Ее Величество Королева Великобритании Елизавета II. Взгляд на современную британскую монархию - Арина Полякова

В юридических и судебных вопросах монарх также особой роли не играет, не считая того, что возглавляет все судейства королевства, и имеет королевское право помилования.

Настоящим исполнительным органом Великобритании является Кабинет министров. Именно он осуществляет действие всех законопроектов и приведение их в жизнь, он же и отслеживает все подотчетные организации от имени короны. Даже в сфере международных отношений Кабинет не позволяет монарху быть больше, чем лишь агентом кабинета министров, который несет ответственность за работу властей Королевства в абсолютно всех сферах. Все, что может непосредственно монарх в данном случае – это быть проинформированным о существующей ситуации внутри страны и в мире, а также иметь возможность обсудить это со своими министрами.

Но есть одна сфера, которая является чуть ли не самой важной для персоны монарха – общественное признание и престиж, имеющие для королевской семьи в Великобритании огромное значение. Кабинет министров и парламент нужны для политики, а монарх для своих подданных – обычных людей.

Итак, монархия – это старейшая форма правления в Соединенном Королевстве. Королева является главой государства, но будучи конституционным монархом, она не управляет страной фактически. При этом, выполняет многие важные церемониальные и формальные задачи, которые ставит перед ней правительство. Она также является главой системы правосудия, вооруженных сил и англиканской церкви. Королева лишена политической или исполнительной власти, тем не менее, она играет огромную роль для своей нации и является неотъемлемой частью жизни страны, давая ощущение преемственности и стабильности.

До 1914 года господствующей формой правления в Европе была монархия. Лишь три страны – Франция, Португалия и Швейцария были республиками. Для сравнения, в современной Европе, если исключить такие карликовые государства, как Лихтенштейн, осталось всего восемь монархий. В их число, помимо Швеции, Испании и Великобритании, входят Дания, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Норвегия. Из всех вышеперечисленных монархий Великобритания является одной из самых старых, существование которой началось еще в IX веке, и служит по сей день прототипом для других конституционных монархий. Установление монархии в Голландии относят к XVI веку, у остальных же государств монархический строй, которым они руководствуются до сих пор, появился значительно позже: Швеция – 1810 год, Бельгия – 1830, Люксембург – 1890, Норвегия – 1905, Испания – 1975 (реставрация монархии после Франко).

Стоит обратить внимание, что те государства в Европе, которым удалось сохранить монархию, являются самыми стабильными и наиболее развитыми в мире. Конечно, не стоит делать вывод, что своей развитостью они обязаны только лишь монархическому строю, но и ему в том числе. Причиной тому скорее является то, что эти страны вместе с монархическим строем придерживаются стабильного, преемственного, эволюционного подхода в развитии государства, так как устройство их государств коренным образом не видоизменялось. У них не было идеологического конфликта в развитии на пути к демократии, что также, без сомнения, является важным фактором в содействии их экономическому прогрессу. То же касается и политической сферы. Таким образом, зачастую обладая завидной стабильностью во всех сферах, монархические государства делают выбор в пользу сохранения своего политического строя.

После Первой мировой войны монархическая форма правления постепенно теряла господствующие позиции в Европе. Во время правления Георга V (1865–1936) в Великобритании, как отмечает историк Николсон, «мир стал свидетелем исчезновения пяти императоров, восьми королей и восемнадцати династий»[38]. Установление республиканской формы правления было связано не столько с распространением республиканской доктрины, сколько с военным поражением великих империй: Австро-Венгрии, Германии и России; а также с революционными потрясениями того периода[39]. Например, Италия и Греция в послевоенное время стали республиками мирным – конституционным путем. Но в целом, в тех странах, где возобладала республиканская форма правления над монархической, это было результатом осознанного и тщательно продуманного решения, а не результатом разочарования в монархии или сопротивления каким-либо конституционным изменениям. Как считает один из ведущих британских специалистов в области права Вернон Богданор, республиканизм выбирался не потому что это идеальная форма правления, а из-за того, что это был единственный способ сохранить государство из тех «обломков», которые остались после краха монархий[40]. Это было, так сказать, faute de mieux[41], наименьшее зло, а не предпочтительная альтернатива. Более того, потрясения, которые приводили к созданию республики, редко приводили к прогрессу и стабильности. После свержения французской монархии в 1789 году, с последующими шестнадцатью конституциями, Франция столкнулась с трудностями, которые смогла превозмочь только через 200 лет, прежде чем достичь более-менее стабильной формы конституционного правления. В Германии, после отречения кайзера и складывания Веймарской республики, проявившей себя впоследствии несостоятельной и бездарной, была разрушена пусть символичная, но очень важная основа государства и общества, которая, возможно, могла бы предотвратить приход Гитлера к власти и установление нацистской диктатуры. После распада Австро-Венгрии ни одна из её частей не смогла достичь стабильности или создания демократических институтов в период между войнами. По этому поводу Уинстон Черчилль сказал: «Императоры свергались, а на их место избирались ничтожества»[42].

Смена монархического строя на республиканский требовала замены не одного человека на другого, как представителя нации, но и всего политического строя, и, как показывает история, подобные кардинальные перемены не всегда несли с собой определенность и стабильность.

Именно потому, что Британия воспользовалась плавным переходом к демократии, а также потому, что была победителем в двух мировых войнах, республиканизм в XX веке пользовался успехом у меньшинства, причем, очень незначительного меньшинства людей. Когда в 1923 году на конференции Лейбористской партии ставился вопрос о республике, «против» были 3,694,000 голосующих, и лишь 386,000 – «за»[43]. В декабре 1936 года, после отречения Эдуарда VIII, республиканизм получил всего 5 голосов в Палате общин[44].