Чандра - Кэтрин Коултер

И снова прогремело “ура”. Чандра смотрела на Джерваля. Он был очень похож на ее отца: белокурый, статный, сильный и умный. Ей нравился Джерваль де Вернон, и она знала, что будет скучать о нем, когда он покинет Кройленд.

– Вы мне так и не рассказали о вашей жизни у графа Честерского, – заметила Чандра, отламывая кусок теплого хлеба. – Отец говорил, что граф – человек строгих правил и без чувства юмора.

– Да, он строг, но справедлив.

– Я также слышала, что у графа есть дочь.

Джервалю очень хотелось, чтобы эти слова были проявлением ревности, однако, похоже, Чандра просто дразнила его.

– Ее зовут Эйлин, она невысокая и некрасивая.

– Ну что ж, тогда понятно, что вы приобрели мастерство и опыт, находясь у графа Честерского. По вечерам вам нечем было заняться.

– Напротив, – возразил Джерваль, – у графа есть еще младшая дочь, Джоан. Вот ею действительно можно залюбоваться. – На самом деле Джоан следовала за ним как тень, и это раздражало его. – Впрочем, там были и другие девицы, – добавил Джерваль, бросив взгляд на Чандру,

Он увидел, как Чандра изменилась в лице, и это обрадовало его, Чандра посмотрела на Мэри. Хотя Марк пытался завязать с ней разговор, Мэри была замкнута и молчалива.

– Иногда мужчины… отвратительны, – проговорила Чандра.

– По-вашему, женщины всегда добродетельны?

Насмешливый тон Джерваля отвлек Чандру от дурных мыслей.

Между тем лорд Ричард попросил Сесила принести лиру. Чандра положила инструмент на колени, осторожно прикоснулась к струнам и взяла несколько аккордов. Мелодичные звуки наполнили зал.

Джерваль откинулся назад, не сводя глаз с Чандры, с ее волос, которые золотистым каскадом упали на ее плечи, когда она склонилась над инструментом.

Чандра обратилась к собравшимся:

– Это старинная бретонская легенда. Юная леди сокрушается, что ее любимый мертв, но она все равно верна ему.

Девушка запела прекрасным глубоким голосом:

Любим ли ты так сильно там?

Быть может, ты нашел новую возлюбленную

В загробном мире?

Джервалю нравились слова песни. Он даже подвинулся ближе, чтобы лучше видеть лицо Чандры и наблюдать, как меняется выражение ее глаз.

Неужто смерти поцелуй

Прельстил тебя больше, чем мой?

Как смог ты позабыть меня,

Уйдя за призрачным блаженством?

Мелодия звучала все громче. Джервалю казалось, что за грустными словами песни скрываются истинные чувства Чандры. Он пристально смотрел на ее гладкую кожу и нежные, чуть приоткрытые губы. Видя, как тонкие пальцы перебирают струны, он ощущал неизъяснимое блаженство. Джерваль вдруг представил, как обнимает Чандру, как прижимает к себе её стройное тело, а она шепотом произносит его имя, говорит, что не может жить без него. Голос девушки звучал все тише и тише, пальцы все медленнее перебирали струны.

…Неужели ты до сих пор не понял,

Что верность сильнее всего?

Джерваль видел ясные и чистые глаза Чандры. Она улыбалась. Вдруг он понял, что страстно хочет ее. Он никогда не хотел так ни одной женщины. Чандра встала, поклонилась и отдала лиру Сесилу. Джерваль сидел, не замечая громких криков одобрения собравшихся, так же, как и он, восхищенных мастерством Чандры.

– Ее научил этому менестрель Генри. Однако она поет трогательнее, чем он, – заметил лорд Ричард, повернувшись к Джервалю. – Кажется, вы удивлены, что Чандра пела о любви?

Джерваль покачал головой. Неужели лорд Ричард считает его таким глупцом?

– Женщины любят такие темы, – ответил он.

– Да, конечно.

Чандра подошла к Джервалю:

– Скажите честно, вам понравилось мое пение?

– Признаюсь, что в этом я никогда не стану состязаться с вами, – улыбнулся Джерваль. Теперь он понял – лорд Ричард попросил Чандру спеть, чтобы он убедился, какая страсть таится в душе девушки.

Джерваль обратился к лорду Ричарду:

– Хотелось бы надеяться, милорд, что наши семьи породнятся.

Ричард улыбнулся и кивнул, полагая, что и его дочь согласится на это.

Утро было хмурым и прохладным, поэтому Чандра закуталась в плащ и быстро направилась к полю. Сегодня она встала позже обычного, но ей все же не удалось пропустить утренние молитвы. Девушка нахмурилась, вспомнив, как отец Толберт укорял ее за то, что она провела вечер в обществе мужчин, а не осталась на женской половине, как и подобает молодой леди. Скорее всего мать попросила отца Толберта пожурить дочь. Чандра давно уже поняла, что с отцом Толбертом лучше не спорить.

В зале не было никого, кроме слуг, когда Чандра съела сыр с только что испеченным хлебом и выпила кружку зля «Эль – светлое английское пиво, густое и крепкое, изготавливаемое из ячменного солода». Служанки любили посудачить насчет набожности леди Дороти, а лорд Ричард всегда проявлял благосклонное внимание к этим девицам. Именно об этом и подумала сейчас Чандра, вдыхая прохладный утренний воздух. Она надеялась, что дождя не будет, иначе ей придется сидеть дома. Сэр Малькольм и сэр Эндрю оставались в Кройленде со своими приближенными, и это было чревато неприятностями, ибо мужчины очень раздражительны в плохую погоду.

Особенно брюзглив и задирист был сэр Малькольм. Казалось, спор доставляет ему наслаждение. Более всего он любил говорить о бездарности короля. Вчера за ужином сэр Малькольм так расходился, что Чандра опасалась, как бы он не запустил в кого-нибудь тростью.

“За последние тридцать лет Генрих ничего путного не сделал, только вымогал у нас деньги, – вспомнила Чандра слова сэра Малькольма. Тыльной стороной руки он вытер с губ остатки красного вина. – Симон де Монфор – вот кто может многое совершить для Англии”.

“Он незаконно заключил короля в тюрьму, – возразила ему Чандра, – а затем узурпировал власть”.

“Откуда тебе знать, девочка, что происходило, в те годы?” – заметил сэр Эндрю. Так же, как и сэр Малькольм, сэр Эндрю уже привык к тому, что Чандра постоянно находится в мужском обществе, и не удивлялся, когда она высказывала свое мнение. А вот Джерваль; как показалось Чандре, странно смотрел на нее.

Джерваль вмешался в разговор и попытался погасить накал страстей.

“Говорят, Эдуард ненавидел де Монфора, но о том, что ему предстоит стать королем Англии, узнал именно от него, а не от отца, страдающего старческим слабоумием”.

“Да, это правда, – согласился сэр Эндрю, – у Симона были добрые намерения. Он вполне мог убить Генриха, но был слишком честен”.

“Едва ли можно назвать честностью то, – вмешалась Чандра, – что де Монфор женился на сестре короля без его согласия. Думаю, он уже тогда решил узурпировать власть”.