И снова Колчина - Ирмина Изфри

мальчик внимательно рассматривал девушку, стоявшую перед ним. — Меня зовут Жан — он соскочил с коленей отца и подошел к Маше, притянув её руку для пожатия.

— Мари — она улыбнулась рыжику и пожала его руку — Ооо — протянула она — какое у тебя крепкое рукопожатие, ты сильный мужчина. — Пытаясь расположить к себе ребенка, пошутила девушка.

— Нет — строго сказал мальчик — я еще ребенок.

— Можешь прямо сейчас начинать работать. — Филипп оглядел девушку, одета она была совсем ни как гувернантка. — Я тебе принесу переодеться, тут осталось после Марго кое-что.

Как только Филипп вышел из детской женщина, стоявшая на пороге спальни, оживилась.

— Как хорошо, что Филипп нашел гувернантку — подала голос молчавшая пожилая француженка. — Я уже давно ему говорила, что нужна молодая, активная девочка, чтобы заниматься с ним. — Потом она присмотрелась к девушке и протянула руку — Меня зовут Гретта. Мадам Кюи.

— Ой. — растерялась Колчина. — Я Мари. Мадмуазель Колчина.

— Колчина? — Брови мадам Кюи взметнулись вверх. — А наша Марго вам случайно не родственница?

— Кузина.

— А я вот и смотрю, что есть в вас что-то похожее.

— Обращайтесь ко мне на ты пожалуйста.

— С удовольствием.

Женщины понравились друг другу и продолжили беседу, мило улыбаясь.

Бланше вернулся через несколько минут со сложенными стопкой вещами.

— Сегодня тебе придется остаться с ночевкой. Мне завтра до обеда необходимо поработать.

— Хорошо — принимая вещи от Филиппа, согласилась Мари.

— Жан уснет, спускайся вниз, ты, наверняка проголодалась. Заодно обсудим твои обязанности.

9

Жан довольно быстро уснул, Мари приняла душ, переоделась в домашнее платье, когда то принадлежащее её сестре, и спустилась вниз.

Она заметила свет в кухне и вошла. Филипп сидел за столом, перед ним стоял чайник и ваза со сладостями. Мари удивилась, она не позволяла себе употреблять продукты, которые портили фигуру. За всю свою жизнь, Мария привыкла придерживаться малокалорийной пищи, она ведь балерина.

— Присаживайся — месье Бланше похлопал рядом с собой ладошкой по кожаному диванчику, стоявшему на большой кухне. — Вот приобрел привычку пить чай. Будешь?

Маша согласно кивнула головой. Филипп поднялся, достал из гарнитура кружку и приготовил девушке напиток. Поставил перед ней чашку, пододвинул вазочку с печеньем, и снова уткнулся в планшет. Неожиданно планшет начал мигать, и раздался сигнал видеозвонка. Мари краем глаза видела, что звонит, какой — то Ахмед. Филипп ответил, но не стал покидать своего места, он ждал, когда Мари закончит трапезу, чтобы начать диалог.

— Ахмед — Маша узнала мужчину, звонил, тот смуглый красавец, который приставал к ней с пошлыми намеками. — Уже поздно, зачем звонишь?

— Мы тут с Лилиан встретились и решили тебе предложить присоединиться к нам.

Маша замерла, ей совсем не нравилось, то, что она слышала, проглотить чай становилось тяжело, он будто загустел у неё во рту.

Тут в камеру влезло улыбающееся лицо певицы, и она замурлыкала.

— Филипп, милый приезжай я соскучилась. Нам было так хорошо тогда втроем.

Это была последняя капля, Маша подавилась глотком чая, который так и не смогла проглотить, соскочила с места пытаясь откашляться.

— Ты там не один что — ли? — встревожено зазвучал голос брюнетки.

— Я не приеду — коротко бросил Бланше, отключил звонок и поторопился на помощь к Мари. Она продолжала кашлять и быстро дышала, её большие глаза стали ещё круглее.

— Вы же — она говорила продолжая тяжело дышать — тогда… с ней…, в коридоре — снова вдох и кашель — а сейчас … она с …этим… наглым…типом… и вы…. Втроем?! — в её взгляде Филипп прочитал удивление, страх, осуждение и отвращение.

Кто бы предъявлял, сама зарабатывает своим телом, а ему высказывает, что у него был «тройничок». Да еще смотрит на него, как на последнего мерзавца. Он слегка похлопал её по спине, и поспешил набрать воды, подал ей стакан. Маша сделала глоток и теперь с опаской смотрела на мужчину, стоявшего рядом с собой.

— Так — внимательно смотря на девушку, продолжил Филипп — сегодня разговор не получится. Давай завтра пораньше встретимся.

Маша не могла говорить, она держалась за горло и кивала головой. Филипп развернулся и пошел на выход, Маша сама не осознавала, но из неё вырвалось на родном языке, прямо в спину французу.

— Старый извращенец.

Филипп резко развернулся и так глянул на Колчину, будто понял, что она сказала. Его брови сошлись, а потом вернулись на место, он хмыкнул и покинул кухню.

Мари лежала в спальне, чувствовалось, что здесь давно никто не обитал, но было уютно, и она чувствовала себя спокойно. Только мысли в голове кружились вокруг разговора месье Бланше со своей девушкой и его другом. Почему Мария так мало интересовалась жизнью Риты в доме своего бывшего мужа? Девушка отметила, что хореограф чрезвычайно красивый мужчина, высокий, с широкими, мускулистыми плечами, и сильными ногами. Зря конечно, она обозвала его старым, он очень даже хорошо выглядит, холеный, ухоженный. Они, что и вправду втроем? Эта мысль убивала девушку. У неё самой близкие отношения с мужчиной были только два раза, и оба неудачные. Восторги подруг от секса с понравившимися парнями она не разделила.

Ей захотелось почувствовать что-то новое в своей жизни, и Колчина приняла ухаживания одного парня с их курса в хореографическом училище, его звали Родион. Один их лучших и красивых танцоров в училище, но первый раз ей было ужасно больно, но она выдержала, чтобы не разочаровать парнишку. Девчонки обещали, что второй раз будет лучше, но и во второй раз ей не понравилось, парень дергался на ней, потел, старался, а она не зная, что делать, лежала и ждала когда уже, наконец, закончится это мучение. Потом Маша решила, что постельные утехи не для неё, и разорвала все отношения с Родионом, и осталась еще и дурой набитой, бревном и холодной стервой. От обиды Мария проплакала двое суток, и отдалась своему любимому балету, благодаря чему окончила заведение с красным дипломом. Больше она не пыталась заводить с парнями романтических отношений. С такими не веселыми воспоминаниями она провалилась в сон.

Филипп после кинутой фразы девчонки в спину разозлился, его потряхивало, так и хотелось влететь к ней в спальню и показать, что может с ней сделать извращенец. Но почему то больше его расстроило, то, что она назвала его старым, С Т А Р Ы М! Он считал себя еще вполне молодым мужчиной, и надеялся построить семью. С рождением Жанна — Филиппа, его мировоззрение встало на место, и он хотел еще детей, хотя