Истории, которых не было - Ирина Вячеславовна Корсакова

тряхнуть стариной! Привычно лавирую между растопыренными рулями.

–Руки вверх! Лицом на землю, быстро!!! – получилось здорово: громко и надсадно, как в кино про психов-полицейских. Следующий вопль звучит еще пронзительнее и содержит только одно приличное слово: «твою». От резкого удара пяткой под колено я складываюсь гармошкой втрое, по принципу фальцовки рекламных проспектов. Исключительно на рефлексе умудряюсь схватить пятнистый подол, пытающегося свалить новичка. Подтаскиваю поближе.

– Ну-ка, посмотрим, что мы поймали, – резко хватаю завитой хвост, чтобы развернуть похитителя к себе лицом, хвост остается у меня в руке, голова поворачивается самостоятельно, меньше секунды потребовалось чтобы…

– Йо-о-орик!!!

Жесткое покрытие стоянки дружелюбно встречает мой копчик, а сразу после этого и затылок. Перед глазами «светлячки» и знакомая мордаха.

– Динька!

Дина

Жизнь помаленьку налаживается. « Жизнь ли?» – ехидничает кто-то похожий на моего младшего братца. Блин, не знаю, что ответить мелкому гаденышу, но я просто не умею иначе обозвать ситуацию, когда жру, сморкаюсь, лаюсь с официанткой в закусочной и радуюсь встрече со старым приятелем. Ну, может не совсем приятелем, с хорошим знакомым. Общались-то всего полдня, а чем-то меня зацепил тогда этот невеселый немолодой дядька. Он тоже рад меня видеть, хоть и строит зверские рожи в мой адрес, приступая на ушибленную ногу.

– Иордан, не мучайся ты, на плечо обопрись, – пытаюсь подлезть ему под руку, благо рост позволяет, – классные я шузики прикупила, с подковками.

Нарочно это сказала. Думаю: пускай уже рявкнет и все – пойдем чаи гонять. Ну, правда, синяк под коленкой – не повод для холодной войны. Остановились. Ненавижу, когда вот так молчат. В конце улицы шумная компания вырвалась из кафе на волю. Могу поспорить на свой новый маникюр, что он смотрит на меня сейчас с заученной укоризной, как директор школы, но спорить не с кем, и я просто аккуратненько скашиваю один глаз.

Елки! Проспорила! Йорик улыбается немного даже смущенно.

– Меня никогда ещё девчонка не била. Пойдем чай пить, горе.

Так много… так много захотелось сказать, что я ткнула его кулаком в плечо и припустила к подъезду. За мной, почти не отставая, следовало тяжкое сопение и утробные стоны.

Неужели я втюрилась в этого старпера. Да, нет… я помню, как крючит, когда влюбишься. Бросает, как мячик на резиночке в руках обдолбавшегося панка. Гормоны и всё такое. Плавали – знаем. А ничего похожего на то, что я чувствую с Йориком и не было, вроде… Может, тоска по «доброму папочке», которого в жизни не видела, даже на фотографиях. Не, молод он больно для этой должности. Ой! Вспомнила! Было!

Давно, давно. ( Ёлки, как давно.) Тетя подарила мне на день рождения мягкую игрушку. Коричневого в черную полоску зверя, неидентифицируемой разновидности. Точно не тигр. Скорее – полосатый, коротколапый медвежонок. Неважно. Я взяла его в руки, вежливо сказала: «Спасибо», – и не расставалась со зверем несколько лет. Я не пыталась гадать какой он породы, даже имени ему не дала. Я его Никак Не Звала. Он просто Был. Так и с моей сегодняшней жертвой. В точности! Главное – погоняла подходящая. Звать его Димой, или Майклом, или Урсулбеком, я бы не смогла, а «Йорик» ассоциируется…э..э… ни с чем, на самом деле не ассоциируется, так – звуки, звуки, звуки…

Если бы раньше меня спросили: «Какие на том свете парадняки?», – я бы оценила шуточку, а теперь могу ответить просто и внятно: «Как в предбанники в платных сортирах». В том смысле, что чисто, аж стерильно, но неуютно. Посидеть бухнуть, вообще, не хочется, не говоря уже о том, чтобы целоваться.

– Какой этаж?

– Одиннадцатый.

– Хорошо!

– Чего уж хорошего?

– Хорошо, что ты не Карлсон, а то проще было бы на крылечке заночевать.

– Особо не радуйся, золотце. Тебе, все равно, придется кормить меня сливовым вареньем с ложечки, как недееспособного инвалида.

– Неужели я покалечила тебе как раз ту ногу, которой ты ложечку держал? Ай-ай-ай!

Мне не очень хотелось препираться, но Йорику так было, явно, легче шагать, и мы продолжали тихонько бодать друг друга до самой двери. У меня в голове, как карусель с облезлыми лошадками, крутился и ржаво повизгивал вопрос: говорить ему или нет?

– Приплыли, рыбы!

Я замерла. Не в смысле – шевелиться перестала, внутри застопорилась и уши торчком. Да, что со мной, блин. Не могу понять – боюсь я или наоборот, события жду, праздника с серпантином, фейерверками и симпатичными мальчиками-аниматорами.

– Чё встал, проходи, давай. Или ты гостям на пороге чаю наливаешь и адью?

Входит нерешительно.

– Слушай, – шипит, – Мне сейчас, вдруг, жутко стало. Как не домой пришел, а в пещеру незнакомую лезу, а там – то ли клад, то ли потолок рухнет.

– Свет включи, Али-Баба и сорок градусов. Пить надо меньше. – Ух, ты! Круто! Новый год!

Две настенные гирлянды, заменявшие в прихожей привычную одинокую лампочку, замигали так жизнеутверждающе, что, аж, мандаринами запахло. Хм… значит, все-таки праздник?

– Это Поль устроил. Говорит, мол, когда у девушки с порога новогоднее настроение, она сразу успокаивается, перестает торопиться домой (кто ж спит в Новый год), и дальше всё получается романтично по инерции.

– Что это – всё?

Смотрит, сморщившись, то ли от боли, то ли от досады.

– То самое, деточка…, в настольный хоккей до утра режемся. Любимая игра с детства, а партнеров не хватает.

– Я так и поняла. На всякий случай уточнила.

– Ну, раз ты такая понятливая, пойди на кухню и нажми кнопочку на чайнике. Она там одна, смотри – не перепутай.

Кухня классная. Места хватает и чистенько, никакой тебе немытой посуды. Аккуратный мужик. Ххе-е! Чайник в точности, как у меня (на днях купила, не хочу обрастать всякой фигней, ни к чему мне это, но уж больно надоело жрать по забегаловкам). Моя задница, не спросившись меня, самостоятельно устроилась на подходящей тумбочке.

Как он мне про девушек в лобешник-то выдал. Я думала он на меня подзапал, охмурять будет долго и интеллигентно. Даа…давно со мной дядки не беседовали, даже не как с сестренкой, а как с младшим братаном. Обычно сразу капают слюнями на ботинки. Стоило для этого сдохнуть!

– Салфеточки – отпад, – кричу в глухо-шуршащее пространство квартиры, – сам вяжешь на досуге, или это награды от девушек, за добросовестно выполненный мужской долг? Учти – я так не умею!

– Да учел уже, учел… До чего ж ты…

– Где чай? Все, все – нашла уже.

Чай не в пачке, в красивой жестяной коробочке в цветочек. ( Сейчас зарыдаю) Специи отдельно. Все подписано, только что не пронумеровано. Интересно, сколько он уже здесь? Год, два,