Любовь, граничащая с безумием - Оксана Ильина

- Где я?- тихо прошептала Кэтрин, заметив, что каждое слово дается с трудом.

- В скромном жилище лесника,- ответил поднявшись старичок, и подойдя к печи, принялся помешивать содержимое котелка.

Дедушка был не велик, наверное ниже Кэтрин на полтора головы, и в своих громоздких лохмотьях выглядел довольно забавно. Девушка отметила, что не боится незнакомца, и не чувствует исходящей от него опасности. Возможно готовность встретиться со смертью, приглушила ее инстинкты самосохранения.

- Как я оказалась здесь?- продолжала любопытничать Кэт.

- Анадысь ночью, отбил тебя у волков, намереваясь похоронить по-человечески, - не оборачиваясь молвил старик,- А ты оказалась живехонькой.

- Благодарю,- произнесла Кэтрин не скрывая горечи в голосе,- Но боюсь ваши старания напрасны.

- Уж не знаю я, за что тебя так,- махнул дедушка головой на ее спину, усевшись на стул возле стола, - Но вряд ли ты заслужила, пойти на корм лесному зверью.

- Заслужила не заслужила, кому какая разница,- сложив голову на руки ответила Кэтрин,- А найдут жизни все равно не дадут.

- Ну ты дочка погоди, не гони лошадей, поправляйся, а там видно будет.

- Не хочу я дедушка, чтобы и вас из-за меня покарали,- жалостливо прошептала Кэт, растроганная до глубины души его добротой.

- Не сокрушайся напрасно, никто не знает, где моя хижина. Коли только звери, а они то, тропу не укажут,- отмахнулся старик, и кажется под густыми усами его губ коснулась улыбка.

- Спасибо, добрый вы человек,- поблагодарила девушка, смахнув ресницами слезы застилающие глаза.

- Добрый то добрый, только добро не ценится в народе, вот и живу в лесу. Даже дикие животные пору лучше людей.

Да, в этом Кэтрин не сомневалась, зла от представителей человеческого рода, она хлебнула сполна. Может за это и сжалился над ней наконец Господь, и послал спасителя в лице этого лесника.

- Нужно раны мазью обработать, дочка,- произнес дедушка взяв в руки глиняный горшок,- Жечь будет сильно, но зато кожа быстро зарастет.

- Спасибо, - только и проронила Кэтрин, подумав, что страшнее боли, которую она пережила, уже и быть не может ничего.

Старичок склонился над ней, и осторожно раскрыв спину девушки, принялся толстым слоем наносить мазь на рубцы. И только сейчас Кэт вспомнила о том, что была совершенно обнаженной. Залившись стыдливой краской, она уткнулась лицом в соломенный матрас.

- Не кори себя напрасно, а благодари Бога за то, что жива,- словно услышав ее мысли произнес дед, продолжая теплыми пальцами еле касаясь кожи покрывать спину снадобьем.

Кэтрин всхлипнула, доброта словно невидимыми лучами исходила от этого человека, и проникала в душу и сердце обволакивая их теплом. Наверное это то, чего ей так давно не хватало — покоя и умиротворения. И не важно, что спина пылает огнем, главное на душе сейчас спокойно. А все, что будет впереди, теперь не кажется смертельным.

Мишель вернулся в замок к полуночи. Когда беззвездная ночь окутала просторы, а луна скрылась за темные тучи, словно намеренно не позволяя им продолжить поиски. Ни тела, ни останков, ни следов, они не нашли ничего. Будто девчонка испарилась бесследно. Мужики шептались, осеняя себя крестами, мол ведьма, забрала душу молодого господина и растворилась в ночи. Граф не верил в эти байки, и людям пригрозил, что вырежет языки за богохульство. Но народ есть народ, им где бы не увидеть предзнаменование нечистого. Мишель велел продолжить поиски, как только первые лучи солнца покажутся из-за горизонта. И сам собирался снова присоединиться людям, он не успокоится пока не отыщет тело.

Мишель устало спрыгнул с коня, поиски затянулись на четыре долгих дня, и все еще не были никаких следов. Граф привлек крестьян с соседних деревень, они прочесали значительную часть леса и ничего. Погода изрядно усложняла работу людей. Мороз с каждым днем крепчал, а с неба по утрам сыпала ледяная изморозь. Народ был измучен, и придумывал байки одна страшнее другой. Мишель и сам недоумевал, куда могла испариться девчонка? Отсутствие следов, наводило на мысль, что ей кто-то помог, но кто оставалась загадкой. Теперь он подозревал, что она жива, а значит граф обязан найти ее несмотря ни на что. Тайна его семьи не должна покинуть стены замка.

С бабушкой Мишель так и не обмолвился ни словом. Да и когда? Он возвращался затемно, и уходил на рассвете. Замечал лишь, что та словно тень бродит по темным коридорам. Графиня всегда боготворила Габриэля, даже имя ему дала в честь покойной дочери. И эта потеря была слишком велика для ее измученного сердца. Мишель понимал каково старой женщине, но после того, как узнал тайну, которую она скрывала столько лет, не мог испытывать к ней сочувствия. Возможно так, ко всему на него действовало исчезновение служанки, его постоянно обуревала ярость.

- Если кто-то из вас посмел укрывать убийцу вашего господина,- молвил граф собрав людей на площади в деревне,- Я лично вздерну того на виселице и семью не пощажу! Обыскать каждый дом, каждый угол! Если придется я выжгу все здесь к чертям!

Мишель отправил гонцов во все деревни графства, повелев, обыскать каждую избу и хлев. И строго наказал не останавливаться, пока не найдут девчонку. Сам он тоже без устали скакал по владениям не гнушаясь выведывать информацию у жителей. Поздно вечером, граф направил коня к лесу, усталое животное издавало недовольные фырканья. Но все же мужчина решил, вернуться к замку лесной тропой, хотя и находился далеко от дома.

С той стороны откуда въехал граф, лес напоминал непроходимую чащу. И ему приходилось очищать путь мечом, дабы конь упрямился и не хотел идти дальше. Ветки задевали потную морду, и животное издавало страдальческое ржание. Спрыгнув с лошади Мишель взял ее за уздцы и повел за собой, пытаясь пробить тропу. Вокруг царил полумрак, из-за густых макушек сосен, практически не пробивался свет взошедшей луны.

Граф выругался, когда ветка жестко хлестнула его по лицу, оставив на коже саднящий след. Он безустанно размахивал мечом, очищая себе проход. Двигался Мишель скорее на ощупь, потеряв всякие ориентиры. Мужчина подозревал, что затерялся в темном лесу и мысленно бранил себя за то, что выбрал именно эту дорогу. Казалось, он бродил по гуще бесконечно долго. И в конце концов, признался самому себе, что заблудился. Ему необходимо было отыскать ориентир, но лес словно сильнее смыкался над его головою. Конь уже во всю проявлял свое неудовольствие, мотая головой из стороны в сторону, пытаясь вырвать поводья из рук Мишеля, но тот сжимал их стальной хваткой.

Остановившись, граф принялся обреченно озираться по сторонам, пытаясь высмотреть среди пушистых веток хотя бы проблеск луны. И увидел, тусклое мерцание света, только он исходил не с небес. Дернув коня, мужчина направился в ту сторону, отстраняя рукою ветви с пути. И уже вскоре, он выбрался на маленькую поляну в центре которой стояла ветхая хижина. Жилище плотным кольцом окружали сосны, смыкая макушки у неба. По дыму, клубами струившемуся из трубы и растворяющемся у верхушек деревьев, Мишель понял, что избушка жилая. И внутри зародились подозрения, кого именно он может обнаружить там.