Каникулы оборотней - Галина Черная

— Но ведь ты обещал нам содействие! — прижала я надутого Ворона, но тот изобразил глухоту, взмыл в небо и улетел.

— Это ты во всем виновата, — заключил кот. Обычный для него вывод. — Надо вести себя потактичнее, тем более при исполнении. Ты ужасно плохо воспитана, деточка. Наступать мне на хвост! Этого еще никто никогда себе не позволял, кроме тебя. Ладно бы погладила по спине, почесала за ухом. Мало ли еще какой знак можно дать, если чувствуешь, что беседа идет не туда… А так у меня уже весь хвост в синяках, куда это годится?

— Ладно, агент 013, она все поняла. Надо решать, что делать дальше. Пока мы не поймаем этого Ворона (ликвидировать его уже нельзя) и не депортируем из страны, наша операция будет считаться незаконченной.

— К тому же еще нужны серьезные гарантии, что он сюда не вернется. Крылья ему обрезать, что ли? — всерьез задумался Пушок, за что снова схлопотал, на этот раз щелчком по носу.

— О, прости, я нечаянно, — мило улыбнувшись, отреагировала я на его истошный вопль.

— Да хватит вам дурачиться, мешаете думать.

— Ой, мыслитель нашелся. Много ли надумал, Сенека?

— Вообще-то я мозговой центр команды!

— Ах да, профессорская голова с опилками!

— Слушайте, заткнитесь вы оба, а?

— Чего-чего?! — Мы с котом одновременно развернулись к Алексу. В тот момент мы все трое были готовы броситься друг на друга. Достаточно было кому-нибудь пошевелить мизинцем, чтобы воспринять это как сигнал к общей драке. Просто так, для душевной разрядки. Очень помогает, кстати…

Но тут раздался вой отчаяния — из-за валуна высунулась растрепанная голова нашего пенсионера, вечного источника недоразумений. Вскоре он показался в полный рост, вскочил на камушек и начал приплясывать. Поначалу мне, грешным делом, подумалось, что старичок окончательно обезумел.

— Проклятие на ваши головы! Вы обречены, несчастные! — Он дико вращал белками и тыкал в нас свободной рукой. В другой, повторяю, были белки. Обычные, рыженькие. Обе, само собой, страшно напуганы. Ну, естественно, не каждый день их так мотают, держа за хвосты. Когда только, интересно, старик успел их отловить? И где?

— Отпустите белок, дедуля, и объясните нам все толком, — справедливо заметила я, устав смотреть на мучения бедных зверьков. Хотя… пожалуй, кота я была бы рада видеть на их месте. Но, боюсь, подобный груз оказался бы не под силу немощному старику.

— Ворон наложил на вас заклятие! Разве вы не слышали его тарабарщину?

— Он говорил на нормальном русском, тьфу ты, на ирландском языке! Просто вы вряд ли могли хорошо расслышать его из-за вашего валуна.

— И слушать не хочу! — Старик трясся как в лихорадке, продолжая крутить белками. — И не приведи боги когда-нибудь услышать, как Ворон что-то шепчет мне, как он нашептывал сейчас вам. Я сразу уши заткнул!

— И как таких ограниченных типов берут в агенты Базы? — Даже кот искренне недоумевал.

— Патрик, давайте мы поможем вам дойти до дома, — предложил сердобольный командор.

— Нет! Нет! Не подходите ко мне, вы, проклятые богами! Если я буду разговаривать с вами и дальше, я обречен! Я уже обречен! — Он потряс перед ликом небес поднятыми руками, как бы досадуя на то, что решение высших сил не оспоришь.

«Проклятие твоих мелких богов нас вряд ли остановит», — заметила я про себя, проклиная устойчивую суеверность средневекового человека. Мы уже хотели идти своей дорогой — начинало темнеть, ужинать пора, — а словоохотливый старичок никак не мог остановиться:

— Вы, глупцы, не верующие в очевидное, внемлите гласу моему! Не ходите в деревню, ибо на вас печать проклятия и вы обречете людей на муки!

Это слышать было уже обидно. Кот даже собирался пнуть дедушку, мы с трудом его удержали. В отместку я показала Патрику язык:

— Больно надо. Мы туда и не собирались! Нас сегодня у Пака ждут.

Это его сразу успокоило, он вдруг разулыбался, отпустил белок и собирался как ни в чем не бывало увязаться с нами на вечеринку. У него, оказывается, есть защитные амулеты, потому лично его проклятие не затронет и он спокойно может разговаривать даже с такими мечеными, как мы. Этот хитромордый пенсионер дико меня раздражал! И на сей раз вся команда была со мной солидарна, что, как вы понимаете, почти нонсенс.

Не сговариваясь, мы повернулись к Темному Патрику спиной и двинулись вниз, в долину, откуда пришли. Тот поначалу пытался сделать вид, что ничего не произошло, и вприпрыжку бежал за нами, радостно бормоча какие-то бородатые анекдоты, чтобы нас развеселить. Но поняв, что мы и всерьез не собираемся с ним разговаривать, вынужден был подавленно отступить и вскоре остался далеко позади. Ничего, до хижины как-нибудь доберется, мы ему не няньки…

— Кстати, а кто из нас троих следит за курсом? — поинтересовалась я, когда мы уже протопали порядочное расстояние. — Мы правильно идем?

— Подожди, а разве ты не знаешь, где Башня Пака? — резко остановившись, хмуро поинтересовался Алекс — он был усталый, поэтому злой.

— Понятия не имею.

— Он тебе что, не сказал?

— Мы думали, ты знаешь, куда идешь, — подосадовал порядком запыленный кот, тот еще подпевала.

— Пак мне сказал: «Спросите любого прохожего!» Я думала, вы уже успели у этого предательского Патрика спросить. Он-то уж наверняка знает. Эх вы, ничего доверить нельзя! — Нарочитое презрение в моем голосе было слишком явным, чтобы от возмущения у Профессора не засверкали в темноте глаза и не сжались мягкие кулачки. Я этого не видела, но знала — его легко завести…

Вот уже битых полчаса мы топали через вересковую пустошь, иногда пробиваясь через кусты, иногда прыгая по камушкам, что не прибавляло ни сил, ни настроения. Прохожих, как вы понимаете, ночью, да еще в таком безлюдном месте при всем желании не встретишь. В конце концов мы заблудились и молились только об одном — чтобы наши непутевые ноги не завели нас в болото. Вчерашних впечатлений хватило по гроб жизни…

Мы надеялись выйти обратно к деревне, но, увы, надежда увядала вместе с закатившимся солнышком, а ночная сырость неприятно холодила шею. Однако в тот самый момент, когда на усатых физиономиях Алекса и Профессора уже читалось отчаяние, перед нами словно из-под земли возник маленький человечек. Упакован в зеленый камзол с пуговками, короткие штаны, гольфики полосатые, как у футболистов, да еще ботинки с пряжками. На голове красная треуголка, обшитая галуном и надетая задом наперед. Возраст неопределенный, лицо сморщенное и хитрое, почти как у того скаредного пенсионера, которого мы оставили (надеюсь, что навсегда) около часа назад. Не удивляйтесь, что все так детально рассмотрела, — светила полная луна, а я всегда могла похвастать «острым глазом»…

— Что, друзья мои, не хотите ли отведать лучшего в Ирландии пивка?