Помощь деньгами и кровью - Кирилл Казанцев

— Нет, — физиономия Яковлева дернулась, он скривился, но могло и показаться, видимость была ни к черту. Парочка как раз поравнялась с Ильей, и он невольно пригнулся в березках: встречаться с Яковлевыми ему совершенно не хотелось. — Повтори, что мы должны делать?

— Когда мама кричит, катается по полу и у нее изо рта идет пена, мы должны молиться, — как по писаному выдал пацан. — Тогда бесы не смогут забрать ее душу.

Яковлев погладил его по волосам.

— Правильно. Ты же помнишь, что мы читали о врачах в писаниях святых отцов?

— Да. Верующему в создателя неба и земли идти к врачу из-за болезни — это грех неверия, — протараторил пацан. — Болезнь не есть кара, а испытание в вере для лучшего познания бога. И надо ждать исцеления от Господа.

— Правильно. — Яковлев сильнее прижал мальчишку к себе. — Болезни — это не просто так, а наказание за грехи, это расплата, они напоминают о покаянии. Когда мы здоровы, то все время куда-то спешим, забывая о боге и о вечности. А когда приходит болезнь, останавливаемся и начинаем вспоминать о боге, думать о нем, молиться и спасаем свою душу. А врачи лечат тело, боль проходит, и человек забывает о молитве. Значит, его душа окажется в аду. Ты хочешь, чтобы твоя мама попала в ад? Ты понимаешь, что через тебя рыкает дьявол, посылает ей искушения?

Мальчишка что-то отвечал, поднял голову и преданно поглядел на отца. Яковлевы прошли мимо, Илья выждал еще немного и вышел на дорожку. Постоял, прислушиваясь, но туман молчал, зато усилился ветер. Вокруг началось невнятное движение, в воздухе плавали белые клубы, растягивались на длинные нити и плавно исчезали. Стало немного светлее, Илья шел вдоль бортика и оказался на развилке. Слева темнели осины, уцелевшие на болотистом островке, справа начиналось футбольное поле, бескрайнее, точно море. Туда Илья не пошел, поднялся в горку и оказался на плотине. Когда-то маленькую речку в низине перегородили дамбой, и сверху по течению образовалось озеро. Часть берега приспособили под пляж, на другом лес остался нетронут. Сейчас в тумане грозно темнели островерхие елки, было там мрачно и жутко — это Илья знал по себе, помнил из детства, когда слонялся по лесу часами, лишь бы попозже заявиться домой и сразу лечь спать. Пошел по бетонным плитам к роднику, что бил из склона неподалеку, сделал несколько шагов и остановился. Показалось, точно внизу, у сетки забора кто-то то ли плачет, то ли глухо смеется. Подошел к краю, ничего сверху не разглядел, а звук усилился. И о смехе уже и речи не было, снизу доносился жуткий надрывный кашель и стоны, вдобавок неприятно шуршала трава, и слышались глухие звуки, точно от ударов.

«Что за черт?» — Илья напрасно вглядывался в редеющий туман. Тот уже почти разошелся над озером, в бетонные плиты берега плескали сердитые маленькие волны, а под горкой было так же мутно и серо. Шум повторился, Илья сбежал вниз, поскользнулся и съехал под горку, едва не влетел в сетку забора. Постоял, всматриваясь в полумрак, и осторожно пошел вдоль ограды. Впереди росли кусты, звук доносился оттуда, Илья остановился в паре шагов от них, осмотрелся. Ничего поблизости, что могло бы сойти за оружие, ни палки какой подходящей, ни камня. Хотя нет, в траве виднелось что-то продолговатое, Илья подошел, наклонился. Действительно, палка, точнее, трость для ходьбы, простая, с серой мягкой ручкой, на светлом пластике виден след подошвы ботинка. Палку почти втоптали во влажный грунт, и издалека она незаметна.

Кусты вдруг дрогнули, с веток и листьев брызнула вода, и снова раздался жуткий хрип, потом стон. Илья раздвинул ветки и увидел человека, тот лежал на боку спиной к забору и корчился, точно в судорогах. Илья повернул его на спину и отпрянул — лицо у того было бледно-синее, а губы, наоборот, красные, по подбородку текла кровь. Человек выгнулся на траве, на прокушенных губах показалась пена, глаза приоткрылись. Илья наклонился над ним, еще раз всмотрелся в показавшееся знакомым перекошенное гримасой лицо с небольшим старым шрамом на переносице. И вспомнил: этого человека он видел недавно в церковном дворе, тот еще пытался закурить. И одет так же, и тоже опирался на палку, что валяется сейчас неподалеку. И непонятно, что с ним случилось, то ли припадок вроде эпилепсии, то ли с сердцем плохо стало.

Человек снова выгнулся на траве, запрокинул голову, и Илья заметил у него на шее узкую темно-бордовую полосу, от кадыка она уходила вверх. И тут дошло, что мужику кто-то помог. Это не приступ вроде эпилепсии, не другой какой припадок, это агония, а человек умирает от удушья. Отошел, огляделся, в темпе соображая, как быть, и тут заметил в траве выше по склону что-то темное.

Мобильник, как оказалось, без сим-карты и аккумулятора: кто-то заботливо извлек все это, превратив недешевый смартфон в пластиковую коробочку. Илья пробежал немного вверх, заметил примятую траву и темный след на ней, точно тут тащили что-то тяжелое. Не тащили, конечно, а столкнули вниз, мужик покатился под склон и теперь умирает там. Стоны снова перешли в хрип, мужика вырвало, Илья вытащил свой мобильник и набрал «03». Наскоро объяснил ситуацию, рассказал, как проехать, потом взобрался на склон и стал ждать. Мужику он ничем помочь уже не мог, как и врачи, что через полчаса констатировали смерть. Трупом живо заинтересовалась полиция, патрульные прикатили почти одновременно с врачами и теперь ждали коллег. Из-за кустов виднелся край черного пластикового мешка, которым наспех накрыли покойника, Илья старался туда не смотреть. Кошмар повторялся заново, перед глазами все плыло, Илья прислонился спиной к березе и принялся смотреть на воду. От гипнотического движения волн малость подташнивало, голоса и звуки казались чересчур громкими, а прорвавшееся сквозь туман солнце больно резануло по глазам.

«Какого черта я тут делаю?» — Илья огляделся. «Скорая» давно уехала, у тела стояли эксперты, один что-то писал, второй снимал на камеру мобильника, третий переворачивал мертвеца. Потом тот, кто писал, взглянул вверх и махнул рукой. К Илье подошли двое полицаев, аккуратно взяли под руки.

— С нами придется проехать, — вежливо сказал один и подтолкнул Илью к машине, — вопросы к вам имеются.

Сил не было даже на то, чтобы послать сержанта куда подальше. В кино Илья видел, как злоумышленники перехватывают управление пассажирским лайнером и тот таранит высотку, отправляя в небытие сотни жизней. И чувство сейчас было в точности такое же, точно кто-то, что называется, в ручном режиме, повернул его жизнь, и та летит черт знает куда. Хотя почему черт знает куда, финал известен, яма в земле размером два на полтора, как говорила бабка, когда была в хорошем расположении духа.

— Значит, погулять вышли? В пять утра? — уточнил бодрый капитан. Он только что заступил на дежурство, был полон сил и служебного рвения.

— Да, в пять утра. У меня бессонница, я спать не могу. — Илья не удивлялся происходящему, не возмущался. Просто ждал, когда это закончится и его отпустят восвояси.

— Таблетки не помогают? — съязвил капитан и подмигнул Илье.

— Ты врач или мент? — огрызнулся тот. — Если есть что — предъявляй, если нет, то я пойду.

— Посиди пока, подумай. — Капитан достал какой-то бланк и принялся вдумчиво заполнять его, не обращая на Илью внимания.