Синдром властного негодяя - Катя Водянова

Из динамика раздался самый натуральный рев, а Денис невозмутимо прикрыл динамик рукой и повернулся к “пострадавшему”:

— Там Антон Васильевич интересуется вашим именем и должностью, говорит, он тоже хочет часы, запонки и то ли вашу жену, то ли вас. Не, все же вас, — заключил Дубровский ненадолго прислонив смартфон к уху, зато неоднократно!

Мужчина вдруг бросил портфелем в Дениса, а сам выбежал из кабинета. Наверное надеялся успеть на рабочее место до того, как начальник вычислит потенциального богатея в своих рядах.

Семеныч приподнялся из кресла и заглянул в коридор, будто проверял, ушел ли такой проблемный посетитель, после повернулся к Денису и широко улыбнулся:

— Не думал, что у нашей Глафирушки такие знакомые, очень рад знакомству, — и протянул руку.

Ден напряженно вгляделся в узор на ладонях моего начальника, затем в его глаза и скрестил руки на груди.

— Какие — такие?

— Ну… гм… такие, — на лице Семеныча отразился элемент внутренней борьбы между желанием подлизаться к самому Павлу Дубровскому и желанием подлизаться не слишком явно, чтобы Ден этого не заподозрил. А, напротив, проникся симпатией к Семенычу. — Решительные, веселые, умеющие обращаться с техникой.

— Да, я такой! А Сорока вообще огонь! Я представляю, как вы все тут скорбите об ее уходе.

Да, наверняка уже начали скорбеть и еще несколько дней будут, возможно, забьют барана, позовут цыган, дрессированного медведя, танцовщиц, запустят фейерверки… Вот такая картина скорби разворачивалась в моей голове после услышанного тогда разговора коллег.

— Но Фира на такое местечко устроится, у-у-у! — протянул Ден. — Утешайтесь этим. Зато как гордо будет говорить в разных компаниях: я начинала свой трудовой путь в “Феофане”. Такси “Феофан”: медленно, дорого, с риском для жизни.

Такое вольное прочтение нашего: “Быстро, экономно, безопасно”, как-то неприятно кольнуло меня. Не знаю почему. Я-то точно всегда езжу аккуратно, не имею привычки завышать сумму за поездку по выдуманным причинам или брать вызов, когда сама нахожусь за чертой города, но таксопарк “Феофан” настолько сильно пророс в подсознание, что отрешиться от него не получалось. И какой карьерный рост обещает Денис? Таксопарк “Виктория”, где предоставляют автомобили, но процент ниже?

Семеныча тоже передернуло от ”медленно-дорого”, но спорить с сыном самого Дубровского он не решился. Вдруг дитятко обидится, и таксопарк “быстро, экономно, безопасно” переедет в небытие.

Сияющий Денис заставил Семеныча выдать все мои документы, проверил их, и только потом душевно распрощался с моим уже точно бывшим начальником.

— Теперь будем двигаться к полному и всеобъемлющему счастью? — подмигнул он, когда мы уже сидели в машине.

— Мне бы домой на денечек, родные волнуются.

— Нельзя. Док запретил. Сказал, не дословно конечно, как и всякие слабовольные пюрешечки, в первое время Фира будет тянуться обратно к своим тиранам. Подобные ей готовы терпеть любые унижения, лишь бы из зоны комфорта не перебираться в зону конфликта и самостоятельно принятых решений. А мое дело — способствовать твоему личностному росту. Станешь, как моя богиня, сразу же поедешь к родне.

Да, если я укушу Надю в бровь, а Игорю настучу по голове смартфоном — из зоны комфорта выйдут все. Навечно. Но все же богини — недостижимый идеал, к которому надо стремиться и невозможно достичь, поэтому хотелось бы разобраться с родней более цивилизованно. Вербально и в рамках закона, как говорил Ден.

— Ну что, здесь твои проблемы решили, поедем разбираться со следующими? — оптимистично подытожил он, и как-то неловко стало говорить о машине с порезанными шинами. Хотя для моего скромного бюджета ущерб немаленький. А сколько возни будет с тем, чтобы снять колеса, отвезти на шиномонтаж, залатать, если получится, привезти обратно… Эх, пока что я двигалась к счастью весьма странными путями. И под музыку Джей Эм Фастера.

"Пролетая голубь сделал вдруг гадость — к богатству это, впусти в сердце радость!"

Но там пока жила только безнадёга и все сильнее растущее раздражение. Ладно, мне не очень весело жилось с Надей, но она же сестра! А почему нужно терпеть издевательства Дениса? Потому что этот парень нравился мне в университете? Но тогда он не ел семечки и не слушал рэп от местных исполнителей. А ещё не заставлял носить сомнительную одежду.

Уже в квартире Денис заботливо сварил на нас двоих "забойные пельмеши от Махи", после открыл к ним баночку сметаны и съел почти половину. Прямо из банки, отлизывая ложку. Я даже поморгала несколько раз, чтобы прогнать наваждение.

Закончив с “пельмешами”, Ден выдал мне униформу горничной, судя по ультракороткой длине платьица и обилию кружев, купленную далеко не в магазине спецодежды, черные сетчатые чулки, туфли на шпильках и метелку, которой следовало смахивать пыль до его прихода. розовую такую. Почему не тряпку из спецволокон, которые почти приклеивают грязь и не оставляют разводов? Да и что смахивать: я только вчера выдраила всю квартиру. Но с барином не спорят, поэтому мы с метелкой вышли на борьбу с пылью, чувствуя себя персонажами фильма для взрослых. И, могу поспорить, метелка выглядела сексуальнее меня.

Ден вернулся спустя два часа, когда вся пыль, включая выдуманную, исчезла, а я просто сидела на диване. Точнее, при появлении барина сразу же вскочила и с самым сосредоточенным видом взялась обмахивать фикус. Просто он был ближе всего. Дубровский выглядел уставшим, с болезненной синевой под глазами и лицом таким бледным, что даже мороз не подкрасил щеки. А еще он держал в руках небольшой чемодан и сумку для ноутбука, которых точно не было в момент отъезда, но одежда точно та же, поэтому я не особенно удивилась.

— Сорока? Что делаешь?

— Порядок навожу, как вы и велели, барин, — за два часа бестолкового хождения по дому я порядком устала, да и грядущий вечер наедине с господами Дубровский, Фастер и Би не поднимал настроения, поэтому ответ вышел несколько резким.

Но Ден не заметил этого: почти пробежал по комнате, оставляя на недавно вымытом полу кляксы из растаявшего снега, реагентов и грязи, обнял меня, обхватил за затылок и поцеловал точно как в тот раз в доме своего отца. Я же стояла бестолковой куклой и не решалась пошевелиться. Ответить на поцелуй? Напомнить ему условия договора? или еще с минутку постоять, позволив себе надышаться таким знакомым запахом, насладиться прикосновениями губ, объятиями, чужим теплом, ощущением, что это все на самом деле, по-настоящему, для меня.

Но в голове стучали биты песен Фастера и слова о жизни, которая загнала в угол. Я собралась с силами и отпихнула Дена:

— А как же твоя Маха?

— Она не моя, — Дубровский перевел дыхание, но не отступил ни на шаг.

— Огонь сердца и богиня, которая лепит пельмешки? Не твоя? Знаешь, я не такая дура!

И легонько толкнула Дена в грудь, отошла в сторону и села на диван, демонстративно откладывая метелку в сторону. Все, я вошла в зону конфликта.