Жозефина и Наполеон. Император «под каблуком» Императрицы - Наталья Павлищева

Жозефина, мысленно обругав этого Жюно дураком, даже вздохнула: вот навязался влюбленный осел на ее голову. Но тут же решила, что Бонапарт не осел, он кот в рваных сапогах.

Ей было некогда пререкаться с адъютантом, тем более тот не проявил к ней самой никакого интереса. Разве мог быть интересен красотке тот, кто не интересовался ею самой? Ничего удивительного, каков генерал, таков и адъютант!

Жозефина крутилась перед зеркалом, пытаясь разглядеть себя со всех сторон, камеристка с помощью еще одной горничной то и дело перетаскивали и поворачивали большие зеркала на подставках, но было заметно, что стараются зря, мысли гражданки Бонапарт столь далеки от собственного отражения, что она едва ли отличает себя от Луизы.

Генеральша действительно была задумчива. Только что принесли записку от Барраса с требованием немедленно приехать в Люксембургский дворец! Что произошло?! Неужели что-то с Наполеоном? О, господи, только бы не изувечившее ранение, терпеть дома влюбленного и ни на что не способного мужа невыносимо!

Наполеон и так ежедневно забрасывал письмами с требованием приехать к нему в Италию. Даже своего адъютанта Жюно прислал для сопровождения. Конечно, ей было приятно, когда на устроенном ради чествования в лице Жюно его генерала Бонапарта и ее, как супруги героя, балу в Люксембургском дворце кричали: «Да здравствует генерал Бонапарт! Да здравствует гражданка Бонапарт!» Но при чем здесь Италия, вернее, ее поездка туда? Где это видано, чтобы жены главнокомандующих таскались за ними по полям сражений?

Боевому генералу положено сражаться, побеждать и возвращаться на некоторое время к своим семьям. С этим «некоторым временем» Жозефина была вполне согласна, можно и потерпеть, но ездить самой… фи! А если Бонапарта серьезно ранило? Если с ним вообще что-то неприятное? Только не это, иначе к чему и выходить замуж за такого невезунчика?

От поездки она отговаривалась, как могла, пришлось даже врать сначала про болезнь, потом вообще прикинуться беременной. Но то ли Жюно получил приказ без супруги генерала обратно не возвращаться, то ли ему самому не слишком хотелось в Италию, он все жил и жил в Париже.

Размышляя о том, что произошло с Наполеоном, если Баррас срочно потребовал ее в Люксембургский дворец, Жозефина села в карету. Если вызывает Баррас, стоит поторопиться, тем более что записка была вовсе не фривольная, напротив, весьма сдержанная и даже… злая. Неужели он столь взбешен последним отправленным на оплату счетом?

О, при воспоминании о вчерашнем немалом счете за десяток новых нарядов Жозефине стало легче. Конечно, Баррас просто злится из-за трат, но с этим она сумеет справиться. Наполеон и его проблемы здесь ни при чем, слава богу.

Сообразив это, Жозефина даже пожалела, что выбрала весьма скромный наряд, можно бы и фривольней, хотя… в этом тоже что-то есть, Баррас не раз видел ее полуобнаженной и даже совсем нагой, пусть посмотрит на скромницу, это может возбудить директора даже сильнее голой груди. А оголиться можно всегда.

Но она ошиблась. Баррас не собирался выговаривать из-за огромного счета. Хотя явно был чем-то взбешен. Похлопав своими длинными ресницами, Жозефина изобразила предельное внимание. Она приняла самую грациозную позу, которую могла придумать в данной ситуации, что было не так-то просто. Когда не знаешь, чего ждать, можно запросто ошибиться и произвести не то впечатление.

Баррас отпустил секретаря, распорядившись прикрыть дверь. Это не сулило ничего хорошего, Жозефина страшно нервничала, но на ее губах привычно играла ласковая улыбка. Улыбаться, не разжимая губ, генеральша Бонапарт умела.

Но почему-то именно привычная улыбка бывшей любовницы привела Барраса в ярость.

– Что ты улыбаешься?! Где твой муж?!

Глаза обомлевшей Жозефины просто полезли на лоб.

– В Италии…

– А ты где?!

Жозефина зачем-то оглядела себя, словно убеждаясь, что никуда не делась:

– В Париже…

– Вот именно, в Париже! Он звал тебя в Италию?!

– Ах, вот в чем дело… Генерал Бонапарт нажаловался на свою супругу Директории…

Баррас поморщился:

– Никто не жаловался… Почему ты не едешь?

– Куда, в Италию?! В действующую армию?! Ты с ума сошел!

Того, что произошло дальше, она никак не ожидала; едва Жозефина успела подумать, что нужно привлечь на помощь Терезу, чтобы помогла отбиться от этих нападок влюбленного супруга и повлиять на Барраса, как увидела лицо бывшего любовника прямо перед собой. Глаза Барраса все так же сверкали бешенством.

– Ты завтра же выезжаешь из дома на Шантерен либо к мужу в Италию, либо просто на улицу!

Генеральша с раскрытым от потрясения ртом, совершенно забыв, что при ее состоянии зубов делать этого никак не стоило, наблюдала, как директор вернулся за стол и подхватил пачку ее счетов. Мелькнула мысль: значит, все же прислали, и это явилось причиной гнева всемогущего Барраса. Нужно было надеть наряд откровенней…

Баррас потряс счетами перед ее лицом:

– Оплачивать вот это, притом что ты доводишь Наполеона до мысли о возвращении из армии, я не стану. Я не для того выдавал тебя замуж за Бонапарта, чтобы ты крутила здесь романы, когда муж мается в Италии.

Жозефина уже пришла в себя:

– Баррас, тебе просто жалко денег? Так и скажи, к чему приплетать сюда Напо…

Договорить не успела, директор фыркнул, точно рассерженный кот:

– Оценивай себя трезво! Платить за тебя без выгоды может только старый дурак. Если я делаю это, то мне что-то нужно. А мне нужно, чтобы генерал Бонапарт героически сражался в Италии и приносил Франции победы. И если из-за тебя он вздумает вернуться или сорвать наступление, то снова попадешь в тюрьму, и вытаскивать никто не станет. Кстати, не вздумай ничего рассказать Терезе.

Жозефина поняла, что отвертеться не удастся и придется действительно ехать в Милан, где ее давно ждал замок, подготовленный для встречи супругом – генералом Наполеоном Бонапартом.

– Ну, хорошо, поеду…

– Когда? – поинтересовался Баррас, потому что никакого воодушевления от мысли о предстоящем путешествии у Жозефины не услышал.

– Через месяц…

– Два дня.

– Но, Баррас!

Глаза директора смотрели строго, он оставался непреклонен.

– Вместе с Жюно и Жозефом.

– Но мне нужно… повидать детей! – нашла причину отложить поездку хоть ненадолго генеральша.

Теперь Баррас смотрел насмешливо, он прекрасно знал, что о детях Жозефина вспомнила бы в последнюю очередь, скорее всего, где-нибудь посередине пути, воспользовалась бы поводом вернуться и осталась еще на пару месяцев. А там осенняя непогода, зимние холода…

Директор спокойно покачал головой:

– Два дня. Послезавтра. Завтра с утра съездишь к детям и придешь сюда на обед…