредъявлены для экспертизы описания двухсот тридцати шести снов. Сто семьдесятшесть – описания сражений, сорок восемь – религиозные церемонии, двенадцать ябы охарактеризовал как бытовые: четыре занятия ремеслами, пять эпизодовторговли, два любовных свидания, одно мореплавание, один сбор урожая. Потолок –максимум третья четверть семнадцатого века, нижнюю границу определить не могу.

– Почему? – чисто машинально спросил Снерг и тутже спохватился. – Значит, вы считаете, что мы видим во сне прошлое?«Настоящее», существовавшее когда-то?

– Прошлое, настоящее и неподдельное, – сказалакадемик. – Кроме особо оговоренных, сюжеты лишены каких-либонесоответствий. Я имею в виду несоответствие с имеющимися в распоряжении наукиданными. Я поясняю это, разумеется, для вас, Станислав, – врачи все это ужеслышали. А чисто медицинские аспекты проблемы объясните, понятно, вы? –обернулся он к Вельяминову.

– Да, конечно. Видишь ли, Стах, сон, даже самый ясный ичеткий, лишен, если можно так выразиться, скрупулезности. В любом случае сонсоздает лишь общую картину, намечает общие контуры. Предположим, ты увидел восне эпизод из времен «Трех мушкетеров» – одна из стычек героев с гвардейцамикардинала. Ты можешь вспомнить, как проходил бой, кто с кем дрался, кто былубит, цвет плащей. Но даже под гипнозом ты не вспомнишь, какими были пуговицына камзолах или эфесы шпаг, не опишешь кольцо на пальце Атоса – такихподробностей во сне твое сознание не создавало. И наоборот – будь ты очевидцемреального поединка, то все эти детали можешь вспомнить под гипнозом – вниманияна них ты вроде бы и не обратил, но подсознание зафиксировало все. Понял?

– Понял, – сказал Снерг. – А наши сны,выходит…

– Да. И ты, и другие словно бы рассказываете о некихсобытиях, очевидцами и участниками которых вы были. При необходимости описываетедо мелочей одежду, интерьеры, вооружение, рангоут корабля – подробности,которым просто неоткуда взяться в вашем сознании.

– Но мы же смотрим исторические фильмы, – сказалСнерг, – вот и отложилось.