Стоит ли во цвете лет там бывать, где низа нет - Татьяна Герасимова

лыжах, о Чегете, о горах – они словно повисают в воздухе и спускаются вниз, затихая.

И тут начались танцы. А вот танцевать (в отличие от лыж) я умею и люблю. Тут уж я отвела душу, а в лыжных ботинках танцевать даже прикольно, а в лыжных ботинках и на столе – вообще!

А катание с Чегета в костюмах? О, это достойно того, чтобы приехать и посмотреть. А посмотреть и поучаствовать было что и в чем.

Возложение венков к памятнику погибшим воинам Великой Отечественной войны, соревнования по могулу, бордер-кроссу, ночной факельный спуск, карнавал, первоапрельская юморина и каждый вечер концерт авторов-исполнителей. Вот такая насыщенная программа фестиваля.

И знаете, те, кто организовал этот фестиваль, молодцы. Надо иметь очень молодую душу, пытливый ум, веселый нрав, чтобы организовать и участвовать самим в таких фестивалях.

А я? Я впервые каталась на горных лыжах с гор. И не просто гор, а с таких гор, как Чегет и Эльбрус. Нет, на первое место надо поставить Эльбрус, потом Чегет. Чегет, не обижайся, Эльбрус – это моя любовь с первого взгляда, с того самого времени, когда мы с подружкой собирались покорить его вершины. В этот раз я спустилась со скал Пастухова, правда, только один раз. Поднимались мы туда на ратраке, нас было человек пять, но тех, кто поднимался туда для спуска на лыжах первый раз, не было никого, только я. Я упросила одного из лыжников, который поднимался с нами, посмотреть за мной, он согласился. И вот ратрак выгрузил нас и уехал, а мы остались стоять маленькой кучкой среди снега. На этой высоте только снег, не видно даже скал; и небо с солнцем и еще тишина, такая тишина, что ломило в ушах. Кто-то из нас, это точно не я, так как я, по секрету, струхнула, шепотом сказал: «Поехали…» Высота там 4600–4800 метров, снег жесткий, но это не накатанный наст, какой бывает на лыжных спусках, – здесь никого не бывает, бывают, конечно, но редко. Просто снег такой, как в самую холодную московскую зиму, когда темно и зябко, а здесь солнце, солнце яркое-яркое, и снег весь искрится и сверкает. Спускалась я почти одна, «мой» лыжник спускался впереди, всегда держа меня в поле своего зрения. Это давало мне спокойствие и уверенность. На мой не очень искушенный взгляд, мне не показалось, что склон в этом месте очень сложный (Чегет для меня был гораздо сложнее), но было ощущение того, что ты один где-то между землей и небом – потрясающее чувство, ты как бы ближе к небу, не к земле, а именно к небу. Так высоко я никогда еще не поднималась. А если подняться еще выше? Что там?

Но мы спускались. Снег стал мягче, появились люди и накатанная трасса.

А Эльбрус? А что Эльбрус? Он остался. Он как-то запал мне в душу. Он моя любовь. И в каждый мой приезд на Эльбрус, это чувство становится ярче и глубже.

P. S. То, что для меня открылись красоты и тайны таких заповедных мест, как Эльбрус и Чегет и то, что я «во цвете лет» встала на лыжи и покорив, прежде всего, себя, все-таки съехала и с Эльбруса и с Чегета, пусть при этом только «держалась уверенно», а не красиво покоряла эти вершины, это мое личное достижение. Это еще один маленький шаг к познанию жизни и совершенствованию себя, еще одно приключение. С приключениями как-то сложно все. Почти всю жизнь их не было. А вот «во цвете лет» вдруг навалились.

Опять Чегет и я, а еще и Эльбрус

Спинакер

Любопытное слово «спинакер». Не знаю, как вам, а мне и в голову, до того, как я оказалась на яхте, не могло прийти, что это парус. Да еще какой – огромный, красивый, самых разных цветов – красный, синий, желтый, зеленый, когда он раздувается на носу яхты, она послушно устремляется вслед за ним.

Волею судеб я оказалась первый раз на яхте, первый раз на регате, первый раз на судейском судне, первый раз среди очень интересных и симпатичных мне людей. Шесть дней пролетели как одно мгновение – быстро, весело, но осталась маленькая грустинка: как жаль, что это закончилось.

Хотя я опять лукавлю. Ничего не бывает вдруг. Среди череды приключений, в которые мы попали с моей подругой, моим милым штурманом, это очередное и, думаю, далеко не последнее. Честно, после предыдущих приключений сразу возникает вопрос, что считать приключением? Если к этому слову относиться очень внимательно, то приключения нас подстерегают каждый день на каждом шагу, у нас наступил период стагнации. Этот термин, конечно, не совсем подходит к тому, о чем я пытаюсь рассказать, его чаще используют в экономической литературе, но в некоторых случаях он переводится с латинского как «стоячая вода». И это мне нравится, потому что наше следующее приключение связано с водой. Период стагнации всегда заканчивается выходом из нее. И мы вышли на широкие морские просторы.

Идея поучаствовать в регате, побывать на настоящих яхтах, почувствовать себя «морским волком», ну, не волком, так хоть просто матросом или юнгой, давно уже витала в воздухе. Не вообще в воздухе, а в воздухе, которым дышали я и мой штурман. А тут вдруг мы определились.

У меня, конечно, были сомнения по поводу этой поездки. Мягко говоря, не хотелось оставлять в очередной раз семью. Но, провожая нас, мой муж сказал: «Не откладывай, еще неизвестно, что будет потом. А у тебя останутся интересные, яркие воспоминания, да и твой штурман с тобой». Он воспринимал меня и моего штурмана как нечто единое целое. Но в этот раз мы со штурманом разделились, у каждого были свои приключения.

Регата – это как раз то, что нам надо. Почему? Потому что там красиво, там интересно, весело. Потому что там совсем другая жизнь и другие проблемы. В обычной жизни – да, в обычной суетной жизни с ее каждодневными проблемами и заботами – все заранее известно и выверено по минутам. Утром встал, на работу побежал, вечером с работы прибежал, что-то съел, телевизор посмотрел, поспал, и опять по кругу. Конечно, я утрирую, но в целом так оно и есть, время неумолимо идет вперед, причем очень и очень быстро. На регате время останавливается и замирает. Каждый день и час приносит новые впечатления и переживания, и абсолютно все это остается в памяти. Еще раз – почему? Потому что