Путин, водка и казаки. Представления о России на Западе - Клементе Гонсалес

За все те годы, в течение которых я изучаю организованную преступность в России, мне крайне редко встречались иностранные компании, не знавшие о том, что в вашей статье названо «параллельной налоговой системы для личного обогащения милиции, чиновников и наследницы КГБ, Федеральной службы безопасности (ФСБ)», или не подозревавшие, что Россия — это «коррумпированная, авторитарная клептократия». Те, кто все‑таки уводит свой бизнес в другие страны, думают обычно в первую очередь о прибылях и убытках, а не о корпоративной этике. Те, кто остается, препоручают дела, связанные с подкупом, российским сотрудникам, знающим до тонкости, кому и сколько платить.

Перед своей последней поездкой в Москву для укрепления коммерческих связей между двумя странами министр по делам бизнеса Винс Кейбл (Vince Cable) заявил: «Британия неизменно остается одним из крупнейших иностранных инвесторов в Россию и этим гордится». Конечно, маловероятно, что Кейбл в свете опубликованных документов внезапно выступит против ведения бизнеса в стране, пораженной коррупцией, однако слово «гордимся» все же лучше было бы заменить на «стыдимся». Коррупция приносит выгоду немногим сильным за счет множества бедняков. Из тех 11 миллиардов фунтов (впрочем, сумма продолжает увеличиваться), которые Британия каждый год вкладывает в это мафиозное государство, лишь небольшая часть — если вообще хоть что‑то — будет потрачена с пользой для населения, которое больше всего нуждается в помощи.

Меня шокирует не неизменная коррумпированность и криминализованность российской политической и деловой элиты, а роль, которую играют «респектабельные» бизнесмены из правовых государств, поддерживающие эту систему. Нам следовало бы отказаться от ярлыков «коррупция» и «мафиозное государство», и начать говорить прямо: «бизнес» и «ОАО “Россия”». Вот это было бы настоящим разоблачением.

По материалам «Open Democracy», Великобритания

Очень сложно вспомнить времена, когда коррупция не имела бы такой масштаб в России. Сейчас она сильно ослабляет страну, но у большинства российских граждан коррумпированность государства особой обеспокоенности не вызывает. Почему в России нет желания с ней бороться?

Осенью 1991 года, после конца эпохи тоталитаризма, которая длилась на протяжении 70 лет, перед Россией открылись возможности, которые позволяли ей стать демократическим и правовым государством с конкурентной рыночной экономикой. Но эти возможности Россией были использованы далеко не все.

В окружении Бориса Ельцина реформаторы составляли меньшинство, и прежде всего они занимались реформированием экономики и практически не занимались административной реформой, которая создала бы для чиновничьего аппарата стимулы и ограничения. Да, это и понятно: после усталости населения от реформирования страны и лишений государственная бюрократия оставалась единственной опорой Ельцина.

Спустя десять лет после завершения стихийной приватизации в стране образовались предельно коррумпированные политическая и экономическая системы, которой можно дать определение кланового капитализма. Но, что можно сказать — этот строй образовался если не по желанию, то по крайней мере с согласия населения России…

Первый российский президент Ельцин, столкнувшись с мощным сопротивлением Государственной Думы относительно рыночных реформ, с помощью референдума ввел в действие новую Конституцию РФ, которая давала президенту безграничные полномочия и полный контроль над всеми ветвями российской власти.

Новая Конституция отдавала судьбу страны в руки Ельцина, предоставив ему право выбрать себе преемника. Выбор пал на человека из силовых структур — на бывшего агента КГБ Владимира Путина.

В то время государство не справлялась со своими обязанностями, а именно — с борьбой с криминалом и экономическими преступлениями. Российские власти также были беспомощны в отношении банкротившихся предприятий, по этой причине частные структуры эти функции возложили на себя. После чего у них появилось желание подменить государство не только в борьбе с бандитами, но и в формировании экономической политики. Конфликт возник на почве: кто главный в России? Может ли исполнительная власть принимать решения, не зависимые от нефтяных лоббистов? Результатом конфликта стал арест олигарха Ходорковского и изгнание из страны еще нескольких олигархов. После чего произошла повторная национализация нефтяной и других сфер, а также снижение нефтедобычи.

Этот результат стал больше всего выгоден для силовых структур. Во время ельцинского правления они были отстранены от власти. Силовики воспринимали бизнесменов как «выскочек, богатство которых им не по чину». При Владимире Путине они вернулись к власти и жаждали реванша. Их интересам больше всего отвечал клановый капитализм, построенный на коррупции. При таком строе не могло быть и речи о контроле происхождения колоссальных денег у госчиновников.

* * *

С целю удержания власти в руках, а также сохранения политической пассивности и приниженности российских граждан государственный аппарат с большим умением использует средства массовой информации, которые в большинстве своем контролируются российскими властями. Для сегодняшней России справедливо высказывание «Кто владеет телевидением, тот владеет миром». Аналитические передачи убраны с телеэкранов или время их показа отодвинуто на глубокую ночь. Они заменены склоками со сторонниками Сталина, последние из которых «завоевывают симпатии» телезрителей. Также для промывания мозгов российских зрителей используются фильмы, снятые при Советском Союзе, которые являются особо популярными среди пожилого населения страны.

Масштаб российской коррупции сравним с самыми отсталыми государствами. В 2009 году Всемирный банк проводил исследования относительно свободы закона от диктатуры, в результате которых Россия получила 23,6 балла от ста возможных.

Невозможно представить на сегодняшний момент бизнесмена, который бы мог выйти на российский рынок, предварительно не оплатив мзду за покровительство властей. Причем это распространяется как на открытие маленького магазина в небольшом районном городе, так и на строительство крупного предприятия. Государственные заказы отдаются «своим» компаниям, устраняются конкуренты, а также обеспечивается монопольное положение — все это является действительностью кланового капитализма в России.

В случае кланового капитализма большинство важных чиновников, принимающих решения относительно предпринимательства, вовлечены в бизнес лично или через близких им людей, а руководители компаний покупают благосклонность властей, тем самым получая преимущества на российском рынке. В результате власть и бизнес находятся в одной связке. «Свои» бизнесмены приобретают госдолжности и ставят на них нужных людей, а чиновники получают за это рентную плату, которая и является основным их источником дохода.

При клановом капитализме верховенство закона является пустыми словами. Верность клану и принятым обязательствам перед ним намного приоритетней формальных требований закона. Нормы закона используются только в случае наказания «отступников» или когда требуется подвинуть конкурирующий клан.