Последняя и вечная любовь - Розмари Роджерс

— Нет, мадам, это уже слишком! — воскликнул Бишоп, строго посмотрев на нее.

Джинни пожала обнаженными плечами и грациозно опустилась на край постели. Вид ее обнаженной ноги слегка встревожил мистера Бишопа.

— Возможно, — заметила она с милой улыбкой, — если бы вы рискнули сказать правду, я сумела бы убедить вас в том, что меня гораздо лучше иметь союзником, чем противником. Ведь я проявляю не меньшую стойкость, чем мужчины, — спросите Пако! Или Стива, когда он угомонится.

Мистер Бишоп почувствовал себя в затруднительном положении: едва ли не впервые в жизни кому-то удалось его перехитрить. Что за непредсказуемая маленькая мегера! И как себя вести с ней? Даже Стив Морган, один из самых хладнокровных людей, позволил ей так запутать себя, что потерял всякую осторожность.

Когда Джинни, вздохнув, прилегла на подушки, мистер Бишоп начал нервничать. Чего уже она только не вытворяла, и кто знает, что у нее теперь на уме?

Между тем внизу карточная игра прекратилась. Разочарованный молодой губернатор отправился на поиски Люсиль, красивой девушки квартеронки, с которой у него была назначена встреча. Другие мужчины в мрачном молчании вспоминали появление его Афродиты. Возможно, он рискнет взять свою Люсиль в оперу лишь для того, чтобы смутить старых злобных новоорлеанских сплетниц, блюстительниц нравственности. Кроме Люсиль, он прихватил с собой своего лейтенанта, очень скромного негра, и пышную голубоглазую Зигрид, еще одну из девушек Гортензии.

Как только губернатор уехал, сенатор Брендон, которого при появлении Джинни едва не хватил апоплексический удар, заговорил:

— Если она расскажет Соне… Ради Бога, Стив, я думал, ты…

— Она не самая послушная женщина, не так ли, сэр? — отозвался Стив, наполняя свой бокал бурбоном.

— Если вы считаете ответственным за это меня… — начал сенатор, раздражаясь все больше.

Его тут же прервал Пако Девис.

— А не думаете ли вы, что нам следует пойти на выручку бедному мистеру Бишопу? — неуверенно предложил он, но, встретив разъяренный взгляд Стива, оглушительно захохотал: — О Боже! Прости, мой друг. Примите мои извинения, сенатор. Конечно, вы не знаете, но когда она спросила меня о ребенке…

— Не припомню, чтобы ты говорил мне об этом ребенке! — воскликнул Стив. — Что за чертовщина? Черт подери, Пако, немедленно все расскажи… Или можешь считать себя счастливчиком, если окажешься в больнице!

Пока Пако давал поспешные объяснения, сенатор Брендон решил, что ему лучше вернуться к жене. Он надеялся, что дочь все же придержит язык, рассчитывал на ее здравый смысл. А если Стив сочтет нужным поколотить Джинни, как она того заслуживает, уж он-то точно не станет ему препятствовать.

Пребывая в ужасном состоянии, сенатор почти забыл о делах своего зятя, которые тот предлагал обсудить здесь. Это подождет. Кроме того, у него уже есть и другое приглашение на сегодняшний вечер, и предстоящую встречу он не собирался обсуждать со Стивом, во всяком случае до тех пор, пока не выяснит, на чьей стороне симпатии зятя в кубинских делах.

Происшедшее обескуражило всех, включая Джинни, которая поняла, что мистер Бишоп равнодушен к ее угрозам и попыткам обольстить его. Закурив сигару, он принялся мягко уверять Джинни, что оказался здесь случайно, но все же им со Стивом необходимо кое-что уладить.

— Я собираюсь вернуться к своим делам уже завтра. Сегодняшняя ночь была для меня лишь небольшой передышкой. — Он говорил спокойно, и Джинни поняла, что ей ничего не удастся из него вытянуть.

— А Пако?

— Полагаю, что мистер Девис собирается посетить своих родственников в Мексике, поскольку официально он все еще в отпуске. Замечу, кстати, — продолжал он, выпустив кольца дыма, — что он был бы рад сопровождать вас на асиенду Альворадо. Уверен, что вы скучаете о детях.

— Мистер Бишоп… по-моему, вам неведомо, что такое совесть, не так ли?

Он слегка наклонил голову:

— Вы угадали, миссис Морган. Ну что ж, желаю вам благополучного возвращения домой и благодарю за неоценимую помощь.

Да он попросту пытается избавиться от нее, как от назойливой мухи! При мысли об этом Джинни стиснула зубы от досады.

Едва он ушел, Джинни вскочила с постели и уставилась на дверь. Какого черта Бишоп угрожает отправить ее домой? А что намерен делать Стив?

Легкий стук в дверь прервал ее размышления. Ей очень не хотелось видеть сейчас Стива. Но это оказалась Гортензия.

— О, привет, дорогая, вы выглядите великолепно! — воскликнула она. — Поскольку Генри Уэрмот буквально бредит вами, я пошла посмотреть на вас. У меня уже есть для вас несколько предложений… Вы так отличаетесь от всех моих девушек, а мне, видите ли, приходится думать о разнообразии. У вас достаточно опыта, милочка?

Джинни казалось, что стремительно летящий призрачный поезд времени мчит ее назад, в прошлое. Пленница Стива… Мысль о том, что она станет одной из девушек, тогда повергла ее в ужас. Все это случилось прежде, чем она испытала настоящий ужас, прежде чем Том Бил превратил ее в вещь.

Сделав над собой усилие, Джинни вернулась в настоящее. Она не пленница, да и времена изменились. Она жена Стива, и он не может бросить ее. Осознав это, Джинни улыбнулась Гортензии:

— О, конечно, у меня есть опыт. Стив такой необыкновенный мужчина! А вот останусь ли я здесь… Мне надо немного подумать. Я обещала встретиться сегодня вечером в опере с одним знакомым. Кстати, нет ли здесь платья, которое я могла бы позаимствовать?

Джинни скептически оглядела свой наряд, пока Гортензия раздумывала.

— Конечно, я могу одолжить вам платье.

Гортензии удалось отыскать бальное платье Джинни, которое та просила горничную погладить. Более того, она предложила ей свою коляску, чтобы Джинни могла поехать в оперу.

— Если вас увидит кто-нибудь из наших девушек, они не будут вам мешать… У нас здесь свой кодекс чести. Возвращайтесь завтра, обещаю, что вы не пожалеете.

«Интересно, что скажет Стив, если я приму ее предложение? О Боже, почему мы опять начали ссориться из-за пустяков? Почему мы все делаем назло друг другу? Я не позволю ему отослать меня в Мексику…» Джинни не хотела дать волю своему раздражению, опасаясь, что на этот раз Стив не простит ее, ведь он так безрассуден!

«Но на этот раз я буду действовать осторожнее и не позволю ему запугивать меня…» Она говорила это снова и снова, чтобы утвердиться в своем решении.

У входа в здание французской оперы, на углу Бурбонской и Тулузской улиц, всегда собирались зеваки. Они приходили посмотреть не только на певцов, но и на их восторженных поклонников.

Почему-то сегодня было много опоздавших, хотя именно в этот вечер знаменитая Аделина Патти впервые в Соединенных Штатах дебютировала в новой опере «Миньон». Почему же здесь царит такая непривычная суета? «Что-то носится в воздухе», — шептали вокруг. Появился губернатор с двумя роскошно одетыми женщинами, державшими его под руки («Уж мы-то знаем, откуда они!»). Мистер Уэрмот надменно отвечал на поклоны.