Мириады светлячков - Александр Зайцев

– Эй, Берк! – С трудом понимаю, что будят меня уже почти минуту. – Вставай, нам пора.

– Куда? – От черт! Я же не дома! Сейчас как получу сапогом да меж ребер за вопросы. Тут же вскидываюсь на ноги, но от резкого движения голова начинает кружиться.

– Через десять минут придет транспортер, и мы уезжаем. – Лим придерживает меня за плечо, пока мир не перестает водить свой хоровод вокруг.

– Я могу умыться?

– Да, в знакомом тебе ручье. Помнишь, где это? – Согласно киваю и как сомнамбула, тяжело передвигая ногами, иду к выходу из зала.

Краем глаза отмечаю, что желтый кубик теперь находится у Лима. Прохладная проточная вода несколько освежила, но спал, видимо, не очень долго – все еще стояла ночь. Только сейчас начал осознавать всю неправильность сложившегося положения. Ладно корабль чужих и его странности – их я уже смог принять, не понять и осознать, а именно смириться, принять как должное. Все равно изменить ничего не мог. Но эта планета! Она вызывает страх. Нет, неправильно, не сама, а странности, которые меня окружают с момента появления тут.

– Поторопись! – Крик сержанта прерывает размышления.

– Почему так рано? – Подойдя, показываю на яркие звезды темного неба.

– Вот странный ты, говоришь, как грамотный. – Упс, а это в данном мире достижение? Судя по тону Лима, «грамотный» – это комплимент, а не констатация факта. – Но вот элементарные вещи не помнишь. – Разворачивается спиной и идет к не замеченной мной ранее пелене малого прохода в дальнем углу зала. – Транспорт ходит по расписанию – раз в три часа, и неважно – ночь или день. – Похвальная работа местных служб. Но почему мы поднимаемся наверх по лестнице, а не выходим из здания? По логике транспорту же нужна дорога или?..

– Лим, я задаю много вопросов. В моем новом положении это не наказывается? – Вспоминаю капрала, мурашки страха пробегают по телу.

– Так, объясняю. Холопство в системе Тринат – это не совсем рабство. – Ого, получается, вокруг ближайшей звезды вертится не один такой планетоид. – Да, ты будешь подневольным работником, тебя могут даже убить. Но унижать не будут. – И в чем принципиальное от рабства отличие?

– А это, – тереблю «украшение» на шее, – разве не унижение?

– Это нормально! – Тон Лима становится резким. Инстинктивно напрягаю мышцы, ожидая удара. – Не дергайся так, я не Бид. – Наблюдательный, подметил страх.

Мы вышли на крышу космопорта. В этом месте она была плоской, свет недалеких звезд позволял рассмотреть некоторые подробности. Площадка, на которой мы находились, размером с теннисный корт. Под ногами какие-то знаки, рисунки. Это не символика, скорее обозначения. Оранжевый прямоугольник, восемь на четыре в центре, и широкие желтые полосы, как направления, отходят от него. На одной из таких полос мы и стоим, вторая ведет к выделенному другим оттенком квадрату.

– Что это? – указываю на него ладонью.

– Грузовая платформа лифта.

Не вижу никаких кнопок управления, черт, как все странно, непривычно.

Подойдя к краю крыши, пытаюсь рассмотреть окрестности с высоты. Посадочное поле интересует мало, сейчас оно пустует. Вглядываюсь в ночную полутьму, пытаясь найти дорогу или иной признак цивилизации кроме космопорта. Безрезультатно, кажется, кто-то просто воткнул это сооружение посреди девственной природы. За небольшим полем и лугом начинается густой лес и никаких дорог! Никакой инфраструктуры. Как так? Порт же явно транспортный узел, к нему по определению должны стекаться хоть какие-то пути. Может, конечно, он уже заброшен и не играет большой роли… Возможно, есть и другие посадочные поля на этой планете, а про этот космопорт забыли? Нет, ведь по словам стражей, вчера здесь опускался корабль Торговой Лиги. К тому же не замечаю даже признаков заброшенной дороги. А-а-а-а! Голова сейчас кругом пойдет, не от слабости, а от странности окружающего мира.

– А вот и транспортер. – Я ждал шума, звука, который предупредит о приближении, и ошибся. Уже догадался, что будет воздушный транспорт, не зря же мы поднялись наверх.

К космопорту бесшумно приближалось нечто непонятное. Простая платформа, овал толщиной всего в пару десятков сантиметров и площадью два с половиной десятка квадратных метров. По периметру транспортера тянулось полуметровой высоты ограждение из прозрачного, как показалось, пластика. Я ждал вертолетов, реактивных авиеток, но не примитивную на вид антигравитационную «вагонетку»! К тому же не заметно было никаких рулей, рычагов или иных пультов управления. Она была пуста. Автоматика?

– Отойди от края. – Предупреждение прозвучало вовремя. Воздушный поток от подлетающего транспорта мощно ударил в грудь. Это ж на какой скорости он летел? Беззвучно опустилась платформа на очерченный прямоугольник, ограждение мигнуло переливом зеленого света и исчезло. Вот это техника! – Пошли! – Видя мою нерешительность, Лим легонько подталкивает в спину.

– А что, Бид останется охранять порт один?

– Нет, сейчас остальные стражи уже возвращаются в казарму. – Лим явно не желает, чтобы меня кто-то видел в космопорте, кроме капрала. Ничем иным подобную спешку объяснить не могу.

– Нам обязательно лететь на этом?! – Понимаю, что чужая техника наверняка надежна, но слишком хрупка на вид эта конструкция.

– Мне надо вернуться до вечера. Ты знаешь более быстрый способ передвижения? – Откуда мне его знать?

– Нет.

– Тогда заткнись. Грузовой лифт не активирован, значит, транспортер надолго не задержится. Три-четыре минуты, не более.

И опять чувствую какую-то неправильность. Слово «минута» мне понятно, но оно несет несколько иной смысл, другое количество времени, нежели привык.

– У меня совсем плохо с памятью. Расскажи, как измеряют время.

– Сперва сядь. – Показывает пример, опускаясь на пол платформы. – А то собьет с ног, когда полетим. – Если такое говорит человек, закованный в техноброню, лучше последовать совету. – А время измеряют часами.

– Это я понимаю. – Моя беда – неверно сформулированные вопросы. – Меня интересует другое: вот минута – это сколько?

– Минута – это сто секунд. Тебя, наверное, и правда сильно приложило по голове. Ладно прошлое забыть, но элементарные вещи… – Он удивлен, но подозрения в голосе не слышится. Главное – это слово «секунда», оно не вызывает отторжения, похоже, точное совпадение с известным мне.

– А дальше? Сколько минут в часе, сколько часов в сутках? – Надо пользоваться моментом, пока Лим разговорчив.

– В часе сто минут, в сутках десять часов. В неделе десять дней, в месяце десять недель. В году четыре месяца…

– Спасибо, Лим, – вовремя проглатываю слово «понял». – Я вспомнил. А…

– Держись за ограждение. – Увлеченный временными подсчетами, я пропустил появление барьера.

С опаской прикасаюсь ладонями к тому, что кажется пластиком, но не идет из головы то, как этот барьер способен без следа исчезать. На ощупь ограждение вполне соответствует тому, чего ожидаешь по его виду. Прохладное и прочное. Мои попытки его расшатать не приводят ни к чему – как литое, не шелохнется ни на миллиметр, как я ни стараюсь.