Властное желание - Мишель Маркос

Без куртки он казался еще более грозным. Облегающий жилет подчеркивал выступающие мускулы его торса, а рукава сорочки делали его руки еще крупнее. Кожаная плеть в его руке должна была заставить слабую женщину просить пощады. Но она была теперь вооружена знанием.

— Прежде чем начнете меня наказывать, разрешите мне высказать свои сожаления.

— Ты поплатишься за свое ужасное непослушание. Не думай разжалобить меня теперь своими извинениями.

— Возможно. Простите, что нарушила ваши инструкции. Я знаю, что мне не позволено задавать вопросы, однако есть одна вещь, которую я должна узнать перед тем, как подвергнусь наказанию.

Он сложил руки на груди, выпрямившись во весь рост:

— Ну?

Она бросилась на него, лупя его газетой:

— Кто вы, черт возьми, такой?!

Пораженный ее нападением, он поднял руки, защищаясь от ее ударов. Она закричала на него, подтверждая каждое слово шлепком газеты:

— Вы — не — лорд — Прескотт! Вы — самозванец!

— Стоп! — закричал мужчина, отступая в угол.

— Объяснитесь! Вы дьявол, вы подлец, вы сукин сын!

К удивлению Минны, мужчина начал смеяться. Раскаты смеха сотрясали его плечи, в то время как он старался уклониться от ее ударов. Похоже, что она не била, а щекотала его. Разозлившись, Минна ударила его сильнее.

— Подумать только, я старалась соблазнить вас!

В следующее мгновение сознание ее затуманилось. Одним ловким движением он схватил ее за запястья и подтащил назад к столу. Затем, воспользовавшись силой, вырвал измочаленную газету из ее руки.

Минна открыла глаза и обнаружила, что лежит на твердой деревянной поверхности стола, прижатая теплым мужским торсом. Ее руки удерживались над головой его сильными пальцами, и ее тело находилось в непосредственном контакте с его телом. Она прерывисто дышала, и ее груди вздымались и опускались, соприкасаясь с его грудью. Он прижимал ее всем телом. Она взглянула в его насмешливые глаза, находящиеся в нескольких дюймах от ее глаз. Он смотрел на нее с веселым выражением лица.

— Слава Богу. Теперь ты такая, какая есть на самом деле.

— А кто вы, черт возьми? — спросила она, чувствуя себя ужасно неловко.

Однако, несмотря на унизительное положение, ее тело начало реагировать на прикосновение его одежды к ее обнаженной коже, на пьянящий запах его одеколона и на смягчившееся выражение его глаз, устремленных на нее.

— Я Солтер Лэмбрик, начальник отделения полиции. Я расследую убийство Родерика Прескотта. И до сегодняшнего вечера вы были главной подозреваемой.

— Я? — Ей опять стало тяжело дышать. — Но почему?

Он выпрямился, забрав с собой тепло своего тела, и помог Минне занять вертикальное положение.

— Из-за этого, — сказал он, доставая из кармана жилета письмо.

Оно было адресовано лорду Прескотту и написано ее рукой.

— Я его не убивала.

— Теперь я это знаю. Меня убедило то, что вы верили, будто я лорд Прескотт, и ваше полное неведение, что вы стоите в пяти шагах от того места, где он был найден мертвым.

Минна испуганно огляделась по сторонам.

— Позади вас.

Она повернулась и инстинктивно попятилась от стола. Ее отступление остановил Солтер. Она повернулась и оказалась в его объятиях. Возникшее чувство встревожило ее.

— Значит, вы… полицейский?

— Да.

Минна всегда опасалась мертвецов, мошенников и представителей закона. Но в данном случае она была рада находиться рядом с таким сильным мужчиной.

— Пойдемте. Я обещал накормить вас обедом, и миссис Толливер приготовила что-то вкусное.

Минна позволила полицейскому проводить ее в столовую, в то время как в голове ее теснилось множество вопросов, требующих ответа. Солтер усадил ее за стол справа от себя. В комнату вошла маленькая хрупкая женщина с супницей, которая, казалось, была тяжелее ее.

Служанка, по-видимому, воспринимала этого мужчину как хозяина, что еще больше смутило Минну.

— Я не понимаю, что здесь происходит. Дворецкий, который встретил меня… он знает, кто вы на самом деле?

Констебль улыбнулся:

— Они все знают, кто я. Они согласились участвовать в этой игре, пока мы не определим, виновны вы или невиновны в этом убийстве. Я попросил дворецкого посмотреть на вас и сказать мне, бывали ли вы в этом доме прежде. Многое все-таки оставалось непонятным.

— Так, значит, это не ваш дом?

Солтер покачал головой:

— Нет. Это не мой дом и не мои слуги. На мне даже не моя одежда. И это не моя плетка.

Минна начала понимать ситуацию и немного расслабилась. Он озорно улыбнулся:

— Моя плетка намного больше.

Она сочла это не особенно забавным.

— Выходит, все это — одна большая ложь? Ваш визит в «Империю страсти», оплата моих услуг, а также… — Она с ужасом подумала, как глупо вела себя, стараясь его соблазнить. — Все это было устроено только для того, чтобы завлечь меня в ловушку?

— Отчасти. Однако было еще кое-что, что мне хотелось бы выяснить.

Его снисходительный тон раздражал ее. Минна чувствовала себя ужасно неловко. Она сделала глоток вина, чтобы немного успокоиться.

— Теперь, после того как вы позабавились, я желаю вам всего хорошего. Приятного вам вечера.

Она встала, чтобы уйти. Он протянул руку и задержал ее, схватив за предплечье:

— Не спешите. Есть еще очень многое, что я хотел бы узнать.

— У меня нет желания разговаривать. Особенно с вами. Теперь, когда стало известно, что меня ничто не связывает с вами, я не вижу причины продолжать нашу беседу.

— А я думаю иначе. — Он грубо усадил ее на стул. — Вы можете ответить на мои вопросы здесь, за обедом, любезно приготовленным миссис Толливер, или будете отвечать, находясь за тюремной решеткой. В любом случае наш разговор будет продолжаться, пока я не буду удовлетворен.

«Вы не получите никакого удовлетворения от меня». Она вновь испытала унижение, вспомнив, как ласкала его. Она вела себя подобно дешевой проститутке. Ей стало плохо при мысли, что он мог подумать о ней. Вероятно, он внутренне смеялся над ее неумелыми попытками ублажить его. Ей хотелось опрокинуть супницу на его лживую голову.

— Почему вы интересуетесь ювелирным магазином Холлидея? Говорите правду, немедленно, — потребовал он.

Минна поджала губы. Хотя она не хотела отвечать, однако казалось, будет вполне уместно раскрыть свои карты после того, как он сделал это.

— Эммет Холлидей — мой отец. Он был арестован недавно за подделку и воровство. За преступления, которых он не совершал.