Вспомни меня - Дмитрий Лазарев

«Нет, – решила про себя Кира, – так просто ты его не получишь. Не теперь. Подожди чуток. Вот разрулится это дело со всеобщей потерей памяти, тогда посмотрим».

Между тем молчание затягивалось, и требовалось что-то решать. Молчать из-за одной лишь Наташи, когда есть шанс с помощью друзей Данила найти решение? Ну уж нет! Кира Туманова не привыкла сдаваться и бороться будет до конца.

– Вы уверены, что хотите в это ввязаться? – спросила она для порядка. – История как минимум довольно странная.

– Обожаю странности! – улыбнулся Олег. Остальные только кивнули.

– Хорошо. Тогда слушайте.

* * *

Пока Кира рассказывала, Данил, уже слышавший эту историю, украдкой наблюдал за выражениями лиц «Великолепной четверки». И вновь, как и несколько ранее в машине, они дали ему немало пищи для размышлений. Серж слушал с едва заметным выражением удивления и недоверия. Лицо Олега демонстрировало достаточно живой интерес и участие.

Наташа… Она скорее пристально смотрела на Киру, чем слушала рассказ, и в глазах ее не было приязни. Скорее так меряют взглядом вероятного противника, прикидывая шансы на случай схватки. Данила это огорчало и вызывало искреннее недоумение. Он ума не мог приложить, чем могла Кира так с первого взгляда не понравиться Наташе. Порой какое-то сильное чувство так довлеет над человеческим сознанием, что основательно притупляет его эмоциональную восприимчивость, делая слепым к чувствам всех людей, кроме предмета своей страсти. Примерно это и произошло сейчас с Данилом Воронцовым. Слово «ревность» даже не пришло ему на ум, а потому это наблюдение вызвало горьковатый привкус неприятного удивления.

Ну а реакция Эжени и вовсе холодила позвоночник точечными касаниями ледяных пальцев страха: с каждым словом Киры она делалась мрачнее, и плечи ее опускались, будто на них все сильнее давила незримая тяжесть. А поскольку именно на нее из всей прибывшей компании Воронцов возлагал самые большие надежды, ибо не без оснований считал наиболее подкованной в вопросах неизведанного, такая реакция удручала и сильно.

Когда рассказ был закончен, на некоторое время в комнате воцарилась тишина.

– Круто! – наконец, оценил Олег. – Ну и дела!

– Кира, вы не возражаете, если мы немного пошушукаемся?

Лицо Сержа было совершенно серьезным, но глаза подозрительно поблескивали.

– Конечно. Могу понять, как вам трудно поверить в это. Сама долго сомневалась… Но, к сожалению, все именно так и было.

– Разумеется, – Серж улыбнулся, но в улыбке этой сквозило вежливое нетерпение.

Когда Туманова вышла и плотно прикрыла за собой дверь, он повернулся к Воронцову.

– А теперь колись, Данил, это ведь все розыгрыш? Вы с Кирой договорились над нами так приколоться, чтобы мы тут не скучали? Должен признать, получилось клево и оригинально, только с памятью – явный перебор. Одна твоя история – еще куда ни шло, но это…

– Могу сказать две вещи: мы с ней ни о чем не договаривались, и я не лгу. За Киру, конечно, на сто процентов ручаться не могу, но подобные шутки – не в ее стиле. Кроме того, в свете странностей, произошедших со мной, все выглядит весьма логично…

– Как хорошо придуманная история, не так ли, Олег?

– Должен признать, сюжет закручен лихо, – усмехнулся тот. – Настолько, что я даже сомневаюсь, что его можно вот так взять и сочинить. Не знаю почему, но я им верю.

– Я тоже, – вмешалась Эжени. – Я даже догадываюсь, что бы это могло быть.

– Нимало не сомневаюсь, что ты подберешь этому объяснение с точки зрения вашей, операторской картины мира, – хитро прищурился Серж. – С ее помощью, по-моему, можно объяснить все, что угодно.

– Это потому, что она верна, – парировала Эжени, с готовностью включаясь в привычную уже полемику с мужем. – А иронизируешь ты совершенно напрасно: ситуация к тому не располагает. У этой девушки реальные проблемы, причем очень серьезные, и ей нужна помощь.

– Значит, это дело может быть опасно? – задумчиво спросила Наташа.

– Если все так, как я думаю, то более чем.

– В таком случае, вечер, а точнее, день перестает быть томным. Когда Серж решил в него влезть, мы не знали всех фактов.

– Мы их и сейчас не знаем, – напомнил Серж. – Все это лишь предположения Эжени, которые я пока склонен подвергать сомнению…

– Но если тем не менее… – не унималась Наташа.

– Друзья, – не выдержал Данил. – Я не просил вас о вмешательстве. Не прошу и сейчас, раз дело поворачивается такой стороной. Я Киру не брошу, но это не ваша история, и втягивать вас в нее я не хочу. Если ты, Эжени, что-то знаешь, просвети и меня, пожалуйста. Большего и не нужно. Я все понимаю. У вас большие планы, а тут я со своими проблемами…

– Правда, твоими? – поинтересовалась Наташа. – А вот у меня сложилось ощущение, что эта Кира просто припахала тебя разруливать свои головняки. Ты влюблен и не можешь соображать нормально…

– Ничего подобного – мы просто друзья!

– Вот только не надо отрицать очевидное, – поморщилась она. – И не рассказывай мне про дружбу между мужчиной и женщиной – я знаю, что это такое, и сама тебе многое могу рассказать. А уж отличить просто друга от влюбленного мужчины могу на раз! Причем в твоем случае это не просто страсть, игра гормонов, а глубокое чувство, что гораздо хуже!

– Почему хуже? – мягко возразила Эжени. – Чего ты напустилась на парня? По-моему, любовь – это прекрасно.

– Прекрасно, когда она взаимна, а не когда один любит, а второй бессовестно использует его чувство в своих интересах! На тебя, Данил, посмотреть, так ты за нее под пули подставишься и на костер взойдешь, а ее это вполне устраивает.

– Не надо так! Ты ее совсем не знаешь! – Внутри у Воронцова все кипело, и ему с трудом удавалось держаться на низком уровне громкости. А разговор шел в таком ключе, что Кире слышать его было бы весьма неприятно. – Никто никого не использует. Она, к твоему сведению, даже отговаривала меня от вмешательства.

– Ну еще бы! Она просто решила немного поиграть в благородство, а ты, конечно, принял все за чистую монету.

– Может, прекратишь выставлять ее злодейкой?

Спор переходил в чересчур горячую фазу, и Эжени это тонко почувствовала.

– Хватит! – встала она между ними, по очереди бросая строгие взгляды на обоих. – Нашли время ссориться! Мы же друзья, забыли?

– Я-то помню… – начал Данил.

– А я, по-твоему, только о себе забочусь? – вспыхнула Наташа. – За тебя же, балбеса, переживаю!

– Стоп! – шепот Эжени прозвучал почти криком. – Разошлись по углам! Неважно, влюблен Данил или нет. Девушка эта многое для него значит, и отвернуться от нее в беде он не может. А мы, его друзья, не можем отвернуться от него.

– Я от него не отворачиваюсь, – упрямо сжала губы Наташа. – Наоборот, хочу остеречь от очень серьезной ошибки. Не знаю, как вы, а я в этом деле не участвую. И остальным не советую, включая Данила…