Легенда о Глорусе - Вика Соколова

* * *

Почти целый день проведя с Генрихом, я поняла, что лошади делали его добрее. Даже на мои глупые фразочки и ругательства он либо ничего не отвечал, либо смеялся. Все прошло в спокойной, дружелюбной и, неожиданно, комфортной атмосфере: лорд показал свои владения, поведал, чем сейчас занимается и какие имеет планы на будущее. Также поделился милыми и трогательными историями про маленькую Ингрид, от которых невозможно было сдержать улыбку. Замечательный день… Был бы, если б не один разговор.

—Уже начинает темнеть, возвращаемся. И, дорогая, мне нужно кое-что тебе сообщить,— отец тяжело вздохнул, и на его лице, кажется, отразилось некое волнение.

—Хорошо, только можно я еще немного покатаюсь? Мне очень понравилось.— Удивляю саму себя.

—Разрешаю, только прошу, держись подальше от леса: это не мои владения.

—Не беспокойтесь, я буду недалеко от поместья. Так, а что вы еще хотели мне рассказать?— настойчиво спросила я, видя, как взрослый мужчина по-детски мнется и колеблется. Он был чем-то обеспокоен.

—Хм-хм, бельчонок, послушай, скоро сюда прибудет Роджер Уилкинс,— прочистив горло, начал лорд Генрих.

—А кто он? Родственник?

—Нет,— отец отвел взгляд,— но вскоре мы сможем породниться.

«В смысле? Это как получается: был не родня, а потом станет родней? Такое возможно, если…— мои шестеренки начали крутиться в нужном направлении.— Вы что, совсем охренели?!»

—Надеюсь, вы не думаете о том, о чем и я?— сверлила лорда испепеляющим взглядом.— Скажите, что просто собираетесь этого Роджера усыновить. Да? Ведь так?!— нервно вскрикнула я, надеясь услышать положительный ответ. Но весь его вид говорил об обратном. Лорд гордо и непоколебимо смотрел вперед, а в глазах боролись за первенство отцовская любовь и холодная решимость. И второе явно побеждало.

—Роджер сын Джонатана Уилкинса, графа Лобехеля и Мерани, ежели ты об этом хотела уведать.

—Вообще-то, нет. Но я ведь только вернулась, а вы меня уже замуж отдать собираетесь?

—Как ты догадалась?

—Догадалась, блин. И когда эта персона приедет?

—Через два дня.

—Сколько?! Да когда вы только?.. В день моего возвращения, вы писали кому-то письма. Уилкинсам, да? Вы уже тогда все знали.— Из-за волнения я начала задыхаться. Легкие горели, голова шла кругом, а кровь бурлила как ненормальная. Раньше мне не доводилось испытывать ярость и отчаяние одновременно. Все и так шло не самым лучшим образом, а тут еще такие сюрпризы.

—Разумею, ты растеряна и напугана, но…

—Напугана? Да я в бешенстве!Не пойду ни за кого замуж!

—Ты обязана выйти за Уилкинса и взять его фамилию!— воскликнул лорд, потеряв былое самообладание. В его голосе отчетливо звенели стальные нотки. Переполненный гневом он стал походить на демона: лицо покраснело от прилившей крови, ноздри раздулись, а глаза хищно сузились. Было страшно.— Ты сделаешь это! Без лишних ненужных обсуждений, ясно? Поверь, так будет лучше.

—Для кого?— Я уже еле сдерживала слезы.

—Для всех,— неожиданно мягко ответил он.— Ингрид, дорогая, я смыслю, что для тебя это слишком неожиданно, посему дам тебе немного времени, чтобы принять эту весть с должным смирением.

—Ха, два дня? Вы ведь сами все решили. А я…— Голос предательски задрожал. Все свободное пространство горла занял комок, грудь сдавило, а глаза уже были переполнены слезами.— Мне нужно побыть одной,— с трудом выдавила я и отвернулась.

—Хорошо, только в лес не заезжай.

—Не поеду.

—Ингрид, я серьезно.

«Да что он все с этим лесом?! Его это сейчас больше волнует?»

—Говорю же, что и близко туда не сунусь! Все, довольно.

Я не смотрела, как лорд Генрих уезжал, да особо-то и не хотелось — только слышала отдаляющийся стук копыт от его лошади. А после, когда все стихло, эмоции вырвались наружу. Радость длилась недолго.

—Как он может?! Я ведь… Я не хочу! Черт, если не выберусь отсюда, мне ведь действительно придется… Боже, какой кошмар. Муж — огромная и щекотливая проблема, из-за которой я точно не смогу заняться важным делом! И, судя по здешним законам, поблажек мне больше не будет. Так как я буду?.. Арр, что буду?!— уже рычала.— Я ведь даже не знаю, что конкретно нужно делать! Как выбраться? Я не хочу здесь остаться. Не хочу. Господи, пожалуйста, помоги мне. Хоть кто-нибудь. Помогите…

Я бессознательно сжала кожаные поводья, до боли впившиеся в кожу, и уткнулась в пушистую гриву коня, пытаясь подавить горестные вопли. Было так больно, страшно и «тесно», что хотелось просто исчезнуть. Жаль, что от проблем так просто не уйдешь. Что они не растворятся вместе с огненным закатом на горизонте. Никто не поможет, так что придется сделать выбор: плыть по нынешнему странному течению или же барахтаться в другую сторону, покуда неизвестную.

Поддавшись эмоциям и чувствам, я долго лежала на шее коня и плакала, погрузившись в себя. И даже не заметила, как жеребец, ощутив свободу, все это время медленно двигался вперед. А когда же я наконец подняла голову, то аж испугалась непривычного «черного» пейзажа. Кромка леса была слишком густой, плотной и непроходимой. Если бы не выделяющиеся верхушки деревьев, можно было подумать, что это портал в другой мир: мрачный, холодный и населенный чем-то ужасным. Мурашки тут же побежали по спине. А когда лес вдруг загудел, по всему телу будто прошелся слабый, но эффективный разряд, заставивший действовать.

Я развернула коня и тронулась легкой рысью в сторону поместья, как вдруг слух уловил странный шум, вынудившись меня остановиться. Из-за неожиданно поднявшегося ветра лес позади «ожил»: он устрашающе наклонялся из стороны в сторону, словно пытался кого-то поймать. Вместе с листьями в небо взмыли и обеспокоенные птицы, с разноголосыми криками улетевшие прочь. Однако среди всей той суматохи один звук выделялся больше всех — громкое, пронзительное и жуткое карканье, похожее на то, что издавал мой пернатый незваный гость. Но на сей раз оно было каким-то… жалобным? Будто крик о помощи.

Я простояла еще некоторое время неподалеку, надеясь, что все успокоится, но птица непрерывно продолжала кричать.

—Да ладно, вы серьезно, что ли?— хныча, я аккуратно спрыгнула с лошади и, прячась за холкой, медленно направилась к кромке леса.

По всей видимости, с логикой и инстинктом самосохранения у меня все же есть проблемы. Но я правда не смогла просто взять и уехать. Такие душераздирающие крики способно издавать только раненое существо. А я ведь, добрая душа, даже за червей на рыбалке заступалась. Так что пришлось идти проверять, что там стряслось.

На удивление, лес ужасал только издали. Миновав малоосвещенный, заросший участок, и создававший иллюзию «черной стены», я вышла на обычную тропу, на которую рыхлыми полосами падали лучи солнца, сумевшие пробиться сквозь листву. Здесь, «внутри», было спокойно, достаточно светло и даже шум деревьев теперь не казался таким уж страшным. И, главное, конь оставался совершенно спокойным, не чувствуя никакой опасности. Он только периодически шевелил ушами, реагируя на пронзительное карканье, источник которого был уже совсем близко.