📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПсихологияКрасная таблетка-2. Вся правда об успехе - Андрей Курпатов

Красная таблетка-2. Вся правда об успехе - Андрей Курпатов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 66
Перейти на страницу:

Не исключено же, что военные психиатры, находившиеся под воздействием советской пропаганды, могли просто не понять, насколько разумные вещи говорят эти люди – про диктатуру коммунистов, про репрессии, про «прогнивший строй», про отсутствие свободы слова, цензуру, КГБ и т. д.

Олег Николаевич был великим учёным и замечательным человеком, который очень много сделал для науки. Ещё в 60-х годах он работал в Звёздном городке, где проходила подготовка первых советских космонавтов к полётам в космос, в том числе и психологическая, за которую и отвечал Олег Николаевич.

В общем, выслушав мой юношеский, сбивчивый, идеологически заряженный монолог, Олег Николаевич посмотрел на меня внимательно, улыбнулся и очень доброжелательно сказал: «Понимаешь, Андрюша, тут вот ведь какая штука…»

Уже в этот момент я понял, какую глупость сморозил. Психиатры ставят диагнозы не за ошибочные убеждения (в противном случае любого дурака надо было бы считать шизофреником), а по причине специфических особенностей поведения пациента. Но Олег Николаевич проявил сочувствие, как он, впрочем, всегда и делал, и не стал меня распекать.

Он просто продолжил: «Да, они критиковали советскую власть. Кто ж мог сомневаться в том, что они правы? Все же всё видели и понимали. Но когда их высылали за границу, а таких ссыльных было много, они спустя каких-нибудь пару лет принимались критиковать правительства стран, которые их приютили, и сам капиталистический строй, который здесь они ещё не так давно прославляли. Дело вовсе не в убеждениях, дело в сверхценности».

И правда, есть люди, обычно научного склада ума, которых буквально ослепляет какая-то мысль. Эта мысль может быть абсолютно верной, а их поведение по утверждению этой истины может быть даже героическим, и, конечно, это далеко не всегда связано с таким психическим расстройством, как «вялотекущая шизофрения»[4].

Хороший пример – Андрей Дмитриевич Сахаров, академик АН СССР, один из создателей водородной бомбы, трижды Герой Социалистического Труда.

Именно ему, кстати, принадлежал такой вот, я бы сказал, дерзкий план: вместо того, чтобы бороться с США в обычной гонке вооружений, разоряющей СССР, Андрей Дмитриевич предлагал разместить вдоль Атлантического и Тихоокеанского побережий США заряды по 100 мегатонн каждый. Если что-то пойдёт не так, то можно будет просто, нажав на кнопку, вызывать такое цунами, которое смоет страну с двух сторон. Соответствующие расчёты Андрей Дмитриевич, кстати сказать, сделал.

И именно этому человеку в 1974 году была присвоена Нобелевская премия мира. Не удивительно? Удивительно очень, но только если ничего не знать про сверхценность.

Дело в том, что в послевоенные годы Сахаров оказался в своеобразном раю для выдающихся советских учёных – пайки, санатории и прочие плюшки. А потом случилось так, что он кое-что узнал о реалиях советской жизни, и произошла разительная перемена.

Создатель водородной бомбы стал правозащитником, диссидентом, подписантом множества писем к советскому правительству, выступал за запрет испытаний атомного оружия, всеобщее разоружение, отмену смертной казни в СССР и во всём мире. И всё с тем же рвением, с каким он занимался прежде военными проектами.

На протяжении двух десятков лет Сахаров вытворял такое, что ни одному другому советскому человеку никогда бы не позволили: открыто выступал против действий советской власти, поддерживал других диссидентов, писал обличительные тексты, которые публиковались по всему миру, выступал против репрессивных действий СССР в Чехословакии, против ввода советских войск в Афганистан.

Его, конечно, всячески одёргивали ответственные товарищи. Уговаривали, пытались сдержать, но не тут-то было… Терпение советского начальства кончилось только в 1980-м, когда Андрея Дмитриевича – нет, не расстреляли, не осудили, не репрессировали, а просто вывезли в Горький – город, который тогда был закрыт для въезда иностранцев. Просто чтобы ограничить хотя бы эти его контакты.

В ссылке Сахаров проводил бесконечные голодовки по разным поводам, которые завершались тем, что его госпитализировали в больницу и насильно кормили. И дух, как говорится, его не был сломлен.

Хотя условием возвращения его из ссылки было прекращение общественной деятельности, Сахаров, на волне грянувшей Перестройки, становится народным депутатом СССР. И все, кто был тогда в сознательном возрасте, хорошо помнят его выступления во время заседаний Съезда, которые транслировались по центральному телевидению.

Сгорбленный, кажется, еле живой старик, отказывающийся покидать трибуну Кремлёвского дворца… Ему уже выключили микрофон, а он продолжает и продолжает говорить, обращаясь к Генеральному секретарю Коммунистической партии СССР. А многотысячный зал тем временем встаёт, улюлюкает и заглушает его слабый голос негодующими аплодисментами.

Сверхценность.

Конечно, когда я говорю о высокоодарённых людях, которыми вот так овладевают сверхценные идеи, речь не идёт о каком-то диагнозе. Скорее, о некоем подобии патологии – таком же переживании состояния вовлечённости, интеллектуальной страсти, абсолютной самоотдачи.

Как мы видим на примере того же Андрея Дмитриевича Сахарова, ценность идеи, которую «интеллектуал» ощущает в себе и исповедует, такова, что ему не страшен ни голод, ни изоляция, ни физическое страдание, ни даже смерть.

Но не обладай Сахаров такой способностью, он бы и водородную бомбу не смог создать, и множество выдающихся открытий в области теоретической физики, вероятно, не сделал бы.

В прежние времена такие люди отправлялись в опасные кругосветные путешествия, изучали дикие народы, покоряли Северный и Южный полюса и горные пики, исследовали на себе действие первых вакцин и подвергали себя ещё множеству других рисков.

Вся жизнь человека, поймавшего, так сказать, свою сверхценную идею, оказывается подчинена ей.

Вся жизнь человека, поймавшего, так сказать, свою сверхценную идею, оказывается подчинена ей. Он полностью погружён в её воплощение и реализацию. Он трудоголик, но не потому, что много работает, как это делает «бизнесмен», а потому, что не думает ни о чём, кроме как о своей идее, вынашивает её в себе, как нерождённое ещё дитя.

Такой человек достаточно спокойно сносит тягости и лишения, его почти не заботит физический комфорт. Сложены легенды о том, как Эйнштейн ходил без носков и забывал застёгивать ширинку брюк, или о Григории Перельмане, который живёт затворником в однокомнатной квартире с больной матерью.

Идеальная личная жизнь «интеллектуала» – это присутствие рядом соратника, товарища по духу, как Елена Боннэр у Сахарова или Надежда Константиновна Крупская у Ленина. Если же такого соратника у «интеллектуала» не обнаруживается, то он и не слишком тоскует, оставшись без семьи и детей.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 66
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?