Меч и цепь - Джоэл Розенберг

— Что ж… — Уолтер признал его правоту, затянув на талии пояс рапиры. — Давай чем-нибудь займемся.

Карл спрыгнул и принялся поить мулов; Уолтер проверял лонжи заводных лошадей.

Возок работорговцев прогромыхал без задержки, хотя двое рабов, скакавших по бокам, и бросили опытный взгляд на Карлов и Уолтеров мечи. Карл мрачно кивнул: когда кузнец согласился прибавить пару мечей, воин выторговал еще и рапиру для Уолтера — гибкую, с удобной бледно-коричневой костяной рукоятью. Коли уж Уолтер не слишком владеет мечом, пусть его рапира говорит сама за себя.

В закрытых ставнями окнах возка мелькнули серые лица. Чак сидел отвернувшись, хотя не смог удержаться и не взглянуть — исподтишка.

Когда фургон скрылся, он вздохнул.

— Черт. — Слово было одним и тем же на эрендра и на английском; Карл то и дело мимолетно удивлялся этому.

Он снял руку с навершия меча. Ахира и Уолтер были правы; им нельзя привлекать к себе внимания — здесь и сейчас.

Но это все равно непростительно…

Уолтер заглянул ему в лицо.

— Прости, Карл. — Он развел руками. — Девятый Закон Словотского: «Порой ты ничего не можешь поделать с тем, что тебя мучит». — Вор вздохнул. — Как бы оно ни мучило, — пробормотал он.

Чак стягивал Карлову тунику.

— Если кто меня и тревожит — так это девчонка, — заметил он. — Слишком уж маленькая.

Карл вопросительно на него глянул.

— Ей всего лишь одиннадцать или вроде того. Но Ормист — он мастер, остальные подмастерья либо ученики — любит молоденьких. Говорит, с ними занятно. Эта у него уже с год, с налета на Мелавэй, он держит ее при себе даже в Пандатавэе. Говорит, она не принесет ему столько денег, сколько приносит наслаждения.

Карл забыл дышать.

— Что?

Уолтер побелел.

— Он насилует одиннадцатилетку?

Чак почесал затылок.

— Каждую ночь. А днем она плачет и просит каких-нибудь снадобий, чтобы унять кровь: Ормиста не назовешь добряком. — Чак ударил кулаком в днище повозки. — У нас в Катарде ему за такое отрубили бы яйца, не важно, рабыня девчонка или вольная.

— Уолтер, — начал Карл. — Мы не можем…

— Заткнись, черт тебя побери. Дай мне подумать. — Он поднес ко рту кулак и принялся глодать костяшки.

Через пару минут рука опустилась.

— Куллинан, если ты сможешь устроить все… не важно. — Он прямо взглянул на Карла. — Ты помнишь, что я сказал — насчет того, что порой с тем, что мучит, ничего не поделаешь?

Карл медленно кивнул.

— Ну так вот: забудь. Иногда я понятия не имею, о чем говорю.

— Тут я с тобой согласен.

— Ну а теперь — что ты намерен делать? Тактик у нас ты, не я.

— Я обещал Ахире, что не полезу в драку, если только это не будет самозащитой. — Он усмехнулся, зная, что скажет Уолтер.

— И ты согласился, что решать, самозащита ли это, буду я. И сейчас я говорю: да. Это будет самозащитой. — Уолтер слабо улыбнулся. — Приемлемое объяснение придумаем после. Тактика — твоя епархия. Что будем делать?

Карл улыбнулся:

— Последуем за ними, но поодаль — до темноты. Потом ты получишь удовольствие порыскать вокруг и все разведать. — Он повернулся к Чаку. — Хочешь поучаствовать? Сможешь зацапать их денежки.

Чак пожал плечами.

— Не возражаю. Деньги лишними не бывают. — Он похлопал по воображаемому кошелю. — Особенно сейчас. — Взяв с пола один из клинков, воин наполовину вытащил его из ножен: заточенный с одной стороны, изогнутый, он был скорей саблей, чем мечом. Чак кивнул.

— Если в мою долю войдет и это — с удовольствием присоединюсь. Оно того стоит.

Карл приподнял бровь.

— Уж не намерен ли ты сводить с этими парнями счеты?

— И это тоже. — Чак мрачно усмехнулся. — Ты думаешь, у меня их нет?

Карл сидел, привалясь спиной к высокой сосне. Меч лежал у него на коленях. Цепь манрики-гузари он рассеянно пропускал меж пальцев. Так было незаметно, что руки у него дрожат.

Над ним, потрескивая и шурша иглами, качались сосновые ветки, а меж них, то появляясь, то исчезая, мерцали звезды. Холодный западный ветер леденил грудь. В полумиле вниз по дороге, полускрытый деревьями, горел костер, бросая в небеса пригоршни сияющих искр.

Чак кашлянул.

— Этот твой дружок что-то уж больно задерживается, — прошипел он. — Пойман, должно быть. Или убит. — Он провел пальцем по лезвию сабли, потом поднес палец ко рту — отсосать кровь из пореза. В который уж раз… — Добрый клинок.

Карл помотал головой:

— Нет. Мы бы непременно услышали.

— Услышали, что это добрый клинок? Правда?

— Нет — попади он в беду. — Карл осекся. Искоса глянул на Чака. На лице того было написано карикатурное изумление. — Чувство юмора вернулось?

Чак улыбнулся.

— Я всегда шучу перед дракой. Спокойней себя чувствуешь. А вот отец мой обычно пил. Говорил, от этого глаз у него становится зорче, а кисть — крепче. И ведь помогало.

— Неужто? — Карл скептически хмыкнул.

Сопение.

— Кроме последнего раза, конечно. Кисть у него была такой крепкой, что не расслабилась, даже когда гном отсек ему руку. — Он на миг прикусил губу. — Вот поэтому я и не пью перед дракой — пошутишь, кисть и расслабится. — Он глянул на Карла. — Ну, теперь ты все обо мне знаешь, расскажи о себе. Откуда ты? Имя незнакомое, хоть по виду-то вроде из салков. Высоковат для салка, но бывают ведь и такие…

Карл покачал головой.

— Долгая история. Может, и расскажу — потом.

— Как хочешь. — Чак тронул манрики-гузари. — Но расскажи хотя бы, откуда это твое металлическое боло. Пожалуйста! Никогда такого не видел. Его и бросить-то вряд ли можно.

— Его и не бросают. А что с ним можно делать, я тебе еще покажу. Надеюсь.

— Ты чертовски уверен в себе.

— Разумеется. — Он покровительственно улыбнулся Чаку, сжимая пальцы, чтобы скрыть дрожь. Это все, что я могу, чтобы держать себя в руках. Но этого он не сказал. — Мы говорили о твоей долине.

— Не моей. Просто я однажды проезжал через нее. Но она хороша. И там никто не живет — я узнавал. Во всяком случае, не жил пару лет назад. Слишком уж далекая глушь; если кто там поселится, до ближайшего клирика ему добираться дней десять — а то и всю дюжину. А поскольку это в эльфийских краях, людям вести там дела — хуже некуда. Жизни не будет от чертовых эльфов.

— Но люди там жить могут?

— Конечно. — Чак пожал плечами. — Как я и сказал — если кто готов отказаться от цивилизации… Я же…