Приговор подпишем сами - Альберт Байкалов

– Что ты делаешь? – выдавила она и закрыла глаза.

Баладис не узнавал себя. Совсем недавно он едва держался на ногах – и на тебе! Словно пушинку несет девушку по квартире и не чувствует ничего, кроме огромного счастья. Коснувшись спиной атласного покрывала, Настя выгнулась, обхватила его за шею и прижала к груди. Эдгарс не мог понять, как ему так легко удалось раздеть девушку. Он будто бы терял на мгновенье сознание, погружаясь в какой-то волшебный сон. Это балансирование на грани реальности и ирреальности было вершиной блаженства. Покрывал лицо, грудь, живот Насти поцелуями и урчал от удовольствия, чувствуя легкие прикосновения ее пальцев. Они будто бы оказались в другом измерении.

– Я тебя полюбил, как только увидел! – прохрипел Баладис.

– Я – раньше, – не открывая глаз, она загадочно улыбнулась. – Именно таким я представляла настоящего мужчину.

Урча, он вошел в нее. Девушка напряглась. Эдгарс пришел в неописуемый восторг. Все вокруг куда-то исчезло. Они словно вознеслись над материальным миром в абсолютную пустоту, где оставались наедине друг с другом…

Измученный, но счастливый Баладис поднял голову. Ему казалось, что прошло совсем немного времени, а на самом деле уже рассвело. С улицы стали доноситься звуки просыпающегося города. Загремели трамваи, загудели машины. Ветерок пузырем надул тюлевую занавеску на оставленной на ночь открытой балконной двери.

– Уже утро? – удивилась Настя.

– Угу, – подтвердил он.

– Так быстро? – Она томно потянулась и вновь обвила его шею руками.

– Все хорошее кончается быстрее, чем плохое, – сказал он.

– Разве это не начало? – девушка удивленно-испуганно заглянула ему в глаза.

– Нет, ты что? – Эдгар поцеловал ее в бровь. – Я не это хотел сказать. Просто не знаю, как проживу этот день без тебя. Ты же придешь вечером?

– Конечно, – она часто закивала.

Он снова поймал ртом ее губы, и все началось сначала.

В это утро Эдгарс впервые опаздывал на работу. Пусть не на настоящую, но ведь остальные сотрудники компании не знают об этом. Размышляя, что сказать боссу, он выехал с автостоянки и влился в общий поток автомобилей. По мере приближения к центру скорость падала. В конце концов Эдгарс встал. Начались мучения. Проезжая по несколько метров, машины снова останавливались. Баладис быстро скис. Несмотря на включенный кондиционер, его стало клонить в сон. Несколько раз он успевал задремать и просыпался от того, что напиравшие сзади начинали ему сигналить. До офиса оставалось проехать всего два квартала. Эдгарс посмотрел на часы. Одновременно на стоявшей впереди «Хюндай» погасли тормозные огни. Он отпустил сцепление и сильнее, чем надо, надавил на газ. Машина практически прыгнула вперед. Раздался грохот. Эдгарсу показалось, что ему по лицу с размаху залепили мокрой тряпкой. От удара сработавшей подушки безопасности в ушах зазвенело. Какое-то время он сидел без движений и даже не дышал. Белоснежный пузырь быстро сник. Глядя прямо перед собой, Эдгарс долго не мог нащупать замок ремня безопасности. Когда наконец он его отстегнул, в окно постучали. Он надавил на кнопку стеклоподъемника. Вместе с шумом заполненной самым разным транспортом улицы в салон ворвались вопли:

– …урод гребаный! Ты где ездить учился?

Баладис потянул на себя никелированную ручку, открыл дверцу и поставил левую ногу на асфальт. В тот же момент из его глотки вырвался крик. Кто-то с огромной силой двинул с другой стороны дверцу и прижал ему голень. Он посмотрел в окно. Среднего роста крепыш, размахивая руками, материл его на чем свет стоит. Мимо медленно проезжали машины, водители и пассажиры которых с неподдельным интересом смотрели на аварию.

Эдгарс знал, как в России на дорогах выясняют отношения. Сам был свидетелем варварских разборок. Неожиданно его охватила злость. Он с силой толкнул дверцу и встал. Крепыш сделал шаг назад, оценивающим взглядом окинул его с головы до ног и попытался схватить за одежду на груди. Эдгарс левой рукой поймал его за запястье, а открытой ладонью правой толкнул в подбородок. Мужчина сделал назад гигантский шаг и упал, едва не оказавшись под колесами проезжавшего мимо автобуса.

– Ах ты, козел! – забияка с необычайным проворством вскочил на ноги и бросился на обидчика. Эдгарс захлопнул дверцу своей машины, намереваясь дать отпор. Однако больше ничего сделать не успел. В голове словно что-то лопнуло, и он оказался лежащим на спине. Было дико. В костюме, на глазах стольких людей… В следующий миг воздух застрял в легких от пронзительной боли в боку. Единственно, что он успел сделать, – это перевернуться на живот. После этого все погрузилось в темноту, которая еще какое-то время озарялась бледными вспышками.

* * *

Настя долго и тщательно мылась. Лежа в ванной, она снова и снова мысленно оказывалась в крепких объятиях Эдгарса. С трудом справляясь с растущим желанием, девушка в очередной раз стала тереть упругую кожу.

«Да когда же это кончится?» – ощутив новый прилив жара внизу живота, Настя обессиленно бросила мочалку в воду, наклонилась и выдернула сливную пробку. Пытаясь стряхнуть это наваждение, она попыталась подумать на отвлеченные темы. Но в голову ничего не лезло. Она страшно хотела повторения этой ночи. И не только с Эдгарсом. С кем угодно. Ведь дело было вовсе не в любви, а в препаратах и духах, которыми ее снабдил Иван Васильевич. Одни вызывали сексуальное возбуждение, от которого даже бомж начинал казаться принцем из сказки, другие притягивали мужчин. Как сказал Иван Васильевич, если он намажет ими статую, то ее изнасилуют все, кто находится рядом. Поэтому сейчас она так старательно терла себя.

Настя встала, взяла лейку, сделала воду прохладнее, торопливо смыла с себя клочки пены и вышла из ванны. С минуту стояла, пытаясь привести мысли в порядок. Потом провела ладонью по запотевшему зеркалу. Убирая огромным полотенцем с тела влагу, Настя некоторое время разглядывала свое отражение.

«Интересно, а стало бы это все возможно, не будь этих чудодейственных средств? – неожиданно подумала она. – А почему бы и нет? Я красива, молода, сексуальна… Наверняка и без этих волшебных духов Эдгарс преодолел бы сегодня свою нерешительность».

Всего лишь каких-то пару месяцев назад Настя и ее мать едва сводили концы с концами. Пенсии и небольшой зарплаты медсестры в больнице едва хватало на оплату коммунальных услуг, лекарства да еду. Одежду они покупали на рынке, и самую дешевую. Нищета и чувство безысходности были причинами непроходящей тоски. А так хотелось праздника! Особенно это чувство обострялось, когда они с мамой по вечерам смотрели современные мелодрамы о красивой жизни и чудесном превращении современных золушек в принцесс. Но «принц» Настин, Лева Калинин, был из такой же неполной семьи, да ко всему еще и студент платного факультета. И жил он вовсе не в соседнем доме, как она наврала Эдгарсу, а в Солнцево. Роль жениха накануне сыграл человек, которого она видела всего два раза в жизни. Его задачей было устроить конфликт – и все.

В общем, жизнь Насти до определенной поры представлялась ей довольно невеселой. Сначала замужество с Левой и смена фамилии с Истоминой на Калинину. Потом совместная жизнь в одной квартире со сварливой свекровью, рождение ребенка и, как это обычно бывает, конец сказки. Дальше – серые будни. Вечная нехватка денег, скандалы. Лева начнет пить, поднимать на нее руку. Потом, как его или ее отец, околеет под утро, не справившись с очередным похмельным синдромом. Она потолстеет, вкалывая за двоих, заработает кучу болезней, забудет, что такое счастье, и станет, как мать, жить одним днем. В какой-то момент Настя решила для себя – нет, она не будет повторять ошибки матери. Единственный капитал, который у нее есть, это красота. Но и проституткой она не станет, а просто обменяет это богатство на более-менее сносную жизнь. С Левой она не рассталась и не собиралась этого делать, заранее предопределив ему участь любовника в своей будущей жизни. Сама же принялась энергично искать богатого мужа. Но на ее пути так и не встречался богатый красавец, а в больницу попадали в большинстве своем обычные люди.