Загадка Либастьяна, или Поиски богов - Юлия Фирсанова

– Да уж, кого спрашивать о картах, как не его, – добродушно подтвердил Кэлер, чуть подтрунивая над братом.

Бросив на скептика Нрэна презрительный взгляд, принц с энтузиазмом заговорил, поблагодарив Элию быстрой улыбкой:

– Мне известно о существовании только одного пасьянса, в котором присутствует Ферзь. Это Пасьянс Джокеров, иначе называемый Игра Творца. Его автором был чокнутый Либастьян.

– Безумец Либастьян? – переспросил Элтон, по долгу летописца Мира Узла неплохо знавший историю своего Уровня и его пусть даже самых экзотичных и эксцентричных знаменитостей.

– Он самый. Знаменитый бог шулеров и картежников и великий мастер-рисовальщик карт, – согласился Джей, поясняя для не знакомых с именем Либастьяна. – Я когда-то изучал его записи, приобретенные по случаю на распродаже, вернее, обрывки записок, среди которых сохранилось несколько фраз об этом пасьянсе, для которого Либастьян создал собственную великолепную Колоду. Насколько я помню, она состоит из Трех Джокеров, Трех Ферзей, Пяти Тузов и других карт. Я помню еще о Всадниках, но точного их числа не назову.

– Было бы интересно поглядеть на эти бумаги, – пробормотал Элтон, так напряженно вращая извлеченный из-за уха карандаш, словно в мыслях писал хронику Семейного Совета.

– Мне тоже, – печально ухмыльнулся Джей и развел руками. – Но они погибли, сгорели в кабинете моего замка в Лиос-Варге. Выскочил уголек из камина. Любимого эндорского ковра и письменного стола вместе со всем содержимым как не бывало! Подчистую выгорела половина комнаты.

– Очень вовремя, – ядовито заметил недоверчивый Нрэн.

– Вот-вот! Сразу после изречения пророчеств я думала над тем, что изучения одних только записей недостаточно, неплохо было бы собрать Семейный Совет и организовать розыск той самой Колоды Либастьяна, о которой упомянул Джей, – не обращая внимания на скептицизм воителя, сказала сестра.

– Найти карты жившего давным-давно бога? – удивился Кэлберт. – Это реально? Да они, поди, несколько сот лет назад истрепались по кабакам.

– Карты Либастьяна не рвутся, не разбиваются, не горят, не тонут, не пачкаются. Они как настоящие картины на пластинах из кости, – с профессиональной гордостью заверил брата Джей, и сам увлеченно рисовавший карты для удовольствия.

– Да. Мы хотели найти карты безумного Либастьяна, чтобы узнать побольше о Колоде, поскольку есть все основания полагать, что именно ее имела в виду в своих пророчествах Ижена. Мелиор расспросил бы коллекционеров, Джей и Рик облазили бы базары. Но пожар поменял наши планы: просто так огонь в доме бога не вспыхнет. Зато мы убедились в истинности своих предположений. Только никаких доказательств, чтобы склонить на свою сторону скептиков, вроде Нрэна, на руках не осталось. Поэтому Семейный Совет было решено отложить до лучших времен.

– Но ты созвала нас сейчас, – тихо заметил из своего угла Тэодер.

– Время пришло. Джей, покажи вашу с Риком находку, – мягко попросила Элия.

Принц открыл ларчик, извлек из него пластину-картинку, встал и с торжественным поклоном, словно драгоценность, передал сестре. Элия продемонстрировала богам рубашку карты с игральными костями, розой и колпаком, а потом перевернула стороной с изображением Туза Лжи и Авантюр, имевшим более чем очевидное сходство с принцем Джеем. По читальне пронесся изумленный вздох. Интересно слышать пересказ пророчеств из уст сестры, но лично созерцать их физическое доказательство, тут богиня оказалась права – совсем другое дело. Живое подтверждение пророчества оказалось перед глазами потрясенных родственников. Принцесса передала карту Кэлеру, и костяная пластина пошла по кругу.

– Это и есть карта Либастьяна? – спросил Кэлер. Он, Элтон и Кэлберт придвинули поближе кресла и склонились над пластинкой, разглядывая и ощупывая ее.

– Да, работа мастера весьма характерна, – подтвердил Джей, чувствуя, что настал его звездный час.

– Значит, легко подделать, – презрительно фыркнул Нрэн, скривив губы.

– Ощущение силы и времени не подделаешь, – покачал головой Мелиор, с благоговением осматривая карту и едва касаясь рисунка подушечками холеных пальцев. Так нежно, как бесценные экспонаты своих великих коллекций, принц никогда не ласкал даже женщин. – Это подлинник. Я свидетельствую.

Подтверждение из уст бога коллекционеров, обладавшего безупречным талантом отличать подделки и оценивать подлинность произведений искусства, сделало свое дело. Последние сомнения родственников рассеялись. Теперь каждому хотелось подержать в руках карту Либастьяна – живое доказательство того, что Джей, а значит и вся семья, имеет отношение к легендарным Джокерам.

– Интересно, как толкуется рисунок на рубашке? Игральные кости, стоящие на ребре – обычный атрибут Сил Случая и Удачи, шутовской колпак – аллегория шутки, а значит, и Джокеров, но розы? При чем здесь розы? – призадумался философ Мелиор, передвинув карту Энтиору.

– Может быть, при том, что часть Колоды Джокеров собрана в Лоуленде, а один из символов нашего мира – роза, к тому же роза – символ бесконечной множественности миров на многих Уровнях, – высказала свое мнение Элия, не менее Мелиора увлекшаяся разгадыванием символики.

– Большинство? Пока мы видели только карту Джея. Или в ларце полная Колода? – снова поинтересовался скептик Нрэн, с показной небрежностью глянув на карту, и тут же брезгливо, но метко перебросил ее Лейму. Юный бог благоговейно подхватил костяную пластину – свидетельство сопричастности члена семьи к величайшей тайне Мироздания и Творца – Джокерам.

– Если бы так, – отвечая кузену Нрэну, не без сожаления и чуточку мечтательно вздохнула Элия. – Но все-таки мы уже знаем о трех членах Колоды! Джей – Туз Лжи и Авантюр, ты – Ферзь Войны. Не смей отпираться, упрямец, – погрозила великому богу пальцем его прелестная сестра, вооруженная лишь сногсшибательным обаянием женственности, и гениальный воитель, повергающий к своим стопам миры, покорно заткнулся, а Элия заключила: – Если Ижена сказала правду о Джее, то и о тебе она не солгала!

– А кто третий? – бережно передав пластинку Тэодеру, перебил сестру Лейм и виновато моргнул.

– Вот еще одна карта. – Не делая больше драматических пауз, богиня достала из ларчика вторую тонкую пластинку-миниатюру.

– Да поглотят меня Мэсслендские Топи, если это не Рик! – пораженно выпалил Элтон и в порыве чувств сломал ни в чем не повинный карандаш. Отбросив его обломки, летописец вытащил из-за другого уха ручку и принялся вращать ее в пальцах с новой энергией и такой силой, будто надеялся добыть огонь для розжига еще одного камина.

– Он самый! – подтвердил Кэлер, сделав глоток вина из так и оставшегося полным с начала Совета бокала.

– Всадник Торговец? – нахмурившись, прочел Кэлберт. – А почему не Всадник Маг?

– Чего ты на меня смотришь? – огрызнулся Рикардо, в который раз за сегодняшний день принимаясь тереть виски. – Не я картинки рисовал, а чокнутый Либастьян! Откуда мне знать, почему безумный картежник не начертал другого названия карты, отражающего все таланты моей многогранной натуры?[7]Может, места не хватило? Или мой портрет под другим названием красуется еще на пяти-шести картах?