В огнях Майдана - Анастасия Алексеевна Попова

хлопот, но тут, в этом тёмном проулке что-то перевернулось внутри меня. Та любовь, что таилась в сердце, рвалась наружу, рвалась к ним, двум силуэтом словно кистью художника вытесненными из под сумрака фонаря, всхлипывания, которых то и дело улавливал слух, словно фильтр, отделяя их от звуков ночного бушующего города. Важное от былого, прошлое от настоящего.

Маленькие мужественные человечки дали волю своим истинным чувствам диктуемым возрастом. Они действительно заслуживали уважения больше чем я, в их глазах не было страха он не поражал их бездействием, они сражались до последнего, из последних сил, не имея не единого шанса на победу, их дух не пал, и судьба ещё не сломила их. Если бы я была такая же как они, то не оказалась сейчас здесь. А может быть я должна была здесь оказаться? А всё что с нами происходит, предначертано вопреки нашей воли.

Мучительно простонав женщина раскрыла огромные глаза, бледно голубые, как ясное небо в солнечную погоду. Наши глаза встретились, быть может она даже узнала меня. Её окровавленная рука мучительно потянулась к моему лицу, казалось каждое движение приносит ей нестерпимую боль.

– Спасибо – чуть слышно шепнула она. Высохшие губы застыли, впуская в лёгкие едва уловимые глотки воздуха.

– Что с вами случилось, за что они вас так, вас ограбили? – У меня было столько вопросов к ней.

– Да, – шепнула она еле слышно мне в ответ, – у меня украли надежду… – Она умолка, небесные глаза заполнили слёзы.

– Я видела, как они отобрали вашу сумку.

– Не в сумке дело, – она едва улыбнулась, то что я сказала, рассмешило её. – это не люди, а звери. Где мои дети. – Она силилась подняться, но я не позволила ей этого сделать, слишком уж она была слаба.

– Они там, с мужчиной, он тоже хочет помочь. – Я указала в сторону разбитого фонаря, смахнув едва заметные слёзы, она устремила глаза в ту сторону.

– Спасибо вам, я должна встать. – Опираясь руками о ледяной ноябрьский асфальт, собрав последние силы в кулак женщина попыталась встать, но не смогла.

– Я позову их, – я уже собиралась крикнуть как на мои губы нежно легла её рука. Я поняла всё без слов, но она всё же сказала.

– Я не хочу, что бы они видели меня такой, это может их напугать, я должна встать и стереть кровь.

Бедное материнское сердце, если бы оно только знало что пришлось увидеть её детям. Оно разорвалось бы от горя. Как мучительно быть связанной такой любовью, заботится вопреки всему и не смотря ни на что, быть ответственной за тех кого выносила под сердцем, кому подарила жизнь вопреки нестерпимым мукам, которые исчезают словно сон с первыми криками того, кого не смотря ни на что будешь любить вечно.

Взглянув еще раз в мои глаза, она всё поняла, слова были уже не нужны. Они всё видели, и она это осознавала. Лицо женщины исказилось в гримасе глубокой душевной боли, из глаз градом хлынули слёзы, эта боль превозмогая физическую подняла её, предала сил. Отмахнувшись от предательских слёз, она твёрдой походкой пошла к ним, к своим мальчикам которые тут же кинулись в её объятья.

Я не могла сдержать слёз в эту минуту. На моих глазах материнская любовь совершила настоящее чудо.

Глава 6

Когда предаёт один человек,

Ты перестаёшь верить всему миру…

Последние дни ноября и его холодные ночи, напоминающие о неизбежной близости зимы, не позволяли долго рассиживаться на промёрзшем асфальте, опираясь на холодные камни торца чужого дома. Я оказалась словно между двух огней. С одной стороны – безумный шабаш топы, с другой – счастье воссоединившейся семьи, но ни в одной из них для меня не было места. Я робела, не зная куда мне податься и к кому примкнуть. Беснующаяся толпа уходила вниз по улице всё дальше и дальше, её голоса глушили дома.

В эту ночь с 22 на 23 ноября ещё никто не знал, во что выльется это праздничное патриотическое шествие. Заворожённая толпа воспевала самет «Восточного партнёрства» в Вильнюсе, возлагая огромные надежды на договор об ассоциации с Евросоюзом, которому так и не суждено было стать подписанным. Никто тогда и не мог подумать, что своими руками под чужую диктовку ввергает собственную стану в пучину бездонной экономической и политической бездны. Что именно они, здесь и сейчас вершат Оранжевую революцию, названную потом с легкой руки западных дирижеров политического оркестра «Революцией достоинства». Не осознавали они и того, что сценарий их, так называемой «Доброй воли» написан давно, без их участия и учёта интересов, а судьбу страны давно вершат очередные западные кукловоды. Но этого тогда не понимал никто, всё казалось немного иначе.

Я наконец поднялась с промёрзшего асфальта, было жутко холодно. Не зная куда идти и что делать дальше. Моя миссия была исполнена, она жива и она с ними, а что же делать мне… Выбор был не велик. Выбираться из этой чужой страны или плыть по течению её безумного потока, каплей вливаясь в эту толпу потерять себя, растворившись или бороться с ней, барахтаясь против её течения, уносясь в подземелье её хаос, но не сдаваясь или сдаться пропустив через себя эту грязь и ждать, но как жить дальше с этим.

Знакомый до боли голос окликнул меня, вырвав из пучины собственных мыслей, вернул в жестокую реальность. Ещё мгновение и я бы узнала в нём окрик матери, но её голос был знаком мне с колыбели, ни за что в жизни не перепутаю его с другим, уловлю его из тысячного потока других голосов, один, любимый, родной… Я бы никогда не посмела спутать его с другим, но они были так похожи. Я обернулась на зов, незнакомка жестом поманила меня к себе. У меня не было сил сопротивляться, ноги сами понесли меня в глубь темноты. Подсознательно я уже давно сделала этот выбор.

– Вам легче? – Произвольно вырвалось у меня как только я подошла ближе.

– Да. Я тебя вспомнила. Ты ехала с нами в одно купе, с парнем, где же он?

Руки затряслись. Слезы предательским потокам нахлынули на глаза, но я не могла позволить им вырваться наружу. Во мне заговорили боль и обида, спавшие где-то в глубине души, к своему стыду я не смогла их скрыть.

– Он дома, со своей семьёй. – Выдавив эти слова из себя я попыталась натянуть на лицо непринуждённую улыбку безразличия, но слёзы скрыть было уже невозможно. Еще минута этого