Анжелика и Мяу смерти - Эдди Спрут

Хм, а имя у хозяина ненашенское. Встречать охотников или мурзов с такими именами, это нормально. Они то и дело из дальних городов к нам едут. А тут… хм, наверное, он человек военный.

— Да тебе же платить нечем!

— Не нальёшь — заплачу натурой! — грозно выдал бомж, а Фридрих только расхохотался.

Мне заботливо налили недешёвого рома, я сделала глоток и как на духу поведала мужчинам всё, опуская лишь подробности о котятах. Когда я закончила свой рассказ, то сидела уже в компании трёх бездомных и нескольких странных старушек.

— Так зачем им всем нужен этот котёнок? — спросил бомж Назар.

— Редкой породы он, что неясно? — огрызнулся бомж Харрис.

— Точно, иногда богачи друг другу глотки готовы вырвать за породистых тварей. — добавил бомж Педро.

Да-да, моего свидетеля звали Педро. И он оказался приятным, весёлым дядькой, правда, слегка слишком кокетливым. Эх, нужно ему зубы починить и с папиной кухаркой познакомить, такая пара получилась бы. А это идея! От позитивных мыслей и рома я расслабилась и даже повеселела.

— Ребята, спасибо, что выслушали. — сказала я и нетрезво икнула. — У меня же вам, таким хорошим, подарки есть.

Открыв рюкзак, я достала три пары мокасин и раздала бездомным. Мужчины с таким восторгом брали обувь, что я поняла — деньги были потрачены не зря. Детская чистая радость дорогого стоит.

Харрис и Назар осмотрели обувь и обменялись друг с другом на более подходящие размеры. Хорошо, что я разные взяла. А потом, жутко довольные, они рассказали мне всё, что знали о торговце.

— А звали его Аттикус. — начал Харрис.

— Аттикус Старлинг, он откуда-то с низа материка родом. — подхватил Назар.

А началась история бомжей с того, что несколько лет назад они вместе с Аттикусом служили в одном отряде стражей путей. Они патрулировали дороги между Мурбургом и Гавкотой.

Между стражами всегда выстраивались крепкие, хоть и странные отношения. Как и охотники, они принадлежали не себе, а союзу, и служили одним составом, бывало, всю жизнь. Даже когда отряды переходили на сторону роботов ил бандитов, а это иногда бывало, то делали они это, как правило, всем взводом.

Во время очередного патрулирования мужчины подверглись нападению зомби-киборгов.

— Стоп! Но ведь зомби не существует! — перебила я их.

— Ну да. Но и нет. Ну а как ты ещё назовёшь мёртвые тела, встроенные в механизмы? — ответил Назар.

Харрис добавил:

— Да ты бы видела это! Хотя лучше не надо. Робо-руки, робо-ноги, торс трупа висит на каких-то шлангах ребристых, а сверху на тебя смотрит мёртвое лицо далеко не первой свежести. Мало того, что смотрит, ещё и бежит, ещё и орёт. Фридрих, налей, а?

Люди в баре собрались вокруг нас и с жадностью слушали истории старых вояк. Теперь понятно, как на них зарабатывает хозяин. Вот людям и еда, и питьё, и развлечения. И обязательно же придут за добавкой.

Но сторожа путей же не охотники. До пенсии из сторожей не уйти, но пенсия ранняя, да и учеников вместо себя искать не надо.

— Почему же вы живёте на улице? — спросила я.

— Мы дезертиры, девочка. Изгои. Нас даже чистить картошку никто не возьмёт. — вырвал меня из раздумий голос Назара.

— Но это же в крупных городах. А в местах попроще? Наверняка людям будет всё равно, кто вы.

Троица переглянулась и хмыкнула.

— В местах попроще и люди ближе к природе. И к потустороннему. Могут в жертву принести. Божеству там или заблудшему киборгу. Нет уж, тут безопасней, да и бесплатно наливают. — ответил Педро и продолжил свой… нет, общий рассказ.

Они попали в засаду, и засаду очень неприятную. Бился Педро, бился Харрис, бились Назар и Аттикус, а вот брата Аттикуса и ещё одного парня зомбаки подстрелили и утащили. Впрочем, подстрелили они не только этих двоих. Отряд сильно пострадал, какой-то особо умный зомби перегрыз глотку их осликам, так что о преследовании можно было забыть — дотащить бы раненых до базы и то успех.

Но Аттикус, как и положено любящему брату, отступить просто не смог, так что наплевал и на присягу, и на приказы, взял своё ружьё и в одиночку отправился за грань. Ему никто и слова не сказал поперёк. А оставшиеся члены отряда вскоре после возвращения на базу тихо растворились в пустыне.

— А почему вы сбежали со службы? — тихо спросила я, догадываясь, что бомжи скажут.

Харрис выпил, крякнул и стукнул кружкой по столу.

— Понимаешь, девочка, бывает, что накапливается на душе. Знаешь такое, всё нипочём, нипочём, нормально, а потом, бац, понимаешь, что всё нихера не нормально?

Я кивнула.

— Налёт, сама понимаешь, не первый. А знаешь, почему нас так прожевали и выплюнули? Рука у нас стрелять не поднималась. Там же кто в этих железках был — пацаны с параллельной дороги. Смотришь ты ему такой в глаза, помнишь, сколько за костром он тебе баек рассказал, как тебе одеяло последнее отдал — а в пустыне знаешь, как холодно ночью? Там они все были, понимаешь, все поголовно, с командиром во главе, все в железо закованные.

— Гадко было отступать. — добавил Педро. — А знаешь, что было бы, если б мы пошли наших отбивать? Через недельку мы бы уже сами в металле ходили. Да тут ещё вот какая зараза — а что мы сделать-то могли бы, если они целый отряд целёхонькими как-то сцапали? Безнадёга. И не слушает никто.

Немного помолчав, мы выпили за светлую память стражей из их отряда и других тоже.

— Впервые после этого… случая мы увидели Аттикуса вчера, когда он толкал котят громилам. — сказал Назар.

— Я так обрадовался, что Аттикус жив. — сказал Харрис. — Каждый год светлую память ему с братом пьём. А тут он живей всех живых. Ну, изуродован немного и необычно себя ведёт, хотя после грани чего ждать?

— А я вначале даже не узнал его. — добавил Педро. — Зовём мы его, зовём по имени, узнать что с ним стало, что с братом. А он даже не повернулся. Но зуб даю, что это был наш Аттикус. Просто злится на нас, наверное, всё ещё, что мы с ним не пошли. Ну а как мы?.. Ну, может, как-то и можно было, раз он вернулся. Не знаю…

Харрис заботливо похлопал по плечу Педро, а я чуть пьяно икнула.

— Вы что-то сказали о громилах, которым Аттикус котят продавал?

— Да, были двое. Егор и ещё какой-то тип, не расслышал его имени. Они часто ошиваются в этом месте, такие забавные, косят под членов банды. А когда думают,