Туарег. Серебряный мираж - Иман Кальби

Сказала, а потом осеклась… Дура… Зачем эти откровенности… Нельзя было терять бдительность… Он не должен о ней ничего знать. Ровным счетом ничего…

– Как тебя зовут, Мираж?– спросил, принимая ту же позу, что и она.

Иштар улыбнулась..

– Мне нравится… Мираж… Называй меня так, Туарег…

Он больше ничего не говорил. Смотрел, вглядывался, изучал и запоминал… И Иштар видела, как его взгляд на глазах темнеет.

Не прошло и минуты, как он перевернул ее, поставив на колени, сильно шлепнув по заднице.

– Ай,–  возмутилась было она, но тут же ее болезненное «ай» сменилось на аналогичное восклицание, только сладострастное… Иштар почувствовала сначала его горячее дыхание между бедер, которое тут же сменилось его еще более горячим, шершавым языком…

Попыталась отстраниться в шоке и смущении, но он не дал, резко притянув ее к себе обратно за бедра.

– Я же сказал. Я говорю, ты подчиняешься… Так что теперь слушай меня внимательно–  ты стоишь на коленях и принимаешь все, что я тебе даю…

– Это так… Так…– Иштар захлебывалась в своих словах и эмоциях, ощущая его смелые, бессовестные движения по ее плоти… Она не знала, что бывает так… Что ласкать можно так порочно… Так грязно… И так правильно… То, что он сейчас с ней делал, было правильным… Вот оно, верное слово для их состояния…

– Отпусти себя… Просто отпусти… Мне дико захотелось тебя вылизать в такой позе с того самого момента, как увидел сзади у Аль– Минны… С ума схожу от твоего вкуса и вида, сладкая девочка…–  опять этот хриплый голос, который сводил ее с ума.

И она снова терялась… Снова растворялась в своих ощущениях, пока сознание опять не поплыло по пути похоти и дикого желания…

А потом Иштар снова почувствовала себя резко, одним размашистым толчком наполненной им. Охнула испуганно от неожиданности.

– Тихо, тихо… Уже так больно не будет… Будет хорошо…– шептал он, сам уже агонизируя от удовольствия–  какая ты узкая, девочка… С ума сводишь…

– Я… я думала… что сразу после… не бывает…– неловко зашептала Иштар, уже полностью дезориентированная разрастающимся удовольствием от его вторжения…

Туарег хрипло засмеялся…

– Глупышка… Бывает столько, сколько я захочу…–  резко ударил бедрами о ее бедра, Иштар всхлипнула от пробежавшего по телу кайфа,–  и как захочу…– снова шлепок и соприкосновение их плоти, сладкое, на грани болезненности трение,–  а я захочу с тобой многого… Всю тебя попробую…

С этими словами он опустил свои руки на ее ягодицы. Собственнически сжал, прочертил одним из пальцев линию между ее полушарий и надавил на круглое маленькое колечко.

Она лишь жалобно пискнула, понимая, что теперь вообще ничего не контролирует… Оставалось только отдаваться захватившим ее ощущениям… Снова срываясь в бездну очередного оргазма.

И лишь на задворках сознания, под его яростные, дикие толчки, заставляющие ее грудь качаться, рассекая острыми сосками прохладу воздуха, слышала его звериный рык, когда он устремился следом за ней…

– Моя… Ты будешь вся моя… Полностью… Вся…

Иштар проснулась на рассвете. В пустыне у нее так всегда… Неважно, какой уставшей она была, будь то после долгой, изнуряющей экспедиции по бескрайним барханам, переполненного адреналином сафари или непростого и длительного перехода на верблюдах, она никогда не пропускала восход красного диска над вечно равнодушным, непреклонным и безжалостным морем песка. Ей казалось, что только в это время, при зарождении нового дня, новой жизни, новых надежд, сердце пустыни смягчается и она даже улыбается нежным солнечным лучам блестящими искорками своих песчинок. Сколько таких рассветов она встретила в пустыне с самого детства, и не счесть, а сердце все равно всякий раз заходилось в сумасшедшей скачке при виде этого зрелища. Еще сильнее завернулась в черную абайю–  единственную свою одежду. От свежего воздуха вздрогнула и потянулась. Тело болело. И в то же время, по венам растекалась приятная нега удовлетворенности. Иштар снова бросила взгляд на все больше набирающей в насыщенности красок восходящий над головой диск и невольно зажмурилась… Сегодня все закончится… Сегодня она должна уйти… Раствориться на горизонте, словно ее никогда и не было…

– Сабаху (араб.–  сокращенный вариант на «доброе утро»), почему не спишь?–  услышала позади себя его хриплый голос.

Резко обернулась, почувствовала странный укол в районе сердца. Невольно залюбовалась. Туарег был красив дикой, необузданной красотой. Только эти суровые, неприветливые края моги вылепить такую –  смуглая кожа, плотная и всегда теплая, словно прогретая самой сущностью солнца, чуть отросшие, непослушные волосы цвета вороньего крыла и такие же неимоверно густые ресницы, обрамляющие черные сверкающие бриллианты глаз. Большие чувственные губы. Рельефная архитектура мускул, делающая его похожим на лучших породистых скакунов королевской конюшни ее прославленного деда, которой так сильно гордилась вся их семья и сходстве с которыми придавало ему какую– то животную привлекательность, от которой внизу живота сводило… На секунду она снова позволила себе поплыть в мечтаниях, окунаясь в воспоминания того, что было между ними этой ночью. Слишком чувственно, слишком интимно, слишком смело для первого раза… Но она с жаждой одержимого падала за своим опытным партнером, словно пыталась надышаться впрок, понимая, что их время ограничено…

– Иди сюда. В пустыне зябко на рассвете. Замерзнешь…–  Подошел сзади, обнял. Поцеловал в макушку. Как– то легко, непосредственно, без скрытого на подсознательном уровне соперничества, вызова, которые невольно электризовали пространство между ними всю предыдущую ночь….

– Ты так согрел меня ночью, что могу сама стать солнечной батарейкой, раздавать тепло…–  ее губы дрогнули в ответной нежности. Было странно вот так с ним разговаривать… Какая– то очередная новая, удивительная гамма чувств…

Хмыкнул.

– Дай мне две минуты. Оденусь и поедем.

– Куда?– Иштар вышла из расслабленного транса, посмотрев на него с чуть заметным волнением в глазах… Сказать бы ему сейчас, что ей пора. Что ему нужно ее отпустить… Не знала, как… Он вывалил за нее астрономическую сумму той гадкой старухе… Явно не для того, чтобы отпустить всего после одной ночи… Хотя… Он ведь обещал отпустить, когда они только приехали на ночевку в шатер… Или?

– Не знаю, как ты, но я зверски голоден… А обожаемых тобой лепешек из саранчи не осталось, так что поехали добывать себе что– то подкрепиться…

Иштар невольно прыснула.

– Добывать? Серьезно?

Губы Туарега, который уже успел одеться и на ходу зацеплял на лицо тагельсмуст, дрогнули в ответной улыбке.

– Абсолютно серьезно…

Не прошло и часу, как на укутанном желтой дымкой горизонте стал прорисовываться сюрреалистичного вида дом. Вернее, по своим масштабам и оформлению это было нечто среднее между дворцом и красивым особняком. Чем ближе они подъезжали к строению, тем сильнее удивлялась Иштар. Выполненный из желтого песчаника, он гармоничным образом сочетал в себе элементы современной лаконичной архитектура и классического мусульманского зодчества. Резные деревянные машрабии, узкие стрелы арчатых дверей, замысловатые светильники в классическом восточном стиле.