Интриги планеты дождей - Коста Морган

я не задавал, догадываясь, что проснувшись, увижу капитана. Может мне повезет, и я убью этого подонка.

Глава 9

Меня все еще тошнит после перелета в режиме криосна. Не помог даже иммуномодулятор под ребрами, слишком много во мне за последние месяцы химии накопилось. На Море средняя продолжительность жизни не больше шестидесяти лет, а если не подлечивать ливер, то и того меньше. Рино мне рассказывает про планету-джунгли, куда мы сейчас подлетаем. Я слушаю его и молюсь, чтоб это был наркоманский бред и на деле все не было так лихо, как он это описывает.

Итак, мы имеем планету Вентура в системе Глизе 710 с живыми джунглями, деревья в которых общаются между собой шелестом листьев и телепатией. Среди местных представителей есть миролюбивые гиганты, которые вырабатывают в себе галлюцинирующие вещества, от этого они такие добрые и счастливые. Есть лианы, которые питаются соком гигантов галлюциногенов, но при этом они же являются переносчиками семян, которыми деревья размножаются, и убийцами скудных представителей пернатых. Лианы очень агрессивны, способны убить человека. Исследовательская миссия людей предполагала, что изначально животных и птиц было на планете значительно больше, но со временем лианы распространили по всей планете гигантов и постепенно уничтожили почти всю живность. Но самое страшное на планете — это черные болота. Ученые до сих пор не могут понять, из чего те состоят. Болота не подпускают к себе. На сегодняшний день известно, что они разумны, могут принимать определенные формы, затащить внутрь себя любое существо, даже лиану и высушить до состояния порошка.

Сама система Глизе 710 довольно быстро приближается к Солнцу, и через миллион лет пролетит совсем рядом с Солнечной системой. Ученые даже подозревали, что кто-то специально нацелил эту звезду на Солнце. Но жизнь на единственной планете в системе оказалась хоть и разумной, но недостаточно развитой для таких фокусов. Так что скорее всего мы имеем дело с обыкновенным совпадением.

Мы с Рино глядели на обзорные экраны звездолета, где на фоне пустоты космоса висела Вентура — подернутая легкой рябью облаков сочно-зеленая планета с редкими синими кляксами морей и черными пятнами болот.

— Я тебе клянусь, немец, — бил себя огромным кулачищем в широкую грудь двухметровый Рино, — своими глазами видел, как раб пробежал по болоту, и оно было ему выше колена, и ничего ему не сделалось. А за ним помчался охранник, которого словно кто-то дернул на дне за ногу, тот упал, скрылся за сухим черным туманом, и больше никто не встал.

— На планете есть рабы? — удивился я.

— Нет, они не люди, синтетики. Правда знаешь, что странно? Ко мне как-то подошел синтетик и сказал, что он Грегори. Помнишь Грега? — спросил Рино, я кивнул. Грег воевал с нами на Тау Кита. Классный был снайпер. — Он рассказал такие подробности, которые могли знать только я, он, ты, ну и еще пара людей, которых уже давно нет в живых. Я поверил ему. Сказал капитану. Капитан нашел этого раба, долго с ним разговаривал у себя в модуле, а когда раб вышел, то он не помнил кто такой Грег. Представляешь?

— А ты спросил капитана, почему раб не помнит больше Грега?

— Ты думаешь, что я дебил, немец? — обиделся Рино. — Конечно, спросил. Тот ответил, что у раба просто воспоминания сгенерированные ИИ. Что Грег где-то вел виртуальный дневник, и это оттуда.

Ты действительно дебил, Рино. Самый дешевый мозг для синтетика — это армейский чип, который сейчас стоит в твоей голове и моей руке. К блоку управления телом добавляют этот чип, немножко добавив ему амнезии, чтоб синтетик не поднял бучу по воспоминаниям человека, в теле которого чип находился, — и готовое тело к твоим услугам. Дороже стоит, когда внутри синтетического тела человеческий мозг, но это уже не синтетик, это киборг. А самые дорогие синтетики — с искусственным мозгом. Видел я пару раз таких существ. У генерал-губернатора планеты Лим-2, на которой я служил после выпуска, погиб муж и сын. У нее были биологические синтетики — сын рос, муж старился, а в их искусственных мозгах были воспоминания ИИ об этих людях. Говорили, что она за свою синтетическую семью заплатила столько, сколько можно было отдать за новенький межзвездный лайнер.

— И много рабов в джунглях Вентуры? — спросил я у Рино.

— Около тысячи синтетиков, — почесал голову амбал и поплыл к панели управления. Я поплыл за ним. — Там у нас договор с местными обитателями — мы собираем отмершие листья и мертвые деревья по всей планете. Это всем хорошо. Раньше они ждали, когда их умерший товарищ полностью перегниет, а это процесс долгий. Иногда лианы переносят мертвецов в болота, а те высушивают лишнее. Теперь мы как экологи подчищаем джунгли, болота не получают питания и начинают уменьшаться. Всем хорошо, люди молодцы.

Что-то я не верю в человеческую благотворительность. Чтобы вот пригнали тысячу синтетиков чистить джунгли. Это же какие деньги надо иметь, чтоб купить столько синтетиков?

— А что мы добываем на этой планете? — задал я вопрос, сделав наивное лицо.

— Эммм… ничего, — замялся Рино. — Там у нас просто представительская миссия.

Ну да, конечно. Мы, люди, миротворцы каких еще поискать. Ладно, спустимся на планету, выясним. Но чипы я, похоже, уже нашел. Тысяча синтетиков это пять военных компаний в системе Лейтена. Все совпадает, плюс-минус десяток чипов. Война с системниками и так идет, военных туда периодически посылают. Я только одно не понимаю — не гуманнее было вместо синтетиков послать в джунгли тысячу военных?

— Так чем говоришь, синтетики на планете занимаются?

— Мертвые деревья из джунглей вывозят, — зевнул Рино, глядя в монитор.

Да, солдаты мертвыми деревяшками заниматься не будут. Смотрю на Рино, а он достал косяк, чиркнул старинной зажигалкой, раскурил папиросу, глубоко затянулся и передал мне.

— Попробуй, это местная дурь, — расслабленно улыбнулся бразилец. — Привыкания ноль, мозг не разрушается, чистый кайф, как от секса, ну же, немец!

Я протянул руку, взял косяк, затянулся. Ничего кроме першения в горле я не ощутил, но улыбнулся и протянул косяк обратно Рино.

— Так вы тут и дурь выращиваете втихаря, — хихикнул я, делая вид, что мне кайфово. На самом деле я не ощущаю действие наркотиков и крепкого алкоголя, только вкус. Иммуномодулятор, вшитый в восемнадцать лет, не позволяет мне травиться ядами. Спасибо, мама, за подарок.

— Неа, — Рино поплыл, его глаза полузакатились, с уголка рта побежала тонкая струйка слюны. — Эта наркота получается из мертвых гигантов. Этим планета и ценна. Представляешь? — захихикал Рино, еще раз затянувшись. — Целая планета гигантских галлюциногенных деревьев. Только тсссс, — приложил