Без тормозов. Мои годы в Top Gear - Джереми Кларксон

Проезжая, наконец, мимо него, я заметил, что водителю далеко за сто. Я это понял, потому что пиджак у него был не коричневым, не серым, не зеленым, а такого особенного цвета, намешанного из этих трех, который, за неимением более подходящего слова, можно назвать «старым».

В общем, надеюсь, у него отобрали права и конфисковали машину, потому что плестись по пустому шоссе со скоростью 60 км/ч — антиобщественно, а нарезать с такой скоростью по деревне — глупо. По-моему, хорошо было бы заставить его написать в местную газету заметку о том, что старики водят хуже молодых.

Производители автомобилей это, конечно, понимают. И задумываются. Какое на нашей памяти самое значительное достижение в области водительской безопасности?

Ремни? Зоны деформации? Антиблокировка тормозов? He-а. Подушки безопасности? Да нет, конечно. Система против проскальзывания под ремень? Нет.

Я вам скажу. Самое большое достижение в плане водительской безопасности — это… Rover 200.

Вот поглядите. Еще в восьмидесятые и BMW, и Audi, и SEAT, и Volkswagen, и Porsche, и Daihatsu, да практически любой автоконцерн планеты ориентировался и в дизайне, и в рекламе на молодого потребителя.

Но парочка компаний корпела и над уютными пледами на колесах. Например, Volvo. Человек, не доживший до 78-ми, нипочем не купит ни 300-й, ни 200-й, и уж тем более 700-й Volvo. И вдруг у них появляется 850-я модель, затем Т5. В мгновение ока Volvo оказался на ВТСС[40], а Т5-е по телевизору носились по каньонам и мчали сквозь ураганы. Volvo с носком в трусах нарисовался на дискотеке и флиртовал с десятиклассницами.

Попробовал подобный трюк и Nissan. Наколотив кучу денег на продажах говнокаров старичкам на девятом десятке, он запустил молодежную Micra. Небритые каскадеры брали ее в работу.

Седой покупатель получил ясное послание: «Пенсионер? Отвали!».

Старичков теснили со всех сторон. Но в любом городке всегда найдется бар, где наливают несовершеннолетним, и среди автопроизводителей найдется такой, что захочет угодить публике старше восьмидесяти.

У нас это Rover с его традиционализмом и хромированными накладками на пороги. Может, 600-й и современная модель, но в нем по-прежнему чувствуется консервативная сдержанная элегантность. И зачем что-то менять в 800-м, если он так славно подходит для отставного семейного врача из Карлайла?

И вдруг откуда ни возьмись — 200-й, со скоростью 220 км/ч, ведомый в бой движком от Honda Civic. Он миленький, как Renault Megane Coupe, и так же весело гоняет — это слишком очевидно не годится для подагрических преферансистов.

Боже ты мой, большинство «двухсотых», которые я видел, — радостно-сиреневого окраса, а он совершенно не сочетается со «старым цветом».

И рекламировал 200-й какой-то чертила в шикарном костюме, с домом-ангаром и подружкой — топ-моделью. Единственной уступкой традиционным ценностям был эпизод в конце, где этот тип хряпает печенье.

Ролик обошелся в £750 000, причем большая их часть уплыла к Стингу, который написал саундтрек. Но старики этого Стинга знать не знают. Я имею в виду столь глубоких, что не видят разницы между The Police и полицией, рассылающей фотки, на которых ты забыл снизить скорость на въезде в деревню.

Послание, однако, ни фига не в бутылке. Rover прошел путем СЕАТа, Nissan, Volvo и многих других.

С появлением 200-го у стариков отняли последний бар в городе. Им придется обходиться теми машинами, на которых они ездят сейчас.

И которые в самом недалеком будущем сломаются и рассыплются на части.

После этого старичью придется кататься на автобусах, и Британия укрепит репутацию страны безопасных дорог.

Rover 200, несомненно, величайший вклад в нашу дорожную безопасность со времен сэра Роберта Марка[41].

Январь 1997 года

Вчера я был на волосок от гибели: на скорости в 100 миль в час мой аэроглиссер перевернулся в кишащем аллигаторами болоте. Похоже на сюжет из таблоида, но правда.

Я много лет доказывал, что лодки намного опаснее и намного увлекательнее машин. Болиды «Формулы-1» несутся быстрее самых скоростных гоночных мотоциклов, а их морские кузены, катера Класса 1 в наши дни разгоняются до 145 миль в час.

Лишь немногие водномоторщики, отправляясь на гонку, хлопочут об обратном билете, поскольку в среднем двое могут на финише пахнуть гораздо хуже, чем на старте.

Видите ли, гоночную трассу проектируют с заботой о безопасности спортсмена. Заравнивают колдобины, подальше отодвигают от апекса железные отбойники, огромные пространства внутри кольца засыпают гравием, чтобы тормозить потерявшие управление болиды.

На воде таких роскошеств нет. «Старую шпильку» в Донингтоне можно проехать тысячу раз и узнать ее, как собственную ладонь, но на море поверхность всякий раз будет новая.

На прямой в Сильверстоуне я, имея более скоростную машину, могу обойти Деймона Хилла, но на лодке скорость по прямой зависит только от того, насколько у тебя играет очко.

Море редко дает выжать из катера всю его колоссальную скорость, так что идешь на безопасной и смотришь в зеркала — как там соперники. Если кто догоняет, даешь чутка газку.

Гонка становится все опаснее, лодка все больше пролетает по воздуху, все громче шмякается об воду.

Но тот, сзади, все равно приближается. Идти быстрее — чистое самоубийство, но ты гонщик, и ты прибавляешь еще. И теперь твои победные очки зависят от очка того, который сзади. Сможет ли он его покрепче сжать?

Это великая морская игра — кто первый сдрейфит, и тут, случись что, не будет ни маршалов, ни гравийных уловителей. Если катер перевернется, ты, скорее всего, полностью потеряешь ориентацию — а будешь уже под водой. Если у тебя еще останется голова, ты ее лишишься.

Так вот, я управлял чемпионским катером Класса 1, а в прошлом месяце — его ровней из водной «Формулы-1», но ни тот, ни другой и рядом не стоял с аэроглиссером.

В принципе это поднос, который может быть до 18 футов длиной. А сзади у него мотор с пропеллером.

Если мотор достаточно мощный — а я нашел одного малого, который поставил себе турбованный семилитровый движок от Cadillac, — на такой лодке можно ездить по суше. Вообще-то мы засняли, как тот парень именно это и делал, для моей новой программы «Экстремальные машины», которая начнет выходить через год.

Потом мы погрузили всю свою экипировку — ценой примерно в £100 000 — на другой аэроглиссер и отправились на какие-то флоридские реднекские гонки. Но так и не доехали.