Отступники Старого мира - Георгий Воробьёв

все, теперь — чуть больше половины обитателей. На мой стук сначала никто не ответил, но через минуту дверь открылась, и из-за неё показался счастливый отец семейства.

— Уже пора? — спросил Нанг, плохо скрывая своё разочарование. — Проходи, я сейчас соберусь.

Я вошёл внутрь и оказался посреди комнатушки, в которой почти не было свободного пространства. По разные стороны от маленького окна располагались две кровати, между которыми пролегал узкий проход. За дверью стоял шкаф, не позволявший ей открываться нараспашку. По другую сторону от входа, в углу, был стул, перед которым лежал свёрнутый настил. Наверное, на нём спали дети. Они были здесь же, играли с новой мартышкой и другими немногочисленными игрушками, устроившись на одной из кроватей. Дети не обратили ни малейшего внимания на меня. Рядом с другой кроватью стояла женщина. Она заворачивала еду и что-то ещё в кулёк. Сложно было представить, что все они умещаются здесь вместе с ещё одной семьёй.

— Это моя жена Кима, — сказал Нанг. — А это Ашвар — наш инженер.

— Помощник инженера, — поправил его я и поклонился.

— Приятно познакомиться, — почти без интонации сказала Кима, а я передал ей пирог и конфеты.

Она поблагодарила меня и вернулась к свёртку.

— А это мои дети — Шакти и Лиму, — сказал Нанг. — Да оторвитесь вы на минуту! Скажите «здравствуйте» дяде Ашвару!

Дети по команде спрыгнули с кровати, подошли ко мне и поздоровались, после чего вернулись к своим баталиям.

— Присядь, — сказал Нанг, — я буду готов через минуту.

Я послушно опустился на стул. Здесь было так странно. Это место было наполнено какой-то суматошной жизнью. Конечно, остальной «Январь» и другие колонии тоже жужжали, как муравейники, но было что-то механическое в нашей ежедневной суете. Сейчас мне казалось, что мы — мужчины — превратились в Антарте в продолжения насосов, с которыми работали. Особенно с тех пор как все наши развлечения свелись к вечерним посиделкам в столовых.

Нанг собрался, а Кима протянула ему свёрток. Он поцеловал её на прощанье, а она спросила немного встревоженно:

— Когда ты вернёшься?

— Не знаю, — ответил он. — Смены снова увеличивают.

— Скоро запустят экспедиции, — вставил я. — Если всё пойдёт хорошо, то это ненадолго.

Нанг посмотрел на меня. В его взгляде промелькнула печаль. Дети обернулись.

— Папа уезжает? — спросил Лиму.

Он был младший, лет четырёх. По щекам Лиму, которому минуту назад не было никакого дела до папы, побежали слёзы. Нанг поднял его на руки и сказал:

— Папа вернётся! Но надо поработать, чтоб вам было что жрать, тигрята.

Он поставил ребёнка на пол и обнял их обоих.

— Берегите маму и слушайтесь её!

Нанг ещё раз обнял жену, и мы вышли, оставив его семью внутри. Кима и Шакти махали нам, пока мы пробирались через узкий коридор. Лиму продолжал похныкивать. Выйдя на морозный воздух из натопленного помещения, мы побыстрее забрались в вездеход, продолжавший тарахтеть, и направились к «Заре».

Путь назад показался мне невероятно коротким, потому что всю дорогу мы с Нангом разговаривали. Мы оба были довольны. Он смог повидать семью, а меня распирало от новостей насчёт новых рабочих. Добравшись до «Зари», я высадил Нанга у входа, а сам завёл вездеход в гараж. Я чуть не вприпрыжку добежал до станции, желая поскорее рассказать о том, насколько большими будут поиски, а главное — что для этого не потребуется отзывать наших людей.

Завалившись на «Зарю», я сразу же наткнулся на нескольких людей в коридоре, среди которых были Катан и Шиму. Я открыл рот, чтобы поделиться радостью, но Шиму меня опередил:

— Ты-то тоже не слышал?!

По их тону я понял, что их новости далеко не такие лучезарные. Тут же стоял Нанг, он был гораздо мрачнее, чем несколько минут назад.

— Что случилось? — спросил я.

— Они нас кинули! — ответил Шиму.

— Полчаса назад с «Января» сообщили, — сказал Катан, — что Лакчами перед уходом скрыли данные по месторождениям.

— Какие данные? — не понял я.

— Какие? — продолжал Катан с возмущением. — Такие, что нас ждёт полное истощение в течение года или около того.

— Но ведь экспедиции…

— Если экспедиции не найдут нам океан топлива, то мы в лучшем случае продержимся ещё пару лет. А потом будем только надеяться, что Лакчами пустят нас обратно. А если мне не изменяет память, они не особо довольны тем, что мы тут устроили.

Новости меня ошарашили. В голове каскадом проносились впечатления от сегодняшнего дня. Я с надеждой вспоминал механиков, которые готовили машины к большой разведке. Но эту картину оттесняла другая. На ней студент, вылетевший с позором из университета, рисовал две расходящиеся черты.

Глава III. Норвальдец

Я воткнул маленький деревянный столбик в снег, присел рядом с ним и посмотрел на машинное отделение. Поднял лежащую рядом рулетку. От неё к зданию протянулась длинная лента. Я положил рулетку на столбик. Отсюда до машинного было сорок два метра. Я вытащил из кармана планшет и записал расстояние. Вернувшись к зданию, я отцепил закреплённый конец рулетки и начал замерять длину от столбика до места, где рабочие расчистили снег и колотили промёрзшую землю. Они расступились, когда я подошёл, и стали ждать, пока снова смогут вернуться к работе. Пятьдесят шесть метров.

Замеры нужны были для Шиму. Он проектировал новую насосную установку, чтобы мы могли покрыть обновлённые нормативы добычи. В ближайшее время это было нереальной задачей. Пока мы будем ставить ещё один насос, придётся снизить обороты. Хотя бы к этому «Январь» отнёсся с пониманием. Правда, Катан всё равно некоторое время препирался с Менаги по поводу сроков запуска нового насоса. Я уже и не помню, когда начальник станции в последний раз решал вопросы с администрацией без лишнего шума. Мы в это не вмешивались. Во-первых, потому что никто не хотел попасться Катану под горячую руку. Во-вторых, он, в конце концов, действовал в интересах «Зари». Хотя я считал, что иногда ему стоило думать и об общем деле. Неслучайно Менаги в разговоре со мной подметил, что с нашего места не видна картина целиком.

Когда я возвращался в жилой корпус, до меня донеслась ругань. Я оглянулся и увидел рабочих, которые возились с повреждённой трубой. Вентиль сорвал резьбу, и теперь секцию нужно было заменять. А промёрзшие насквозь детали не так-то легко снять. Ремонт стал ещё одной причиной снижения добычи: соседние насосы пришлось отключить, чтобы их давление не вызвало течь на этом месте. Сегодняшние нормативы были заведомо недостижимой целью. Рабочие переругивались, пытаясь снять клапан с трубы. Я вздохнул, глядя на это, и