Пророчество - Дмитрий Янтарный

— Но есть и пятый город, — Карнекир указал на абсолютно белоснежный замок ровно посередине группы островов, — Анваскор. Город без насилия. Центр Мира. Убежище для ищущих его. В этом городе драконам появляться официально запрещено — во вторых своих ипостасях, разумеется. Так же в городе запрещена магия. Ну, то есть, не совсем, конечно, без магии нельзя, но использование её допустимо только если ты стражник, либо так или иначе состоишь на службе города. Любые посетители, обладающие магическими способностями, обязаны носить экипировку, ограничивающую колдовство. Эльфы, маги, оборотни, ещё кто-либо — колдовать в городе не дозволено никому. Жизнь в таком месте — отличная возможность для таких, кто чувствует себя ущербным от того, что природа не наделила его никакими волшебными способностями. По той же причине в городе совершенно нет тюрем: за мелкие провинности, или если пострадавшая сторона соглашается проявить милосердие, существуют общественные работы. Тех же, кто прощения не заслужил, выгоняют из города навсегда без права возвращения. Работает безотказно: сейчас из города изгоняют в лучшем случае один раз в десять лет.

— Вот такая у нас история, Дитрих, — с улыбкой сказал Карнекир, — надеюсь, это было познавательно.

Я задумчиво кивнул. И в самом деле, очень, очень много пищи для размышлений. Всё остальное время в Триниагосе для меня пролетело, как в тумане. На рынке, хоть меня ничего и не привлекало, я все же купил статуэтку дракончика, сделанную из редкого жёлтого сапфира и инкрустированную маленькими белыми и фиолетовыми алмазами. Карнекир чересчур выразительно хмыкнул, однако молча достал кошель и расплатился за товар, судя по всему, не одним десятком золотых монет.

После этого мы пошли в заповедник, однако и путешествие по нему сильно в памяти у меня не отложилось. Единственное, что я запомнил — это момент, когда совсем уж смелая маленькая ушастая сова сама прилетела и села мне на руку, выразительно требуя угощение своими янтарными глазками. Я совершенно растерялся в тот момент, однако Карнекир вовремя положил мне в руку несколько кусочков мелко порезанного мяса, так что без угощения совёнок не остался.

Наконец, мы прибыли обратно на площадь, где нас уже ждала Ариадна. Без лишних разговоров мы проследовали за стены города, и уже меньше, чем через десять минут принцесса несла нас обратно в Лазурный замок…

Проблему с Меридией я решил очень просто. Я не стал снова гоняться за ней по всему замку потому что, во-первых, мне это надоело, и, во-вторых, всё равно ничего бы не дало. Я решил, что она ждёт от меня более решительного шага. Поэтому ровно в девять часов вечера я, убедив-таки Сирень помочь мне удостовериться, что принцесса действительно в своей комнате, постучался к ней в двери. Судя по тому, как спокойно её голос разрешил стучавшему войти, меня она явно не ждала.

— Дитрих! — вспыхнув, сказала она, обернувшись и увидев, кого принесло к ней в комнату, — что ты здесь… как ты тут… да я…

— Можешь кинуть в меня вон ту подушку и вон ту книгу, — спокойно сказал ей я, показывая на названные предметы, — если этого будет недостаточно, можешь кинуть вон ту вазу. Я, так и быть, от неё уклонюсь.

— Дурак! — крикнула она, подбегая ко мне и начиная молотить кулаками по груди. И, стоило признать, сила ударов была весьма ощутимая. Так что я сделал единственно верный выход: обнял её и прижал к себе. Принцесса сначала было вырывалась первые несколько секунд, но потом прижалась ко мне ещё сильнее и дала волю слезам.

— Прости… пожалуйста, прости меня, — шептала она, — когда там, на вечере… я сделала это, то подумала, что ты меня разлюбишь и возненавидишь. И я так боялась… прости, пожалуйста!

— Не плачь, моя милая, — тихо сказал я, поглаживая её по серебристым волосам, — не плачь. Я давно тебя уже простил. Уверен, что ты сделала это не нарочно. Иди лучше сюда, я тебе кое-что покажу.

Я осторожно подвел её к тёмно-серебристой софе и вместе с ней сел на неё.

— Смотри, — сказал я, доставая статуэтку дракона и показывая ей, — это тебе. Нравится?

Принцесса вытерла слёзы и с интересом взяла статуэтку.

— Спасибо, очень красиво, — сказала она, — но почему именно такую?

— Ну, вот смотри: дракончик жёлтый. Он сочетает в себе мой Янтарь и твоё Золото. А отделан он камушками из твоего Серебра и моей Сирени. По-моему, отличный символ того, что мы с тобой — единое целое.

— О, Дитрих, — восторженно прошептала принцесса, прижимая к себе статуэтку, — это… это… спасибо, — и с этими словами она поцеловала меня. И я, обняв её в ответ, отдался сладости долгожданного поцелуя.

Это было незабываемо. Да, конечно, отец позаботился о том, что я был относительно подкован в этом вопросе. И у меня была леди Эшли, к которой, если по совести, претензий у меня не было никогда, и свои деньги, если она их, конечно, получала, моя назначенная фаворитка отрабатывала до последнего медяка.

Но это… Во время поцелуя Меридия была так нежна и чувственна… она так трепетно держала меня за голову, как бы и пытаясь подтянуть ближе к себе, и в то же время понимая, что ближе уже некуда… нет, это неповторимое ощущение. Да смилуется Создатель над душой леди Эшли — но все её, даже самые смелые и бешеные эксперименты не могли сравниваться с этим единственным поцелуем…

— Я тебя люблю, — прошептала она мне, когда мы всё же оторвались друг от друга, чтобы перевести дух.

— Я тоже тебя люблю, — ответил я ей, и наши губы вновь встретились в сладостном поцелуе…

* * *

Наконец, наступил мирный промежуток времени, когда всё шло именно так, как и должно было идти: тихо, спокойно и беспечно. По утрам и вечерам я продолжал тренировать свои крылья, и хотя общий прогресс выносливости увеличился незначительно, мне не было до этого никакого дела: поддержка Меридии позволяла радоваться достигнутому и не обращать внимания на поражения. Всё вдруг оказалось неважно, важны были лишь мы двое друг для друга. Большую часть времени я проводил с Меридией в саду, и это были для нас блаженные, безмятежные, спокойные часы. Она очень любила оборачиваться в дракона, укладывать голову мне на колени и засыпать, я же в это время бережно лелеял её сон, поглаживая и изредка целуя в серебристую макушку. Время как будто замирало для нас, и я не замечал, как проходили целые часы. Нередко мы пропускали обед — до того нам было хорошо вместе, и до того мы стремились насладиться этими днями, наступившими после долгой череды недопонимания, нежелания и отсутствия возможности пойти навстречу друг другу, коварства прочих драконьих кланов… Нет, мы это заслужили сполна. Так прошло две недели, нас никто не беспокоил, нам не было ни до кого дела, мой прогресс крыльев медленно, но верно шёл, доходя до девяти с половиной минут, и так бы всё это и продолжалось, если бы не наступил тот злополучный день, когда…

* * *

— Дитрих, — ласково прозвучал голос принцессы у меня в голове, когда мы в очередной раз проводили время в саду, наслаждаясь обществом друг друга, — а, хочешь, я тебя прокачу по небу?