Восточный рубеж. ОКДВА против японской армии - Евгений Горбунов

И опять в этой сводке, также как и в предыдущих документах Разведупра, говорится о роли Франции в дальневосточных делах, которая на конференции в Женеве по разоружению якобы только ищет выигрыша времени для того, чтобы осуществить войну на Дальнем Востоке. В этом же документе говорилось, что «По агд, заслуживающим доверия, устанавливается, что Франция твёрдо рассчитывает на войну между Японией и СССР…» (25) и настаивает в Токио, чтобы Япония создала повод к войне. Сообщалось, и опять по агд, что японские дипломаты в Берлине начали обработку германских чиновников в антисоветском духе в связи с перспективой японо-советской войны. В общем все крупнейшие мировые державы якобы очень хотят, чтобы Япония как можно скорее начала войну против СССР.

Все сводки были доложены наркому и начальнику Штаба РККА. Можно не сомневаться, что эта информация была доложена Сталину и отправлена в Хабаровск Блюхеру. Конечно, руководство военной разведки обязано было докладывать «наверх» всю агентурную информацию, которая поступала в 4-е Управление. Но на этот раз информация, к счастью, оказалась ошибочной. Части Квантунской армии были измотаны непрерывными боями, нуждались в отдыхе и пополнениях. Кроме того, начавшееся в Маньчжурии широкое партизанское движение требовало немедленных действий со стороны японских войск. Требовалось время и для того, чтобы как-то обустроиться на захваченной огромной территории и создать какую-то государственную структуру. Поэтому было решено отложить дальнейшее продвижение к советским границам.

Этот курс «на примирение» с СССР взят теперешним военным командованием и правительством. За превентивную войну против СССР стоит молодое офицерство, которое считает, что теперь для этого самое благоприятное время и что промедление смерти подобно, так как военная мощь СССР на Дальнем Востоке растёт громадными темпами. Поэтому идеолог молодого офицерства военный министр генерал Араки считает, что воевать против нашей страны надо сейчас, а не в 1935 г., когда численность и вооружение ОКДВА значительно возрастут.

14 июня 1932 г. начальник 4-го управления Штаба РККА направил Ворошилову и Егорову информацию о планах японского генштаба по оккупации Монголии. Этот агентурный материал был получен из японского военного источника в Берлине, и в нём давалась оценка действий Японии по захвату Монголии. При этом имелась в виду как Внутренняя Монголия, принадлежащая Китаю, так и Внешняя Монголия, то есть МНР. Японский источник отмечал в своём сообщении: японский генштаб считает, что правительство СССР из-за опасения вызвать военное столкновение с Японией примет меры к тому, чтобы не допустить использование китайцами советской территории для борьбы с японскими войсками в Маньчжурии. В Токио считали, по информации этого источника, что, вероятно, это решение советского правительства будет сопровождаться большой внутренней борьбой в Кремле и что Сталину будет нелегко подчинить себе те военные круги, которые считают, что партизанское движение настолько выгодно для Советского Союза, что его стоит поддерживать, даже идя на риск вызвать войну с Японией (26). Поэтому в Кремле будет найден компромисс, который сведётся к тому, что советский генштаб получит право использовать территорию Внешней Монголии для поддержки тех сил, которые будут ослаблять позиции Японии в Маньчжурии и военную мощь Японии. На этой территории, считали в японском генштабе, будет осуществляться сотрудничество между китайскими партизанскими силами и русскими.

У японского генштаба было довольно странное мнение о позиции Москвы в 1932 г. Сталин имел уже достаточно власти для того, чтобы держать в узде руководство РККА. И вряд ли кто-нибудь из высшего руководства армии высказал бы идею о предоставлении советской территории для организации и вооружения китайских партизанских отрядов, особенно учитывая международную обстановку в дальневосточном регионе. Пойти на это означало бы дать повод для военного конфликта с Японией, а это было совершенно неприемлемо для Москвы в 32-м. Усиление ОКДВА только начиналось, и до создания устойчивого военного превосходства над Квантунской группировкой было ещё далеко.

В японском генштабе, по данным японского военного источника, высказали и другую версию возможных событий. Считался возможным вариант, при котором «…советский генштаб получит право использовать территорию советской Монголии для поддержки тех сил, деятельность которых ослабляет не только позиции в Маньчжурии, но и военную мощь Японии вообще. На территории Советской Монголии будет осуществлено и сотрудничество между теми китайскими силами, которые будут вести борьбу с Маньчжурией и русскими» (27). Иными словами, китайские войска, преследуемые частями Квантунской армии, могут отойти не в Забайкалье по западной ветке КВЖД, а своим ходом к восточной границе МНР на её территорию, получить там помощь вооружением, боеприпасами, продовольствием, медикаментами и после отдыха и перегруппировки продолжать с монгольской территории вооружённую борьбу против японской армии.

Поэтому Япония должна сосредоточить всё своё внимание на Монголии, так как обеспечение безопасности Маньчжурии будет невозможно до тех пор, пока в Монголии сохраняется положение, которое постоянно угрожает этой безопасности. И Япония должна готовиться к тому, чтобы выступить против МНР, на территории которой будут якобы формироваться китайские партизанские отряды, а для этого надо приготовить свои войска для оккупации обеих Монголий.

Если говорить о практических действиях Японии, сообщал источник, то они могут свестись к тому, что Япония пошлёт ультиматум правительству Советской Монголии, требуя разоружения банд, нападающих на Маньчжурию. Если же СССР вмешается и выступит на стороне МНР, то на военное выступление Япония вынуждена будет ответить военной силой. Возникающая обстановка будет весьма благоприятна для Японии, так как на её стороне будет содействие великих держав и Китая. При этом интересы Японии сводятся к тому, чтобы через использование японского вопроса создать международный конфликт с СССР, чтобы ослабить его позиции в Монголии и Китае.

Монгольская проблема выходила на передний план. Летом 32-го ОКДВА была ещё слишком слаба для вооружённого конфликта с империей из-за Монголии. Советских войск в Монголии не было, не было и правовой базы для вмешательства в её дела с другими государствами в виде протокола о взаимной помощи, как в 36-м. Численность и техническое оснащение монгольской армии не шли ни в какое сравнение с частями Квантунской армии, а количество советских военных советников в ней было значительно меньше, чем в середине 30-х. В случае поворота частей Квантунской армии с северного на западное направление и их вторжение в МНР, судьба республики была бы предрешена. Это была одна из причин того, что базой китайского партизанского движения в Маньчжурии была советская, а не монгольская территория.

* * *

К августу 32-го начальник штаба ОКДВА, он же начальник штаба Дальневосточного фронта в военное время, закончил разработку оперативного плана для Дальнего Востока и представил его на утверждение Блюхера. Это был первый документ, который был разработан в штабе ОКДВА. В дальнейшем подобные документы разрабатывались там ежегодно с учётом меняющейся военно-политической обстановки, численности ОКДВА и численности Квантунской армии. Поскольку план 32-го разрабатывался впервые, то стоит остановиться на этом документе более подробно.