Эхо времен - Шервуд Смит

— На нынешней линии времени летуны не владеют никакой техникой, — заметил Росс — И вообще, в техническом отношении не развита ни одна из трех рас, которые мы там наблюдали. Крылатый народ был не более цивилизованным, чем дикие гуманоиды и ласки.

— Равно вероятно и то, что летуны — местные обитатели, ведущие скрытный образ жизни, и то, что они — новички на планете. Естественно, нам предстоит поиск ответов на эти вопросы.

Эш кивнул и продолжил:

— Второе: йилайлы — единственные разумные существа на планете, ведущие ночной образ жизни, все виды, ведущие дневной образ жизни, стоят на более низких ступенях развития. Они чётко и жёстко разбиты на касты, за счёт чего определены их статус и обязанности. Расслоение означает остракизм. Послушание вознаграждается привилегиями в виде различных форм материального поощрения, облегчения трудовой повинности и так далее.

Гордон умолк, обвёл присутствующих взглядом в ожидании вопросов. Все молчали, а Мердок нахмурился и стал сжимать и разжимать покрытую шрамами кисть. Эвелин прикусила губу.

Эш проговорил:

— Росс?

Пальцы Мердока сложились в крепкий кулак и снова расслабились. Риордан не спускала глаз с мужа. Он, сдерживаясь изо всех сил, сохранял более или менее спокойное выражение лица и сказал:

— Ощущение такое, будто нам предстоит вписаться в общество роботов.

— Не роботов, — с улыбкой ответил археолог. — Если бы там жили роботы, вопрос о приспособлении вообще не стоял бы, верно?

— «Приспособление»… — скривившись, повторил Росс — Признаться, именно это мне и не даёт покоя. Приспособление — это ведь просто другое название для…

Он бросил взгляд в сторону русских, и Эвелин заметила, как Михаил кивнул Мердоку и поднял вверх большие пальцы.

Это был совершенно неожиданный жест. Риордан обрадовалась, увидев, как Росс в ответ помахал русскому рукой. Он продолжал:

— Я не знаю, для чего. Самое главное: я не понял, кто же решает, какая из рас «приспособилась» как нужно.

— Это действительно неясно — из-за того, что первый отряд ничего не говорит об этом. — Эш откинулся на спинку стула, пробежал глазами свои заметки. — До тех пор, пока мы этого не выясним, резонно полагать, что решают йилайлы. Ещё вопросы есть?

Мердок покачал головой.

— Тогда я продолжу и ещё расскажу об йилайлах, — сказал Гордон. — Они живут в туннелях и пещерах. Поначалу их, похоже, сильно смутило появление первого отряда. Несомненно, они не могли понять, откуда явились эти пришельцы. Об этом важно не забывать: йилайлы, конечно же, знают о существовании иных рас, и нам на этой планете наверняка доведётся увидеть представителей нескольких из них. С ними йилайлы неизменно обращаются одинаково: пытаются ассимилировать их в свою культуру на принципах ти(фью)ки. У каждой из рас где-то на планете существует анклав, но при этом космопорт на главном острове закрыт, поэтому никто на планету не прилетает. Мы не знаем: случайность это или проявление политики изоляционизма. Нам придётся это выяснить. — Он помолчал. Вопросов не последовало. — Что касается взаимодействия, то расы строго разделены — с одним-единственным исключением: существует таинственный Дом знаний — постройка, которую мы с Россом называем библиотекой, — где наши русские коллеги нашли этот предмет.

Эвелин бросила взгляд на Сабу. Теперь было ясно, какая ей будет поручена работа: ей предстояло внедриться в Дом знаний и узнать хоть что-то о пропавшей экспедиции. Уже имелось подтверждение того, что Саба там побывала — её резное изображение. Она уже посетила эту планету — и, хотелось бы верить, благополучно её покинула.

«А у меня какая будет работа?» — подумала Риордан, опустила глаза и невесело улыбнулась.

Очень скоро она должна была получить ответ на этот вопрос.

Саба не стала рассиживаться за ужином. Она извинилась и ушла из столовой. Как ни забавно ей было наблюдать за тем, как подвижные, эмоциональные американцы пытаются найти общие темы для разговоров с замкнутыми, довольно холодными и суровыми русскими, а также за тем, как двое агентов — Михаил и Росс — исподтишка следят друг за другом, профессор Мариам ощущала волнение и нетерпение. Словосочетание «время поджимает» обрело для неё буквальный смысл. Она нервничала, и у неё спазмом сводило мышцы на шее.

Она заметила выражение лиц остальных агентов во время изучения языковых записей. Если бы ставка не была настолько высока, Саба не выдержала бы и рассмеялась, наблюдая за сдерживаемым отвращением русских (которые, судя по всему, впервые прослушивали переведённый на русский язык вариант записей), за шоком Эвелин и откровенным отчаянием Мердока. Только Эш не выказал почти никаких чувств. Он лишь слегка нахмурился и сосредоточенно кивал, прослушивая запись.

Музыковед прошла по короткому коридору к своей комнате, вошла и одновременно включила свет и компьютер. Открыла записи, перевела звук на колонки и стала слушать, расхаживая по небольшому помещению из угла в угол.

Саба была благодарна Екатерине, незнакомой, но очень талантливой учёной — лингвисту и архивисту из пропавшего без вести отряда — за беспримерный труд на этапе предварительного изучения языка. Разобраться с этим языком было очень и очень непросто.

Зазвучал голос чтеца:

«Йилайлский язык имеет одно общее свойство с английским: судя по всему, это необычайно гибкий язык, он принимает слова из других языков и присваивает их».

Но этим общность йилайлского и английского языков ограничивается.

Затем последовали примеры, звучавшие крайне странно. Это было нечто среднее между свистом и жужжанием. Звучали переливы и обертона, из-за которых речь напоминала напев или игру на музыкальном инструменте.

Йилайлы, чьи физиономии напоминали мордочки земных ласок, совсем не произносили губных звуков, свойственных людским языкам. Людям, которые хотели осваивать основы йилайлского, первым делом надо было выучиться свистеть, а потом — гудеть, одновременно со свистом.

Перспектива восприятия языка на слух и тем более произнесения слов выглядела мрачной. Китайский, часто считающийся самым трудным языком для изучения, прежде отнимал не менее двух лет у лингвистически одарённого человека. Теперь, с помощью метода гипнопедии, применявшегося в правительственных агентствах, срок изучения китайского языка был сокращён до нескольких месяцев. Но китайский казался близким и понятным в сравнении с этим, совершенно чужеродным, диковинным языком.

Особенные сложности возникали в связи с тем, что прежде Сабе всегда выдавали полный курс обучающих записей, а в данном случае материалы были далеко не полными. Целые уровни выражений были представлены фрагментарно, порядок изучения не был определён, а времени оставалось совсем немного — выучить язык предстояло за время полёта к планете.

Мариам видела безмолвный ужас на лицах других агентов. Она знала, что её реакция была такой же — страх. Все очень хорошо понимали: исчезновение отряда русских вполне могло быть связано с недостатком знаний.