Брызги шампанского - Келли Хантер

— Я бы не возражал сорваться, — заметил Люк. Тем более сейчас, когда ему больше всего на свете хотелось сжать Габриель в объятиях и заняться с ней любовью прямо на столе. — Тебе уже не шестнадцать, а я не одержим устаревшими предрассудками по поводу фамильной гордости и прочей чепухи. У нас нет причин отказывать себе в удовольствии. Мы можем попытаться наконец понять природу нашего влечения.

Люк высказал то, о чем сама Габриель размышляла совсем недавно, но ее вдруг охватила паника. Это было нелогично, но когда чувства подчинялись доводам рассудка?

— Думаю, нет. Нет.

— Как скажешь, — помолчав, согласился он. — Что касается проведения дегустации вашего вина… Позвони мне, когда обсудишь этот вопрос с Рафом.

— Да, спасибо.

Люк чувствовал себя несколько странно и не понимал почему — ведь Габриель сказала именно то, что он рассчитывал услышать. И еще одно приводило его в недоумение. Почему в ее глазах стоит боль, которую она тщетно пытается скрыть? Может быть, это никак не связано с ним?

— Габриель, что случилось, когда ты ушла в ванную комнату? — внезапно спросил он.

— Ничего. Правда ничего, Люк. Ты вел себя безупречно весь вечер. — Она ослепительно улыбнулась, изумляясь про себя, как ей это удалось. — Ты по-прежнему очень обаятельный и милый, когда берешь на себя труд быть таким. Просто я не готова рискнуть и поцеловать тебя на прощание, поскольку поблизости нет никого с садовым шлангом наготове.

С этими словами Габриель открыла дверь и немного помедлила, словно раздумывая. Люку этого было достаточно. Его предположение, что с девушкой что-то произошло, пока она отсутствовала, только укрепилось, но он решил не настаивать. Расспросы могут привести к тому, что Габриель замкнется.

— Спокойной ночи, — пожелал он. — Сладких снов. И раз уж ты была со мной так откровенна, то я чувствую, что просто обязан сделать то же самое. Я не собирался целовать тебя на прощание. Слишком уж велик риск, что одного поцелуя окажется мало.

Габриель слабо улыбнулась, показывая, что оценила его прямоту, и вышла.

Люк услышал голос Симоны. Его сестра что-то спросила — должно быть, они с Габи встретились в холле. Габриель ответила, но слов было не разобрать. Затем голоса девушек стихли. Люк направился в холл, сосредоточенно оглядываясь и пытаясь понять, что могло расстроить ее. Остановившись у подножия лестницы, он озадаченно нахмурил брови. Что так подействовало на нее? Не вазы же с цветами и не портреты предков Дювалье? Он посмотрел на лестницу. Может, она поднималась наверх? Или, наоборот, кто-то спустился вниз, когда она проходила мимо? Но кто? Кроме них, в замке были только Ханс и Жозе. Если они спускались, то с какой целью?

До Люка донесся шум заведенного двигателя, затем послышался хруст гравия под колесами автомобиля Габриель, и вскоре все стихло.

Он поднялся на несколько ступенек, все так же прислушиваясь. Наверху было тихо, хотя… Так и есть — слабый скрип, а затем едва слышный хлопок закрывшейся двери.

Но что это могло означать, Люк по-прежнему не понимал.

Воспоминание о поцелуе в саду начало мучить Габриель, как только она покинула замок, и продолжало преследовать ее на следующий день, стоило ей открыть глаза после беспокойного сна. В памяти также сразу всплыло предложение, сделанное Люком после ужина… Нет, было сделано еще одно предложение — использовать погреба Кавернеса в качестве дегустационного зала для вин «Земли ангела». «Вот о чем надо думать, а не о поцелуе Люка!» — укоряла себя Габи, но ее мысли упрямо возвращались к нему. В общем-то, в этом не было ничего удивительного. Любая женщина на ее месте вела бы себя так же — что поделать, если Люк обладал несомненным магнетизмом? Она ощутила это уже в шестнадцать лет. Повзрослев, как и хорошее вино, он стал просто неотразим.

Была еще одна новость, которая не давала Габриель покоя. Ее отец, Харрисон, не является отцом Рафа, и Раф об этом не знает. Впервые в жизни она боялась позвонить брату. Шло время, а Габи все никак не могла заставить себя поднять трубку и набрать знакомый номер. Зачем Жозе рассказала ей об этом? Зачем внесла смятение в ее жизнь, и без того осложненную отношениями с Люком? И как ей вести себя с братом? Как поступить? Открыть секрет, в который она не просила себя посвящать, или сохранить тайну? Сказать было бы проще, но Габриель чувствовала, что таким образом она как предаст брата. К тому же такая правда могла внести разлад в отношения между Харрисоном и Рафом. С какой стороны ни посмотри, ни к чему хорошему это не приведет.

Габриель выругалась, проклиная все на свете, но легче ей не стало.

Как плохо, когда не с кем поделиться и спросить совета! Вчера Люк поинтересовался, что произошло, но она не решилась сообщить ему ошеломляющую новость, пока все не обдумает.

Габриель простонала, сжимая кулаки. Как только земля носит женщин, подобных Жозе?! Они не имеют права называться матерями! Скрывать ото всех и тем более от Рафа правду о его отце! Его отце… В мозгу Габи вспыхнула новая мысль. В самом деле, кто же является отцом Рафа? От мелькнувшей догадки она пришла в ужас. Нет, только не Филип Дювалье! Боже, спаси и сохрани их всех, если это так! Габриель заставила себя рассуждать здраво, не поддаваясь эмоциям.

Филип не только не возражал против дружбы Рафа и Люка, а, наоборот, даже поощрял ее. Увидев, что Раф проявляет интерес к виноделию, он взялся за его обучение. В общем, для аристократа, со всеми его сословными предрассудками, он был весьма добр к Рафаэлю. Но стоит ли считать его доброту выражением отцовских чувств?

Было одно весьма весомое но, отвергавшее догадку Габриель, — внешность. Раф нисколько не был похож на Филипа Дювалье. Он также не походил и на Жозе, за исключением разве что совершенных черт лица, только в мужском варианте. А вот Харрисон и он немного похожи. У обоих светлые волосы. Правда, у Рафа разрез глаз другой, и глаза не голубые, а синие.

Так кто же мог быть отцом Рафа?

От этих мыслей у Габриель начала болеть голова.

— Это не имеет значения, — яростным шепотом приказала себе Габи. — Просто не думай об этом! — Она глухо простонала. — Как же я ее ненавижу! Почему она — моя мать?

Гнев на Жозе захлестнул Габриель с новой силой. Чтобы успокоиться, ей даже пришлось посидеть несколько минут с закрытыми глазами. Наконец она схватила телефонную трубку и, боясь передумать, набрала номер.

— Привет! Я не помешала?

— Габи? — Голос брата заметно подобрел. «Словно солнышко выглянуло из-за туч», — подумала Габриель. — Ты вовремя позвонила. Я только что разговаривал с Люком.

Значит, Люк все-таки опередил ее.

— По поводу его предложения?

— Именно.

— И что ты думаешь?

— Тебе известно, что я думаю о сближении с Дювалье, пусть даже в интересах бизнеса.

— Неужели? — с легкой обидой заметила она. — Я считала, что мне это известно, однако Люк сообщил мне, что все эти годы ты поддерживал с ним контакт. Это правда?