Го юй (Речи царств) - Автор Неизвестен

Ван спросил; “Почему?” [Го] ответил: “В “Книге дома Ся” сказано: “Кого поддерживать народу, кроме доброго правителя, а правителю с кем, кроме народа, защищать государство”[166]. В “Клятве [Чэн-] тана[167] говорится: “Виноват только я один, и я не обвиняю народ, когда же будет виноват народ, вина за это ляжет на меня одного”. В главе Пань-гэн[168] написано: “Хорошее в государстве — ваша заслуга, плохое в государстве проистекает только от ошибок, допущенных мной одним, за них я заслуживаю наказания”. Нельзя, возглавляя массы людей и управляя народом, не обращать внимания на приведенные высказывания.

Для народа наиболее хлопотливыми являются великие дела[169], и покойные ваны знали, что эти великие дела могут успешно выполняться только с помощью народа. Поэтому они очищали свои сердца, чтобы оказывать народу ласку и благодеяния; проверяли свои внутренние помыслы и сопоставляли их с внутренними помыслами народа, чтобы управлять им; вносили ясность в дела и законы, чтобы наставлять народ; разрабатывали нужные мероприятия и, когда они получали доверие народа, осуществляли их. Очищение сердца приносило чистоту; проверка внутренних помыслов и сопоставление их с внутренними помыслами народа приносили преданность [народа]; внесение ясности в дела и законы приносило правила поведения; разработка нужных мероприятий, пользующихся поддержкой народа, приносила доверие [народа]. А раз это было так, то, значит, и правила для возглавляющего массы людей и управляющего народом состоят в следующем: не очистив сердца, не добиться согласия [с народом]; без преданности [народа] не добиться успехов в делах управления; без правил поведения не добиться послушания [народа]; без доверия [народа] не добиться осуществления распоряжений.

Ныне же правитель Цзинь, вступив на престол, нарушил обещание сделать подарки как находящимся в пределах его владения, так [и тем, кто] вне его[170]; [он] жестоко обращается с живущими в его владении[171] и так лишился [их] доверия. Он с неуважением отнесся к пожалованию вана, а значит, отбросил правила поведения. Он делает то, что ненавидит сам[172], и тем самым отбросил преданность. Он наполняет свое сердце злом и, таким образом, отбросил чистоту сердца. Поскольку он полностью отбросил четыре [перечисленных] принципа, живущие далеко перестанут являться к нему, а живущие близко не станут дружить с ним; так как же он сможет защищать свое владение!

В древности покойные ваны, когда они приобрели Поднебесную, с почтением относились к Верховному владыке и блестящим духам[173], совершали для них жертвоприношения и с уважением служили им. Поэтому утром [в день весеннего равноденствия] они совершали поклонение солнцу; вечером [в день осеннего равноденствия] совершали поклонение луне, дабы научить народ служению правителю. Чжухоу весной и осенью получали указания от вана, чтобы управлять [вверенным] народом. Высшие и низшие чиновники каждый день с почтением занимали свои места, чтобы усердно выполнять возложенные на них обязанности. Простой народ, ремесленники и торговцы занимались своими делами, чтобы снабжать стоящих над ними, и тем не менее [прежние ваны] боялись, что могут допустить упущения. Поэтому они создали [разряды] колесниц, одежды, флагов и знаков для установления различия [в знатности]; ввели [виды] приношений[174], подарков[175], жезлов[176] и верительных знаков[177] для придания веса [достоинству]; определили ранги, титулы, благородных и низких[178], чтобы расставить всех в порядке; создавали славу и прекрасную репутацию [отличившимся лицам], чтобы широко распространять ее. [Если и после этого] все же находились покидающие свои места и пренебрегающие своими обязанностями, их заносили в списки лиц, подлежащих наказаниям или ссылке в отдаленные земли. Поэтому и были поселенцы во владениях варваров, были наказанные топором, секирой, ножом или клеймением, но ведущие распутный образ жизни не переводились!

Правитель владения Цзинь занял престол, не будучи прямым наследником[179]; поэтому даже если бы он старался изо всех сил, пребывал в беспокойстве и, занимая трон правителя, опасался бы неправильных действий, боясь потерять престол, то и этого, можно сказать, было бы недостаточно. Если же он дает волю страстям, отдаляет от себя соседей[180], притесняет свой народ[181] и пренебрегает стоящими выше него[182], разве он сможет твердо сохранять престол?

Взявши нефритовый жезл, он опустил его вниз, чем нарушил правила; при совершении поклона не коснулся лбом земли, чем проявил пренебрежение к вану. Раз он нарушил правила обращения с жезлом, значит, он не ценит свое достоинство; раз [выказал] пренебрежение к вану, значит, ему не будет подчиняться народ. Ведь воля Неба и дела людей постоянно связаны между собой, и беда быстро настигает того, кто занимает высокий пост и пользуется большими благами[183]. Поэтому если правитель Цзинь проявляет пренебрежение к вану, люди проявят пренебрежение к нему самому. Он унизился, и люди также унизят его. Сановники[184] получают от него жалованье, но не увещевают, а льстят, поэтому беда непременно постигнет и их”.

На третьем году правления Сян-вана Хуэй-гуна поставили правителем владения Цзинь. На восьмом году [правления Сян-вана] он потерпел поражение в Хань[185]. На шестнадцатом году [правления Сян-вана] цзиньцы убили Хуай-гуна[186]. У Хуай-гуна не было наследника. [В этом же году] циньцы убили Цзы-цзиня и Цзы-гуна[187].

[14]

Сян-ван послал главного управителя Вэнь-гуна[188] и заведующего титулами Сина пожаловать цзиньскому Вэнь-гуну[189] нефритовый жезл [как знак на право управлять владением]. Высшие сановники [Цзинь] встретили посланных на границе владения, а правитель Цзинь встретил их в предместьях столицы, выразив сочувствие за лишения, испытанные в дороге. Он поместил прибывших в храме предков, поднес угощение из девяти комплектов животных, а во дворе установил [на ночь] большие светильники.

Когда наступил день [пожалования жезла], связанная с этим церемония была проведена в храме У-гуна[190], где установили тутовую табличку с именем покойного[191], а на жертвенном столике расстелили циновки. [После этого] в храм прибыл главный управитель, а за ним, в одежде с черной каймой и в высокой шапке[192], вошел правитель Цзинь. Главный управитель, на основании приказа вана, велел правителю Цзинь надеть головной убор и одежду гуна, а заведующий титулами наставлял, как это сделать. Только после третьего приказа правитель Цзинь надел головной убор и одежду. По окончании церемонии он оказал прибывшим почести как гостям, устроил для них пир, одарил подарками и, проводив до окраины столицы, [еще раз] устроил прощальное угощение, сделав все согласно церемоний, положенных для хоу и бо при получении титула от одного из трех учителей вана, устроив вдобавок пир