Человек, который боялся прыгнуть в воду с трамплина - Мария Снадина

к летней темноте. Почему я так ищу что-то в движении листа с ближайшего дерева, в дуновении ветра. Для чего, ведь её рука сейчас, в данный момент, поверх моей. Но момент упущен. Она отвела взгляд, ушла в свои мысли, рука скользнула прочь.

Для меня это убийственная минута, самая тяжёлая. Почему её нет так явственно и отчетливо, а её да так относительно и неоднозначно. Дело только во мне. Это уж чётко, ясно и бескомпромиссно. Какой же я болван. Всё это время я был бок о бок с той, кто будет моей вселенной, моим миром, моей свободой. Отчего же я не возьму руку, почему отгораживаюсь и строю барьер.

Мое сознание рисует затейливые узоры жизни, накладывая мазок за мазком поверх прожитых моментов. Превращает в калейдоскоп удивительных сюжетов, ярких, непохожих один на другой.

Вот сейчас мне представляется один из вариантов развития нашего с ней совместного будущего: я беру ее руку, обнимаю и целую. Этот поцелуй говорит красноречивее, чем любые слова, которые я могу вытащить из себя. Я твой, ты моя. Так и никак иначе на веки вечные.

Вот я стою во дворе, лето, много солнечного света вокруг. На мне рваная футболка, шорты цвета хаки, в руках рубанок. Я делаю стул. Во двор выходит Марта с кувшином лимонада в руках. На ней майка и джинсовый комбинезон, лямка которого небрежно спускается с плеча. Она босая идёт ко мне по траве с кувшином и стаканами, ставит все на резной белый железный стол. Улыбается мне. Оборачивается через плечо и зовёт по имени детей, которые бегают во дворе вокруг водного разбрызгивателя, приглашая их выпить лимонад. Кудрявая девочка в розовом купальнике оборачивается, с визгом, со всех ног бросается в нашу сторону, я ловлю её на бегу, подхватываю, смеюсь, кружу. Наши сыновья подбегают к Марте, тоже что-то неразборчиво кричат. Мы все смеёмся. Идеальная телевизионная реклама лимонада.

Но в этот момент передо мной стоит самое сложное: взять руку Марты в свою. Она смотрит на меня своими чарующими глазами, улыбается, машет рукой на прощание и идёт к двери. Я поднимаю руку в ответ, забывая сделать движение в право и лево. Убираю руки поглубже в карманы и иду домой. Что же за идиот. За какие-то минуты я пережил счастливейшие мгновения в своей жизни, в действительности она ускользнула от меня вновь. Но ещё есть время. Точно есть, я уверен в этом. Она все понимает и подождёт. Все будет на высшем уровне. Не будет никаких заминок, пройдёт как по маслу. Ещё одна ночь вместе и я смогу взять всё в свои руки. Её руки в свои руки, без какого-то толчка в спину, без чего-то пинка под зад. Может, конечно, не в следующую ночь, а некоторое время спустя. Я буду уверен в себе, настойчив, однозначен.

Я не только дошёл домой, но и успел сходить в душ, лечь в кровать. Но идеальная картина моей возможной будущей жизни с Мартой никак не шла из моей головы. Поселимся ли мы не далеко от родителей? На кого же будут похожи наши дети? Как же сладостно я отыграюсь на своей младшей сестре за все дни и ночи, когда был вынужден проводить вместе с ней время: укладывать её спать, отводить её в школу, менять пеленки! Да, крошка, будь готова перенять вахту. Ха! Погоди и тебе доведется сполна отплатить мне.

Ночью мне приснилась Марта. К ней бежала кудрявая малышка в розовом купальнике по двору. Марта подхватила крошку, закружила и поцеловала её. Она улыбалась и смеялась вместе с девочкой. Но к ним в чистой футболке и без рубанка подошёл светловолосый рослый мужчина. Обнял Марту за плечи и поцеловал девочку. Теперь они втроем улыбались, смеялись, дурачились. Я проснулся. За окном пели птицы и светило солнце, начинался новый день.

Чертов белобрысый придурок, чертова Марта. Они испортили мне весь день.

Сегодняшний день был долгим тяжелым и насыщенным. Стоило вернуться на производство, как меня тут же окружили мои работники. Своими ахами и вздохами напоминали скорее курочек, чем взрослых людей. После того, как все убедились, что с их пацаном всё хорошо, весело вернулись к работе. Оказалось, что ярмарка прошла не только драматично, но и на редкость удачно, обеспечив заказами наше маленькое производство на пару месяцев вперед. Пока я пытался сообразить как бы нам разобраться со всеми заказами в срок, не раздувая штат, мой управляющий продолжал сыпать большими подробностями с ярмарки, перемежая рассказ своими семейными новостями. Это усложняло восприятие информации. Поэтому мне требовалось достаточное количество времени на то, чтобы вникнуть в рабочий процесс. Одним словом, я вышел с работы в одиннадцатом часу. Мне казалось, что голова моя превратилась в квадрат. Так много информации туда необходимо было уложить. А на корочке подсознания танцевал блондин с моей Мартой.

Я проехал мимо дома Марты, но не увидел её на крыльце. Что ж, не буду её беспокоить сегодня. Всю неделю я возвращался поздно, но на заветном крыльце меня явно никто не ждал. У меня не было ни сил, ни желания ехать на озеро. Тем более одному. В течение дня я как будто не вспоминал о Марте, не думал о ней, но ночами, особенно проезжая её дом, одиночество сильнее накатывало на меня. Я не мог не думать о ней, она мне снилась. Казалось, что я видел её в прохожих девушках. Но, конечно же, это была не она.

Близился сентябрь. Однажды я приехал домой рано, увидел Софию. Она сидела у входа и читала книгу. Её волосы были влажными.

– Как дела, Софи?

Сестра подняла голову, близоруко прищурилась.

– Привет, Кит. Ты так рано приехал? Неужели всё дерево в стране закончилось?

– Типо того. Деревяшки, которые заказывали не пришли. Может съездим на озеро? Возьмём Марту?

– Не получится, Кит!

– Почему?

– Я как раз вернулась оттуда, не так давно. Марта нас отвозила днём. А вечером она собиралась уезжать на очередной симпозиум или конференцию. Странно, что летом у врачей так много учебы, не так ли?

Я сел рядом с сестрой на крыльцо.

– Почему же странно?

– Лето – это время каникул, отдыха, веселье. Речь не о тебе, конечно. Веселье проносится мимо тебя.

– Ну, спасибо! Я самый веселый парень на свете! Праздник – моё второе имя!

– Балда – твоё второе имя, – она весело засмеялась. – Ты никогда никуда не ходишь! А спортплощадка – это не праздник. И вообще так себе развлечение.

– Правда, а что же это, если не развлечение?