Чужое лицо - Фёдор Быханов

При этом едва удержавшись, чтобы не добавить:

— «Центральное Федеральное Бюро по борьбе с наркотиками».

Впрочем, даже если бы он на это и решился, то вряд ли успел при этом и слово выговорить.

Профессор без лишних слов повернул его лицо сухими сильными пальцами к свету, падавшему из широких окон:

— Досталось Вам, прямо скажу, изрядно! — задумчиво протянул он свой, не слишком обещающий большие перспективы, вердикт потенциальному пациенту.

Тот промолчал.

Потому, что был бесконечно ошарашен уже следующей фразой профессора.

— Шрамы, конечно, ужасные! — заявил специалист пластической хирургии. — Но все вполне поправимо.

Теперь уже в голосе, после принятия решения, чувствовалась полная уверенность в возможности:

— Оказать действенную помощь изуродованному шрамами лицу совсем еще молодого человека.

Хозяин клиники обошелся без намеков, прямо сказал все, что думал по поводу проведённого первичного осмотра.

— Ложитесь ко мне в клинику на пластическую операцию, — улыбнулся он. — Будете как новенький.

Душевные слова профессора, дополненные изрядной долей юмора, сразу же расположили к нему бывшего инспектора специальной службы, а ныне инвалида и пенсионера.

— Видите ли, доктор, — замялся, собираясь со словами, Фрэнк. — Я, собственно, пришёл к Вам совсем по другому делу.

— Вот как! — настал черед удивляться Колену. — Так по какому же другому, более важному, вопросу может обращаться ко мне человек с такой внешностью, как у Вас?

И хотя дурным тоном считается отвечать вопросом на вопрос, именно так и поступил американец, чей выговор явственно чувствовался в речи для любого европейского пользователя английским языком.

— Кем Вам доводится Пьер Колен?

То, что он услышал, застало собеседника врасплох.

Однако, подумав минуту-другую, он не стал скрывать то, от чего старался уходить без комментариев вот уже много лет:

— Сыном.

И уже сам перешел в наступление:

— Разве Вам что-либо известно о нем?

Тревога теперь так и слышалась в голосе профессора.

По всему было видно, что посетитель своим вопросом точно попал в цель — потревожил самую его болевую точку.

— Готов рассказать все, что знаю. Затем и приехал! — отважился на откровенность Фрэнк Оверли.

— Тогда пройдемте со мной!

Ученый взял его за локоть, когда Фрэнк Оверли направился, было, к двери, за которой обычно исчезали посетители после профессорского приёма:

— Нет, не сюда, а в мой личный кабинет, — настойчиво заявил он. — Там нам никто не помешает.

Рассказ о судьбе сына, о его семье и о злоключениях внука до слез растрогал старого Колена.

Долго, дрожащими от волнения, пальцами перебирал он те из немногих документов и фотографий, что удалось собрать Фрэнку за время его поисков исчезнувших Бьенола и Алика.

— Знаете! — вдруг прервал молчание профессор, сразу словно постаревший на несколько лет от всего сейчас им услышанного. — Я очень долго пытался найти хотя бы след сына, но Пьер как сквозь землю провалился.

Ему приходилось в этот момент выполнять сразу две задачи — справляться с, охватившим его глубоким волнением и говорить о своём, самом сокровенном и важном, с малознакомым, по существу, впервые встретившимся человеком.

— Хотя, что Вам объяснять! — продолжил учёный. — Вы, наверное, хорошо знаете эту молодежь, помешанную на развенчивании идей политиканов…

Известие о страшной смерти, наконец-то найденного сына и невестки серьезно потрясло профессора Колена.

Только не скрыл он и своей внезапной радости от того, что есть у него внук:

— Славный мальчишка!

О котором столько хорошего поведал, новоявленному дедушке заслуженный ветеран правоохранительных органов, пенсионер Фрэнк Оверли.

— Помогите мне отыскать малыша, — попросил он. — Я в долгу не останусь.

Эти слова были подкреплены реальным содержанием.

— Сколько нужно средств? — Колен потянулся в карман пиджака за бумажником. — Я, человек состоятельный и могу себе позволить оплату таких поисков, как эти.

— Ничего не нужно! — ответил Фрэнк. — Я сам горю желанием и без того отыскать Алика и его взрослого друга и наставника.

И пояснил причины такого интереса к сироте:

— Они с Бьенолом тогда, на бандитской асьенде, своим внезапным отлетом мне жизнь спасли.

Но так же быстро, как и загорелся этот интерес, потухла самая последняя теперь искра надежды:

— Был уверен, что Вы поможете узнать о них что-то новое…

Впрочем, по опыту бывший сыщик понимал, что и особо расстраиваться им, пока не стоило.

— Отсутствие положительного результата — тоже результат, — констатировал Фрэнк Оверли. — Нет их здесь, в Париже, значит, следует искать дома — за океаном!

Таким образом, устный договор о совместных поисках был заключен без лишних проволочек.

Потом, столь же стремительно, профессор уговорил-таки Фрэнка все же лечь к нему на операцию:

— Вы же еще совсем молодой человек, — настаивал он. — И внешняя красота, вдобавок к внутренней, Вам лишней не будет.

— Что оставалось после этих слов пенсионеру?

Только вновь облачиться в больничную пижаму!

Вновь обретя прежнее расположение дона Луиса, пусть и на короткое время:

— На поиски Алика!

Недавний кладоискатель, а потом и безродный бродяга Мануэль Грилан тут же начал возвращать себе прежний лоск.

Сауна, парикмахерская, а затем салон готовой одежды превратили его в прежнего самоуверенного молодца-кабальеро.

— И теперь он уже не считался ни с чем, видя, что впереди предстояло выгодное дельце.

К тому же, сейчас же к его обычной напористости, дерзости и беспринципности, прибавилось и солидное подкрепление в виде толстой пачки кредиток!

Солидную сумму на все предстоящие материальные расходы он полученной у казначея «Грузовых перевозок Грасса» согласно личному распоряжению шефа.

Тогда как завершилась окончательная трансформация внешности кабальеро Грилана из опального мафиози в делового и предприимчивого господина уже в гараже концерна.

Там сеньор Мануэль получил ключи от последней модели «Кадиллака», должного повсеместно, где бы он ни появился, подтверждать его высокий нынешний статус.

…В просторном салоне лимузина, к своему удивлению, новый владелец обнаружил все что ему прежде так не хватало.