Мадам Белая Поганка - Дарья Донцова

– Я на пять секунд уйду, а потом появлюсь в образе старухи, – пообещала обманщица, – и вы увидите Фомину, которую собирались узреть, поймете, что я – это она, но в другом облике.

Мы с Никитой переглянулись, и я сказала:

– Хорошо, мы подождем.

– Только вам надо выйти в коридор. На секунду. Я позову вас, – сказала врушка, схватила подставку со стаканами и кинулась в служебную часть лавки.

– Как ты думаешь, она сейчас загримируется под Бабу-ягу? – осведомилась я, когда мы временно покинули лавку и встали у входа.

– Нет, – возразил Кит, – она взяла обе посудины. В кулуарах сидит настоящая Вероника Матвеевна. Они обманывают идиотов, которые верят в путешествия во времени. Вскоре мы наконец увидим настоящую Фомину – ведунью Хионию.

Дверь во владения колдуньи открылась, в коридор вышла псевдо-Фомина, только сейчас она стала блондинкой. Парик из черных волос она сняла, прическа у девицы была как у балерины на репетиции, глаза лишились кукольно густых и загнутых ресниц, со щек сполз румянец, губы стали заметно тоньше. Теперь перед нами стояло совсем юное существо с простой мордочкой. Но мне такие лица кажутся намного милее, чем то, что раньше было разукрашено с помощью тонального крема, теней, румян и губной помады.

– Что случилось? – напрягся Никита.

– Там, – прошептала блондинка, – там… она… там…

Детектив быстро открыл дверь, я последовала за ним.

– Что тут творится? – спросил врач, присаживаясь около женщины, которая лежала на полу. – Вы кто?

Я молча показала удостоверение.

– Начальник особой бригады, – прочитала медсестра.

Доктор, осматривавший пострадавшую, крякнул.

– Ясно.

– А я детектив, – представился Никита.

– Помогите ее перевернуть, – попросил врач. – И почему наши бабы с возрастом начинают расплываться? По какой причине не следят за своим весом? Объясняют им: диабет второго типа, гипертония, ожирение – все это из-за страсти к тортам на ночь. Небось давление подскочило, вот она и упала в обморок.

Я приободрилась:

– Она просто лишилась чувств?

– В данный момент да, – подтвердил врач.

Я посмотрела на перевернутую на спину женщину.

– Одета странно, – заговорил Никита, – в балахон, на ощупь тело как подушка, нечеловеческое какое-то. На голове шапка с чадрой. Лица не видно. Интересный натюрморт. Ну-ка.

Детектив снял с незнакомки головной убор.

– Это точно не Фомина, – констатировала я, сделала снимок и скинула его Димону с просьбой: «Установи личность. Прости, глаза у нее закрыты».

– Вы больную не знаете? – уточнил врач, делая даме укол.

– Нет, – ответила я, – но через пару минут я назову вам ее имя. А если мы пригласим сюда девушку, которая осталась в коридоре, то получим информацию сразу.

Никита вышел и вернулся в сопровождении блондинки. А врач тем временем вытаскивал из-под одежды больной думки в гобеленовых наволочках, приговаривая:

– Детектив не ошибся, когда говорил, что тело на ощупь как подушка.

Потом доктор взял салфетку, начал протирать лицо незнакомки, и та застонала.

Я посмотрела на лже-Фомину.

– Кто она?

Блондинка заплакала.

– Только не врите, – предостерег ее Кит.

У меня звякнул телефон, прилетело СМС от Димона.

– Морозова Галина Владимировна, студентка первого курса театрального колледжа, актерское отделение, – прочитала я, – одна загадка больше не представляет интереса. Ну-ка, улыбнитесь! Отлично. Сейчас выясним и личность ведуньи Хионии.

– Намазали ее толстым слоем, – констатировал Никита, – но Димон умеет под гримом истинное лицо увидеть.

Больная открыла глаза.

– Где я?

Кит помахал рукой:

– Привет, Галя.

– Привет, – машинально ответила та. – Ой, а вы кто?

– Полиция, – всхлипнула «Фомина».

– Это она все придумала! – мигом сдала подругу Галина. – И… и… вы видели? Ее! На кухне!

– Кого? – спросил доктор.

– Где кухня? – поинтересовался детектив.

– Там пара шкафчиков, чайник, столик и две табуретки, – перечислила блондинка, – больше ничего. Сейчас дверь открою.

Девица двинулась в сторону узкой створки.

– Нет, нет, – закричала Галя, – не трогай! Нет!

– Хватит истерить, – завопила в ответ лгунья, – из-за твоей тупости мы в неприятность влипли. Какого черта ты вышла и в обморок свалилась?!

– Не открывай, – заплакала Галя.

– Да пошла ты на!..– огрызнулась «колдунья», распахнула дверь, замерла, потом, завизжав, бросилась к Никите и повисла у него на шее.

– Эй, эй, – сказал детектив, похлопывая блондинку по спине, – сам знаю, что прекрасен до отключки. Все женщины при виде меня теряют разум. Успокойтесь.

Я тем временем заглянула в небольшую комнату. А там неожиданно обнаружилась женщина. Верхняя часть ее тела лежала на столешнице, а все, что ниже пояса, висело в воздухе. Носки грязных кроссовок едва не касались пола, на котором валялись пустая коробка из-под ассорти и рассыпанные конфеты.

– Доктор, – позвала я, – посмотрите.

Врач заглянул в кухню.

– Эге! Вера! Давай чемодан.

Медсестра, все время молча наблюдавшая за происходящим, выполнила его приказ.

– Она жива? – спросила я.

Доктор ответил не сразу:

– Да. Вера, звони Алексею. Увозим. Молодой человек, помогите больную уложить на пол. В таком положении, как сейчас, ей нельзя оставаться. Раз-два!

Незнакомка оказалась на полу.

– Вот она, Фомина, – пробормотала я.

– Вера, давай, – велел врач, показывая на прозрачный пакет с жидкостью.

Медсестра, по-прежнему не произнося ни слова, поставила Фоминой капельницу.

– Что с ней? – спросил Никита, держа в объятиях «Хионию», которая тряслась мелкой дрожью.

– Возможно, инфаркт, – протянул врач, – мне ее сердцебиение не нравится. Мы обычная «Скорая», не кардиологическая. Как ее зовут?

Вопрос адресовался «Хионии», но та стояла молча и дрожала.

– Фомина Вероника Матвеевна, – ответила я. – Адрес нужен?

– Давайте, если знаете, – сказал эскулап.

Послышался грохот, дверь открылась, в комнату въехала каталка, ее толкал хмурый мужик лет сорока.

– Детектив, поможете? – спросил доктор.