Небеса с молотка. В погоне за ближним космосом - Эшли Вэнс

По соседству высятся корпуса с симуляторами полетов и вычислительными центрами с квантовыми суперкомпьютерами, а также всевозможные гигантские шары для хранения жидкостей и газов, требующихся для экспериментов. Если смотреть на комплекс Центра Эймса сверху, возникает мысль, что его создатели разрывались между желанием придать ему вид солидного правительственного учреждения – и чтобы одновременно оно походило на логово тайных агентов, наводя ужас на непосвященных.

Историю свою Центр Эймса ведет с конца 1930-х годов, когда прославленный авиатор Чарльз Линдберг настоятельно посоветовал правительству США устроить новый центр Национального консультативного комитета по воздухоплаванию[13] для исследований и испытаний летательных аппаратов на Западном побережье. В ту пору южный берег залива Сан-Франциско славился не технологиями, а фруктовыми садами и ореховыми рощами и звался Долиной услады сердца, а не Кремниевой. «Земляничные поля на мили и мили окрест», – восторгался в 1947 году молодой авиаинженер Джек Бойд по прибытии туда на завидную по тем временам стартовую зарплату в 2644 доллара в год.

После Второй мировой войны и на фоне холодной началась космическая гонка с Советами – и вот тут-то Центр Эймса и пошел в гору за счет строительства труб для аэродинамических испытаний всевозможной дозвуковой и сверхзвуковой летательной техники. Затем инженеры Эймса начали штамповать технологические прорывы чуть ли не серийно, обеспечивая возможность для отправки в космос «Меркуриев», «Джемини» и «Аполлонов». Поскольку полупроводники по-прежнему пребывали в зачаточном состоянии, именно Центр Эймса являл собою самый блистательный пример достижений в области высоких технологий в окрестностях залива, чем и приманивал таланты. «Средний возраст сотрудников у нас был около двадцати девяти лет, – рассказывал Бойд[14]. – И люди тут были из ярчайших в мире. Дивное ощущение. Чувствовалось, что тебе чуть ли не всё под силу». Дни славы Эймса продолжались вплоть до конца 1980-х годов.

А затем по злой иронии судьбы та самая высокотехнологичная инфраструктура южного берега залива стала выдаивать из породившего ее центра лучшие таланты. Выпускники Стэнфорда и Беркли просекли, что стартапы, занимающиеся всякими микросхемами, «железом» и программным обеспечением для ПК, и увлекательнее, и куда прибыльнее, чем работа в структурах НАСА. Отток усугубился тем, что большая космическая гонка канула в Лету вместе с Советами и холодной войной. Более того, Центр Эймса еще и политическими маневрами задвинули на второй план среди центров НАСА, отдав предпочтение, в частности, Лаборатории реактивного движения (ЛРД)[15] в Южной Калифорнии. На фоне неуклонного роста бюджета и числа интересных проектов ЛРД Центр Эймса откатывался в прямо противоположном направлении. К 2006 году, пока Маск со SpaceX готовились к премьерному запуску Falcon 1, дела в Маунтин-Вью разладились настолько, что в НАСА начали подумывать о закрытии Центра Эймса.

Директором НАСА в ту пору был Майкл Гриффин, старый добрый знакомый Уордена еще со времен совместной работы в рамках Стратегической оборонной инициативы (СОИ) эпохи Рональда Рейгана, окрещенной журналистами программой «Звездные войны» в честь одноименного блокбастера. СОИ предполагала наводнить ближний космос фантастическими системами ПРО нового поколения, чтобы иметь возможность гарантированно сбивать вражеские баллистические ракеты на дальних космических подступах к американской земле. Гриффин, как и Уорден, обожал вытворять в космосе что-нибудь диковинное и высоко ценил этос стартапов Кремниевой долины. Вот Гриффину и подумалось, что можно бы дать Уордену возможность попробовать вдохнуть в Центр Эймса вторую жизнь, привнеся туда созвучные эре нового космоса вибрации в духе техно, – и в мае 2006 года он взял да и поставил его туда директором. «Майк сказал: „Хочу, чтобы ты перешел на работу ко мне, но только тебе придется прекратить все эти твои громкие заявления в адрес НАСА“», – вспоминал Уорден.

Под «громкими заявлениями» имелась в виду застарелая привычка Уордена публично поносить НАСА. Однажды он дал большое интервью о положении дел в НАСА под заголовком «О самооблизывающемся мороженом». Основной посыл заключался в том, что на каком-то этапе НАСА перестало фокусироваться на развитии космического потенциала США и превратилось в бюрократическую организацию, обеспечивающую занятость населения. Влиятельные политики, сказал Уорден, прибрали НАСА к рукам через лоббирование самых дорогостоящих проектов, таких как разработка шаттла и космического телескопа «Хаббл», в своих штатах – и при этом, по сути, заблокировали любые попытки конкурентов делать что-либо более дешевое и быстрое.

Самооблизывающееся мороженое[16], таким образом, не служит ничему, кроме самого себя и самовоспроизводства, и Уорден счел НАСА чуть ли не худшим примером подобной зацикленности на себе. Не меньше, чем яркая метафора, впечатляет и то, что уже тогда, в далеком 1992 году, Уорден четко видел, куда должны двигаться и непременно двинутся космические технологии. Он призывал вкладывать средства в дешевые ракеты и малые спутники. НАСА, по его мнению, должно было прекратить зацикливаться на дорогостоящих и долгосрочных программах научных исследований дальнего космоса и подумать, пока не поздно, о постановке серий быстрых и недорогих экспериментов на орбите для оценки и прогнозирования последствий климатических изменений и прочих явлений, имеющих практическое значение в обозримой перспективе. Излишне говорить, что НАСА этот совет проигнорировало.

Соглашаясь возглавить Центр Эймса, Уорден дал слово умерить пыл публичных бичеваний НАСА. Однако он вовсе не собирался руководить центром в духе своих предшественников. Уорден четверть века копил недовольство в адрес космического агентства, и теперь у него появился шанс не только объяснить, но и продемонстрировать людям, как нужно работать. И его показательное выступление на этом посту в итоге станет легендой.

* * *

Здесь по логике сюжета должен начинаться увлекательный рассказ о великой перетряске Центра Эймса. Он вскоре последует, обещаю. Но прежде чем узнать, что и зачем сделал Уорден, вам нужно побольше узнать о том, что это за человек и как он таким стал. Ведь поскольку запуск Falcon 1 привел к расцвету частных проектов коммерческого освоения космоса, нам важно помнить еще и о том, что за кулисами этого стоял именно Уорден, который, можно сказать, и придал стартовый импульс дальнейшему ходу событий. Да он и всегда отличался склонностью подначивать людей на бунт против статус-кво и поощрять инакомыслие.

Родился Пит Уорден в 1949 году в Мичигане в семье школьной учительницы и пилота коммерческих авиалиний. Детство его прошло под Детройтом. Когда Питу было четырнадцать лет, его мать умерла от рака. Поскольку отец дома подолгу отсутствовал, а сам он был единственным ребенком в семье, Уорден чувствовал себя очень одиноко. «Друзей у меня не было вовсе, – рассказывал он. – Вероятно, я требовал к себе слишком много внимания. Отчасти это, вероятно, шло от того, что я был единственным ребенком, отчасти по складу характера».

В астрономию Уорден