Небо после бури - Саба Тахир

Заметив цветную искорку, я поднимаю руку: прилетела одна из фей Мусы. Мне в ладони падает свиток.

«Северо-восточные ворота отменяются. Кругом солдаты.

Какого черта, вы там наворотили во дворце? Пробирайтесь к гавани.

Я вас найду».

– Как мило. У него нашлось время для выволочки, но какая гавань нам нужна, он сказать не удосужился, – ворчит Сорокопут.

– Гавань Фари, – говорю я. – В первый раз мы с ним высадились именно там. Но это почти на другом конце города. А если улицы кишат солдатами…

Сорокопут хитро усмехается.

– Улицы, Лайя из Серры, – это для новичков. Будем уходить по крышам.

Женщина-джинн грубо дергает Каина, и Пророк, потеряв равновесие, со всей силы грохается на землю, наверняка переломав все кости своей хрупкой плоти. Но когда три джинна обступают его, перекрывая пути к бегству, старик упрямо приподнимается на локтях.

– Он принадлежит нам. – Та, что возглавляет погоню, загораживает собой Пророка. Струйки воды стекают по ее тяжелой накидке, алые глаза пылают ненавистью. – Возвращайся к своим призракам. Он не стоит твоего внимания, Ловец Душ.

Возможно. Но Каин что-то знает о моих кошмарах. Он знает об угрозе, нависшей над Землями Ожидания. У него есть информация, и он мне нужен. «Будь ты проклят, старик».

– Пророки когда-то были людьми, я отвечаю за него тоже. Его изгонят из Земель Ожидания. Но это сделаете не вы.

Один из джиннов выступает вперед. Капюшон падает на спину, открывая смуглое лицо и множество туго заплетенных мелких косичек. Этот джинн кого-то мне напоминает, но почему?

– Сильно сказано, мальчишка, – звучит презрительный смешок.

От вспышки злобы моя кожа начинает гореть. «Ты теперь не мальчик, а мужчина. У тебя есть обязанности мужчины и право выбора мужчины». Эти слова когда-то в моей прошлой жизни сказал мне Каин, хотя я и не помню, когда.

Но я помню, как предугадывать действия противника, что позволяет вовремя отскочить в сторону и не попасть под струю огня, выпущенную в меня командиром отряда джиннов.

Передышка длится недолго. Существо наносит удар за ударом, и вот уже мое тело охвачено пламенем. На мне ни рубашки, ни плаща, которые защитили бы меня от ожогов. Магия Маута наконец пробуждается – как раз в тот момент, когда на меня обрушивается самый мощный огненный залп. «Сражается с монстром, которого сам же и породил», – так сказал Каин.

«Сейчас не время отвлекаться, Маут! – ору я. – Если ты не хочешь, чтобы меня поджарили заживо».

Маут не отвечает, но попытка убить меня, похоже, истощила силы женщины-джинна – по крайней мере, сейчас. Обычное оружие против этих существ бесполезно, если только не покрыто солью. В любом случае, сейчас я безоружен и просто бью врага кулаком. Моя рука врезается в пылающую плоть, и когда она пятится с криком боли, я мысленно издаю ликующий вопль.

– Амбер! – Другой джинн, забыв о Каине, бросается ей на помощь.

– Назад, Маро! – кричит Амбер. Но я оказываюсь быстрее и без труда расшвыриваю джиннов, стерегущих старика. Моя невероятная скорость и боевые навыки становятся для них неприятным сюрпризом – чувство собственного превосходства в этот раз их подвело. Я успеваю подхватить Каина и, перекинув его через плечо, сбежать.

Пусть Земли Ожидания и не закрыты для них, джинны больше не являются Ловцами Душ. У них в головах нет карты Леса – в отличие от меня. В конце концов они меня выследят, но на это потребуется время.

Шагая по ветру, я пытаюсь успокоить бешено бьющееся сердце и обуздать ту часть себя, которую приводит в восторг жестокость сражения, когда все просто: есть ты и есть твой враг. «Ты наслаждался этой дракой, – шепчет мне голос. – Потому что ты был рожден для войны. Твое тело – это тело солдата».

Я ничего не отвечаю, но подстегиваю себя мчаться быстрее, пока соленый морской запах не ударяет мне в ноздри. Роща осталась за сотни миль позади, и где-то здесь мне встретилась та семья. За деревьями волны одна за другой обрушиваются на берег. Я разворачиваюсь спиной к прибою. Джинны не смогут подобраться ко мне с той стороны – они ненавидят соль.

Я сбрасываю с себя старика, и он морщится от боли.

– Что тебе известно о моих видениях? – спрашиваю я. – Ты что-то говорил об опасности, грозящей Землям Ожидания.

Старик медлит с ответом, и я бросаю многозначительный взгляд на Сумеречный Лес.

– Мне ничего не стоит вернуть тебя джиннам, – предупреждаю я. – Хочешь дальше гнить в тюрьме? Говори.

Каин вздыхает.

– Я расскажу тебе то, что ты желаешь знать. Но это будет иметь свою цену. – С непреклонной решимостью он тянется к моим рукам и прижимает их к своей груди. – Я хочу, чтобы ты меня освободил, Ловец Душ. Ты – Бану аль-Маут, Избранник Смерти. В этом мире немного созданий, способных оборвать мою жизнь. Я прошу тебя сделать это быстро.

Перед глазами вспыхивают картины тысячелетнего прошлого – я требовал от джиннов правды и я ее получил. Вот Каин, молодой король Книжников, он жаждет власти, он одержим идеей овладеть магией. Каин просит этих знаний у правителя огненных существ – он еще не превратился в Князя Тьмы, нет. Каин манипулирует доверчивой, влюбленной в него женщиной-джинном по имени Шэва, уговаривая совершить предательство.

Вот Шэва, которая вверила заботу о Землях Ожидания мне. Шэва, которая не заслужила такой судьбы и была наказана из-за этого человека.

– Почему же ты просто не позволил джиннам убить тебя? – спрашиваю я.

– Потому, что они не хотят меня убивать, – объясняет Каин. – По крайней мере, пока. Джинн, умирая, произносит пророчество. Именно этого они от меня и ждут.

– Но ты же не джинн.

– Я пользовался их силой тысячу лет, Ловец Душ. – Пророк смотрит туда, где чернеет Сумеречный Лес. – Князь Тьмы убил остальных Пророков слишком быстро – знания не достались ему. Но меня он оставил в живых. Если он услышит то, что я должен сказать, этому миру наступит конец. Клянусь в этом плотью и кровью. Убей меня, Элиас, пока он и его слуги не добрались до меня, чтобы услышать пророчество. Не дай им использовать меня. Убей меня, и мир, возможно, выстоит.

– Я не собираюсь тебя убивать.

– Тело и душа! – Каин напирает на меня, рывком приближает мое лицо к своему, и все, что я вижу, это его красные, налитые кровью глаза. – Ты что, забыл? Истинная свобода – и тела, и души.

– Ложь, – отвечаю я. – Как и все остальное, что ты мне говорил.

– Не ложь, а надежда, – возражает он. – Надежда на будущее. Надежда для Книжников – моего народа, который я предал. Надежда для тебя, Ловец Душ, пусть ты и веришь в предначертанность судьбы. Но ты ошибаешься, что бы ни говорили тебе Маут и Князь Тьмы.