Ровно в полночь по картонным часам - Тамара Крюкова

— Давай лучше ты будешь моим кавалером, — предложила девочка.

— Давай. А как? — спросил Никита.

— Сначала мы поклянемся хранить друг другу верность до гроба, — начала незнакомка.

— А до гроба — это сколько? — поинтересовался Никита.

— Ну, это значит, пока не поссоримся. Кавалер должен во всем повиноваться даме и делать все, что я скажу.

Варька, с явным неодобрением слушавшая этот разговор, чуть не поперхнулась от такого нахальства. Она вообще не любила, когда в ее присутствии командует кто-то другой. А уж Никитку она не уступит никакой девчонке, даже если та прилетит на Змее Горыныче. В конце концов, она старшая сестра и Никита должен слушаться только ее.

Варька выступила вперед, заслонив собой брата.

— Никита с тобой дружить не будет. Это еще надо доказать, что ты — не баба-яга. Настоящие девочки на метле не летают, — язвительно произнесла она.

— По-твоему, я не настоящая? — возмутилась принцесса.

— Конечно, не настоящая. Ни чуточки! Ты вообще непонятно кто! — выкрикнула Варька.

— Как это непонятно? Вот закручу снежинки в вихре, подниму поземку да замету все кругом, сразу поймешь, кто я такая, и сразу скажешь:

"Настоящая метелица разыгралась!" — рассердилась девочка.

В подтверждение своих слов она легонько подхватила метелкой снежок, и он заструился по земле.

— Значит, ты — Метелица?!

Варька вытаращилась от изумления, обошла новую знакомую кругом, оценивающе оглядев ее с ног до головы, и в конце концов решила, что та не врет. На ее месте простая девочка давно бы превратилась в сосульку в таком легком платье. Это меняло дело. Варька сразу же перестала злиться. Наоборот, она подумала, что было бы здорово подружиться с Метелицей, чтобы потом похвастаться перед подружками. И она без обиняков предложила:

— Так бы сразу и сказала, что ты — Метелица, а то я думала, может, выскочка какая. Давай будем лучшими подругами!

— Давай. Ты будешь меня развлекать. Для начала поиграем в салки, скомандовала Метелица.

— Вот еще! Будто у нас других дел нет. Мы спешим к Деду Морозу, возразила Варька, которая не любила, чтобы над ней верховодили.

— Ну и что? А я хочу играть! — капризно топнула ногой Метелица.

— Мало ли что ты хочешь? Ты не умеешь себя вести. Тебя что, совсем не воспитывают? — покачала головой Варька.

— Нет. А что это такое? — с неподдельным интересом спросила Метелица.

— Разве тебе родители не говорят, что можно, а чего нельзя? — спросила Варька, готовая высмеять эту задаваку, но ответ заставил ее осечься.

— У меня нет родителей. У меня только тетка Вьюга, что живет в Ледяном Замке. И еще бабуся Пурга и дед Буран из Мерзлой Башни. Но они никогда не говорят "нельзя" и разрешают мне делать все, что захочу.

— Понятно. Тебя вконец избаловали. Хочешь, я займусь твоим воспитанием? — предложила Варька!

"Ну, началось. Варьку хлебом не корми, дай повоспитывать. Лучше бы в салки поиграли", — с досадой подумал Никита.

Между тем Варька напустила на себя важный вид и, подражая учительнице, назидательно подняла палец.

— Воспитанная девочка не командует.

— Это ты себе скажи, — буркнул Никита, но Варька сделала вид, что не слышала его слов, и продолжала:

— Ты должна слушать меня. Если хочешь играть, прежде надо вежливо попросить, а уж потом начинать игру. Понятно?

— Ага, — кивнула Метелица и, ткнув Варьку в грудь так, что та едва не упала, приказала: — Играем в салки. Я вожу. И никаких споров. Я этого не люблю.

Никита прыснул от смеха, Варька бросила на него сердитый взгляд и обратилась к Метелице:

— Ты что, нарочно? Я же тебе сказала меня слушать. Кто так просит? Воспитанные дети всегда говорят вежливые слова: спасибо, пожалуйста, извините.

И она снова стала учить Метелицу вежливости. Та внимательно выслушала наставления. На этот раз Варька была уверена, что урок пошел впрок.

— Ну давай, теперь твоя очередь, — обратилась она к Метелице, чтобы та показала изысканную вежливость.

— А ну улепетывайте, пожалуйста. А то мне уж, спасибо, до колик надоело торчать на одном месте, извините, — сияя, произнесла ученица.

— Ты совсем ничего не понимаешь, что ли? Я же тебе человеческим языком сказала меня слушать.

— Сама ты ничего не понимаешь. Я тебя уже два раза слушала, а толку? Неужели перед игрой в салки надо наговорить столько всякой белиберды?

— Это вовсе не белиберда, а вежливость. И потом, слушать — это значит делать все, что я говорю, — строго сказала Варька, но ее перебил Никита.

— Не обращай внимания. Варька вечно корчит из себя взрослую, а сама уже вторые варежки за зиму теряет.

Варька не ожидала такого предательства от брата. Как он мог сказать про нее такое чужой девчонке!

— А тебя вообще никто не спрашивает! Сейчас как тресну, полетишь вверх тормашками!

Она схватила пригоршню снега и хотела швырнуть в Никиту, но Метелица взвизгнула, и ребята не поняли, что произошло. Вдруг их закружило, и они, вцепившись друг в дружку, стали помимо своей воли кувыркаться в немыслимых сальто. Они не знали, где верх, а где низ, где чья нога, рука и ухо — и не мудрено. Если бы кто смотрел со стороны, то увидел бы, что по снегу без остановки катится огромный ком. Наконец гигантский клубок распался на двух девочек и одного мальчишку. Метелица тут же вскочила и стала с радостным визгом носиться вокруг, взметая снежный пух. Варька с Никитой сидели на снегу, ощупывая руки и ноги. Убедившись, что все на месте, Варька обрела дар речи.

— Интересно, что это было? — пролепетала она.

— Это я тебя послушалась, и мы полетели вверх тормашками! — с гордостью воскликнула Метелица. — Ну что, еще покувыркаемся?

— Нет уж. И так докувыркались. Из-за тебя мы совсем сбились с пути. Что теперь делать?

— Как что? Надо идти к моей тетке Вьюге. У нее сегодня намечается большая охота, а после фейерверк из северного сияния. На обед подадут тысячу сортов мороженого на любой вкус, — похвалилась Метелица.

— На мой вкус я бы каждого попробовал, — размечтался Никита.

— Лопнешь. И потом, у тебя горло слабое. Тебе мороженое нельзя, — язвительно заметила Варька.

— Вовсе нет! Потихоньку можно. А ты вредина, — разозлился Никита.

— Ах так! Ну и пусть ты заболеешь! — выпалила Варька.

На горизонте сгущались тучи.

Госпожа Вьюга не была королевой, но размах, с которым устраивались балы и охоты в ее владениях, был достоин монархов. Она любила роскошь. Шикарные залы ледяного дворца, где она жила, украшали вычурные ледяные статуи. На стенах висели тончайшие гобелены, сотканные из искрящегося инея. В зимних оранжереях росли замысловатые снежинки всех размеров, начиная с крошечных, как булавочная головка, и кончая гигантскими, величиной с тарелку. Но настоящей гордостью хозяйки была конюшня с дюжиной чистокровных белоснежных скакунов. Холеные бока лошадей отливали перламутром. Их гривы ниспадали длинными шелковыми прядями, а из-под серебряных копыт взметались светящиеся искры.