Ну точно - это любовь - Кейси Майклз

Джейн встряхнулась. Пора отвлечься от пастели и томности и сделать вид, что ей интересны рассуждения этого парня, а не его глаза.

— Ты сказал, что не согласен с нынешним правительством? А президент приедет на конференцию?

— Насколько известно, нет, но его планы могут измениться в любое время, — он опять широко улыбнулся. — Но не волнуйся, я не буду бросаться на него и трясти, пока он не согласится запретить морское бурение.

— Очень жаль. — Джейн откинулась на спинку сиденья, которое угрожающе зашаталось, будто хотело завалиться назад, но потом вроде бы опять стало устойчивым. — Ты бы держал его, а я бы описывала, какой вред наносится морской флоре и фауне, а также птичьим заповедникам. А если у тебя нашлось бы несколько пастельных мелков, я нарисовала бы ему картинки, хотя, скорее всего, понадобится лишний черный мелок.

— Наверное, это тоже не лучшая мысль. Джейн удалось вяло улыбнуться:

— Да, и мне так кажется.

Минут десять они молча ехали по шоссе.

— Спасибо, что не заставил меня подписывать это соглашение, — наконец сказала Джейн, перекрикивая грузовики, которые с грохотом проносились мимо.

— Я решил, что тебе можно доверять. — Джон перестроился в левый ряд, словно «кролик» и в самом деле мог не отставать от машин, несущихся на скорости восемьдесят миль в час. Но тут же вернулся обратно, когда ему громко и протяжно засигналил грузовик. Он плотно сжал губы, костяшки пальцев побелели. — Кажется, я немного забылся. Извини.

— Забылся? — Джейн смотрела на грузовик, который пронесся мимо. — То есть? Это не твоя машина?

Он бросил на нее быстрый взгляд:

— Нет, не моя. На самом деле у меня «феррари».

— Ну да, конечно. И естественно, красный. Осторожно, Джон. Будешь врать — нос вырастет, — пробормотала Джейн и включила радио, чтобы по дороге от Вашингтона до Кейп-Мэй звучало что-то другое, а не ее такие естественные вопросы и его остроумные ответы.

Когда «кролик» выехал на трассу 1-95, Джон уже начал думать, что совершил ошибку. Нет, кучу ошибок. Вот что случается, когда постоянно работает писательское воображение. Начинаешь воспринимать мир, будто сюжет книги.

Но в сюжетах он может манипулировать персонажами, управлять действием и в конце концов получить миллион неправдоподобностей, с виду очень логичных и даже благоухающих розами.

Если бы тут была тетушка Мэрион, — а он иногда мог поклясться, что она уменьшается, становится невидимой и садится ему на плечо, — она бы нашептала ему на ухо обо всех ошибках.

Во-первых, идея с чудаком, даже сглаженная до получудака. Он же и правда не такой. Он не протянет неделю. Черт, он не смог протянуть и десяти минут. Такие идеи хороши в теории, но паршивы на практике.

Во-вторых, взять с собой спутницу.

В третьих — лишь тройной прыжок от чудачества, — попытка не острить. За все тридцать три года она ни разу не удалась.

В-четвертых, вранье, славной маленькой училке, сидящей рядом.

Наконец — эта часть списка решала его проблемы, — серьезные размышления о том, чтобы рассказать ей правду, припарковать жестянку у проката автомобилей, взять машину с нормальной скоростью, остановиться у магазина, купить новую одежду и начать все сначала.

Но, во-первых, так раскроется, кто он на самом деле, а он на это не пойдет, и, во-вторых, есть опасность, что чопорная и правильная воспитательница откажется ехать с ним дальше.

Он потерпит, пока они не съедут с трассы, а потом стиснет зубы и останется в роли (которую пока не тянет) или расскажет правду, выложит все и будет надеяться, что ее заинтересует роль «помощника в расследовании» у популярного автора.

Признаться ей, что он Дж.П. Роман?

В самом деле, признаться?

Ни за что.

Ладно, значит, он не скажет ей всей правды. Можно рассказать только часть, а остальное подогнать. Он пишет романы, у него получится.

Он подумает об этом. Может, всю дорогу до Кейп-Мэй.

Как только они повернули на автостраду Атлантик-Сити, солнце скрылось за единственной огромной черной тучей, и она тут же разразилась дождем, который, казалось, специально метил в «кролика».

У Джона было два варианта действий. Не обращать внимания на дождь в надежде, что тот прекратится, или затормозить и попросить Джейн поднять верх.

Джон, настоящий Джон, скорее бы умер, чем позволил женщине учить его механике. Джон, которым он притворялся, теперь уже не совсем чудаковатый профессор, не заметил бы дождя, пока не оказался бы по щиколотку в воде.

— Джон! — Джейн прервала его неожиданные размышления о том, что на «феррари» они доехали бы до Кейп-Мэй по меньшей мере час назад. — Дождь идет.

Эта женщина сразу замечает очевидное.

— Неужели? — он натянуто улыбнулся, сморгнув капли с ресниц. — Я не заметил.

— Ты включил дворники, — рассудительно произнесла Джейн, и в который раз Джон пожалел, что Молли Эпплгейт в последнюю минуту пошла на попятный.

Сотрудницу Сената он мог бы использовать; она стала бы для него идеальным «пропуском». Воспитательница детского сада, пусть и привлекательная, так же полезна, как и брезентовый верх, упакованный в чехол. Она пригодится только в одном случае — если он воспылает желанием освежить умение считать до ста или заново научиться завязывать шнурки.

Но у него есть калькулятор, и он носит мокасины. То есть Джейн Престон бесполезна. Совсем. А он еще думал, не сказать ли ей правду. Она, скорее всего, строго посмотрит на него учительским взглядом, стукнет линейкой по пальцам и отправит в угол.

Хотя она может поднять верх, пока они не промокли до нитки.

Джон подъехал к обочине и притормозил.

— Дождь наверняка скоро закончится, но я отстегну тебе чехол, — сказал он, вылезая из машины.

— А я нажму на кнопку, — Джейн вытирала воду со щек.

Она выглядела симпатично. Волосы мокрые, ресницы слиплись. Может, стоит сказать, что у нее под глазами размазалась тушь, и она стала похожа на симпатичного и очень несчастного енота.

Нет уж. Пусть сама заметит.

Он отодрал чехол и швырнул его на заднее сиденье, перелез через багажник, пробрался под каркасом и сел на место.

— Жми, когда будешь готова, Гридли[5].

— Я уже нажала, — Джейн заправила мокрые волосы за уши, — в том-то и дело.

— Да? Ну тогда лупи по приборной панели. Она посмотрела на него так, что могла бы высушить его волосы и рубашку.