Воспоминания. Министр иностранных дел о международных заговорах и политических интригах накануне свержения монархии в России, 1905–1916 - Александр Петрович Извольский
Шрифт:
Интервал:
Что касается императора Вильгельма, то у него, по-видимому, никогда не было никаких опасений относительно впечатления, которое он производил на своих хозяев; напротив, он, казалось, был уверен, что одно его присутствие и неотразимый эффект его личности покорили все сердца. Готовя роль, соответствующую случаю, он, по своему обыкновению, изобразил преувеличенное почтение к личности старого короля, которого, как он знал, обожал его народ, воображая, что это расположит к нему датскую публику. Например, в конце одного из своих визитов, прощаясь с королем на вокзале, он удивил прохожих, поцеловав руку Кристиана IX. Однако все его усилия завоевать популярность не увенчались успехом, и каждый раз, когда он приезжал в Копенгаген, датские власти были вынуждены принимать меры для предотвращения враждебных демонстраций со стороны населения.
Летом 1905 года общественное мнение Дании было особенно враждебно по отношению к кайзеру по двум причинам: в течение этого лета германские власти усилили карательные меры по отношению к датскому населению Шлезвига и выслали нескольких молодых людей датского происхождения; кроме того, ходили упорные слухи о попытке императора склонить Швецию и Россию присоединиться к нему в вопросе о запрете въезда в Балтику людям призывного возраста всех государств, не соприкасающихся с этим морем. Кампания по проведению этого плана, начатая полуофициальной немецкой прессой, вызвала неудовольствие в Дании так же, как и в Англии, и даже побудила британское правительство отдать приказ одной из ее эскадр пройти в Балтийское море и посетить различные шведские, датские и германские порты. Это посещение, конечно, очень не понравилось кайзеру и вызвало со стороны германской прессы далеко не лестные комментарии. Визит императора Вильгельма в Копенгаген, или, вернее, в замок Бернсторф, где королевская фамилия имела резиденцию, официально носил частный характер и, следовательно, не вызывал необходимости для иностранного дипломатического корпуса представляться ему. Ввиду этого я был очень удивлен, когда германский министр фон Шен (впоследствии посол в Петербурге, статс-секретарь по иностранным делам и, наконец, посол в Париже во время объявления войны 1914 года) известил меня, что император желает меня видеть. Он прибавил, что подобное приглашение не было послано ни одному из членов дипломатического корпуса и что меня просят не говорить об этом никому из моих коллег. Несмотря на свои усилия понять причину столь исключительного внимания ко мне, я не мог, конечно, воображать, что кайзер рассматривает меня как представителя своего нового и ценного союзника, которого, как он льстил себя надеждой, приобрел в Бьерке. Я пришел тогда к заключению, что царь говорил с ним о моем возможном назначении в Берлин и что он полюбопытствовал узнать меня поближе. Я никогда не встречался с императором Вильгельмом, и перспектива разговора с ним, признаюсь, глубоко меня взволновала.
Аудиенция имела место ночью в германском посольстве и была обставлена большой таинственностью. Разговор коснулся телеграммы, которую он адресовал царю по своем возвращении в Германию 2 августа 1905 года и в которой он сообщал о своей остановке в Дании. Я приведу эту телеграмму без сокращений:
Зассниц (остров Рюгген).
Августа 2-го дня, 1905 г.,
1 час ночи.
«Е. в. императору. Мой визит прошел хорошо, и вся королевская фамилия относилась ко мне с величайшей любезностью, особенно твой дорогой старый дед. Вскоре после моего приезда я узнал из газетных сообщений, датских и иностранных, какой сильный поток вражды и негодования был вызван моим визитом, особенно в Англии. Британский посол, обедая с одним из моих приближенных, высказывался очень резко против меня, обвиняя меня в злых намерениях и интригах, заявляя, что каждый англичанин знает и убежден в том, что я действую с намерением вызвать войну и разгромить Англию. Я принял все меры к тому, чтобы рассеять облако возбуждения, делая вид, что я совершенно не интересуюсь серьезными политическими вопросами. Таким образом, зная о громадном количестве нитей, соединяющих Копенгаген с Лондоном, и вошедшую в поговорку нескромность датского двора, я опасался, чтобы там не узнали о чем-нибудь, так как это было бы немедленно сообщено в Лондон, — совершенно нежелательная вещь, так как договор должен остаться в секрете. Во время долгого разговора с Извольским я имел возможность узнать, что теперешний министр иностранных дел граф Рабен и значительное число влиятельных лиц уже пришли к убеждению, что в случае войны и нападения на Балтику со стороны иностранной державы Данию ожидает, ввиду ее слабости и беспомощности, невозможность сохранения даже тени нейтралитета против неизбежного ее захвата и что Россия и Германия должны будут немедленно предпринять шаги, чтобы оградить свои интересы путем оккупации Дании в течение войны, так как это в то же самое время сохранило бы территорию и существование династии и страны. Сами датчане постепенно смирятся с этой альтернативой,
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!